Евгений Ямбург о школьном образовании, о свободе, о России, о будущем
«Держи ум свой во аде, но не отчаивайся»
| ЯМБУРГ Евгений Александрович – директор общеобразовательной школы №109 г. Москвы. Заслуженный учитель РФ, доктор педагогических наук, академик РАО, лауреат премии Правительства РФ в области образования. Награжден значком «Отличник народного просвещения» (1981), медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2 степени (1997), медалью «В память 850-летия Москвы» (1997). |
Вот говорят: «Человек большого ума». И с нашим гостем беседовать можно бесконечно на бесконечное количество тем. Кажется, он всё про жизнь знает и всё про нее понял, и поразительной глубины цитата, что вынесена в заголовок, – квинтэссенция этого знания и понимания.
А еще говорят: «Человек большого сердца»… Ну, казалось бы, за более чем сорокалетний педагогический опыт он всякое повидал, и, как искушенно-умудренного доктора, его уже ничем не пронять-не удивить.
Сегодня у нас в гостях Евгений ЯМБУРГ. Человек большого ума. И человек большого сердца.
О колесе, «цифре» и уроках при свечах…
– Евгений Александрович, позвольте для начала задать общий вопрос, чтобы несколько оглядеться и понять, в каких координатах и перед какими вызовами сейчас оказалась система образования, и не только российская, в принципе… Уже все обратили внимание на нынешний вал публикаций, докладов, прогнозов, в которых говорится об «образе будущего».
Несмотря на разные вариации, есть один общий посыл, который эти прогнозы – в частности, по сфере образования – объединяет: «ближайшее двадцатилетие будет эпохой самых радикальных перемен в образовании – возможно, с момента, когда начали создаваться национальные образовательные системы». (Это цитата из одного международного доклада, составленного на основе мнений ведущих педагогов и новаторов образования, представителей самых разных стран.) Причиной же «самых радикальных перемен в образовании» станет очередная глобальная смена технологического уклада, называемая «цифровой революцией», которая, как утверждают эксперты, уже началась, и темпы её будут лишь нарастать. Итак, мир – а значит, и вся система образования – накануне сколь неопределенных, столь и неизбежных колоссальных изменений…
Вы согласны с такими временными прогнозами? Не станет ли для школы столкновение с очередными радикальными переменами шокирующим?
– К радикальным прогнозам я отношусь очень осторожно.
По одной очень простой причине: в образовании ничто не делается быстро и тем более суперреволюционно. Здесь, как два плеча коромысла, должно быть сочетание традиций и новаторства. Понятно, что приходят новые цифровые технологии, и они, конечно, многое изменят в жизни. Да и меняют уже сейчас, в том числе в школах, которые их внедряют. Но я не вижу причин ударяться в панику, напротив, вы бы видели, с каким интересом дети занимаются тем же 3D-моделированием или робототехникой. Все это совершенно замечательно! Только надо помнить одну простую вещь – есть некие ценностные подходы, и они гораздо важнее, чем технологические. Вот что надо понять. Ибо все те новые технологии, о которых мы сейчас говорим, – это всего-навсего очень удобные инструменты, однако не нужно путать инструменты и глубинные ценности и смыслы образования. Приведу один пример. Год двухсотлетия М. Лермонтова, идет конкурс «Учитель года». Перед жюри выступает конкурсантка: работает интерактивная доска, мелькают слайды презентации.
«Первое, что надо, – снять розовые очки, трезво смотреть на то, что происходит вокруг. А с другой стороны, это не повод вбить крюк и намылить веревку, посыпая голову пеплом. Вот тогда будем двигаться вперед».
Глубоко убежден, что впереди информационных технологий всегда идут технологии педагогические. Да, в миллионный раз критикуют традиционную форму проведения урока, говорят, что она устарела, что нужна проектная деятельность. Конечно, нужна – я никого не зову в пещеры. Но, понимаете, в чем дело?.. Колесу много тысяч лет, но оно остается круглым и крутится так же, как тысячи лет назад.
«Боюсь, что лет через десять-пятнадцать самым востребованным специалистом в массовой школе станет дефектолог. Но пока мы пытаемся отгородиться от такого рода тем, пытаемся сделать вид, что ничего не происходит».
Конечно, изменения уже идут, да они никогда и не прекращались, менялась только их интенсивность. Но меня гораздо больше волнует другая сторона сегодняшних изменений – ценностная и смысловая. То есть – во имя чего, зачем мы учим, что хотим получить в итоге? То, что называется целеполаганием образования. И это уже вопросы ценностей и смыслов не только образования, но шире – культуры.
Ответы на них нащупываются?
– Скажу, что идет серьезная внутренняя работа. У меня недавно вышла книга… Очень жесткая, под заглавием «Беспощадный учитель: педагогика нон-фикшн» (выпущенный в свет в начале осени 2017-го первый тираж разошелся почти моментально, сейчас готовится дополнительный. – Прим. ред.). Что значит педагогика «нон-фикшн»? Это означает, что надо уметь прямо, не боясь смотреть на реальные проблемы, отвечать, не прячась за мифы, на любые вопросы. Кстати говоря, что «цифра всех спасет» – это тоже один из мифов, только современных. А есть и очень устоявшиеся, едва ли не вечные. В качестве примера процитирую одного автора, чье высказывание привожу и в книге: «Наша земля приходит в упадок, взяточничество и коррупция процветают, дети перестают слушаться родителей, каждый хочет написать книгу, и конец света уже близок». Как будто наш современник посетовал, правда? А между тем, это папирус Присса, написанный в первой половине III тысячелетия до нашей эры! И ничего, как видим, человечество живо до сих пор.
«Те образовательные реформы, которые у нас произошли, – это было реформирование образования как системы, как некоей машины… Однако по-настоящему реформа начинается только сейчас. И связана она с переквалификацией учителя, с овладением им новыми компетенциями».
Так что порой мы, люди, склонны паниковать: ужас, ужас, все пропало!..
Был такой замечательный православный святой – Силуан, который много чего умного и глубокого сказал. В том числе: «Держи ум свой во аде, но не отчаивайся».
Вот это и требуется. Поэтому первое, что надо, – снять розовые очки, трезво смотреть на то, что происходит вокруг. А с другой стороны, это не повод вбить крюк и намылить веревку, посыпая голову пеплом. Вот тогда будем двигаться вперед.
«Я везде пишу и говорю: нельзя с учителя требовать того, чему его никто и никогда не учил. Требовать можно тогда, когда научили. А это значит, что необходим серьезный пересмотр содержания педагогического образования и системы повышения квалификации».
Время гениев и… парадоксов
– Не так давно известный писатель, журналист Дмитрий Быков в своем выступлении в Совете Федерации сделал очень любопытное заявление: «Я никогда не видел такого резкого и ничем не объясненного роста интеллекта и творческих способностей, как в поколении нынешних пятнадцати-двадцатилетних». И далее пояснил: они всё схватывают на лету, обладают феноменальной эмпатией и широчайшим спектром интересов, в них отсутствует стадность, и при этом показывают наивысшие результаты и способность к концентрации в условиях форс-мажоров и авралов. «Надо думать теперь, что с этим гениальным поколением делать», – обратился писатель с трибуны. Иначе весь этот потенциал может быть просто распылен, не реализован… Евгений Александрович, через вас прошло уже не одно поколение школьников. Действительно ли, что коэффициент гениальности, если можно так выразиться, у молодого поколения заметно выше обычного?
– С Дмитрием Быковым я дружу и очень его уважаю: не только за то, что он замечательный писатель, поэт, публицист, литературовед, но и за то, что он преподает в школе.
Тем не менее я с ним согласен ровно наполовину, потому что есть другая сторона… Да, он абсолютно прав, имея дело в очень хорошем элитном лицее с той категорией молодых людей, которые действительно соответствуют описанным им характеристикам. К слову, замечу: мне эти публично высказанные позитивные наблюдения очень симпатичны на фоне того безумного букета передач и новостей, которые, скорее, внушают аудитории обратное. Я понимаю, ради рейтингов, ради некой телевизионной драматургии им нужна клубничка. Но если без конца демонстрировать, а по сути, популяризовать низость и агрессию, то чего потом удивляться растущему в обществе уровню нетерпимости и неуважения?
Прав Д. Быков и в том, что требуются новые способы, новые подходы к современным школьникам – с учетом той их особенности, что они не хотят быть просто пассивными потребителями информации… причем это не только уроков касается… Какие это могут быть способы? Приведу маленький пример. В нашей школе 19 октября – это дата основания Царскосельского лицея – проводится ежегодный День лицеиста.
С традиционными конкурсами, викторинами. Но что мы еще сделали?.. Поставили на первом этаже гримерные столы. Тут наши старшеклассники и старшеклассницы с помощью грима преображаются – весь процесс, кстати, снимают ребята из школьной видеостудии – и далее, в образе Александра Пушкина и Натальи Гончаровой, прогуливаются по школе, читают наизусть и предлагают встреченным однокашникам и учителям тоже продекламировать что-нибудь пушкинское… Получается замечательный современный пушкинский квест, увлекательный поэтический флешмоб. А одновременно – хороший стимул для ребят и взрослых открыть накануне томик А. Пушкина: никто ведь не хочет оказаться в неловком положении, встретившись в школьном коридоре с самим Александром Сергеевичем! Пусть и ненастоящим.
– И все-таки вы согласны с Д. Быковым только наполовину…
– Да, объясню теперь, в чем согласиться не могу. Но для начала скажу, что вообще поэты и писатели часто идут впереди нас, ученых. Мы-то сначала разрезаем действительность, чтоб проанализировать, а потом что-то склеить из понятого.
А метафора, коей владеют литераторы, это не просто словесный изыск – это гештальт, интуитивное прозрение целостности. И поэтому я, безусловно, доверяю поэтической интуиции Дмитрия Львовича. Но при этом не могу не вспомнить и другого московского андеграундного поэта Всеволода Емелина. У него есть «Песня о рабочем районе», я процитирую: «От этих подростков, бледных и тощих, еще содрогнется Манежная площадь, от ихнего скотства в эфире непозднем слюной захлебнется корректнейший Познер…». Представьте, это было написано за несколько лет до событий на Манежной площади, когда там бесновались болельщики, и за двенадцать лет до событий в Бирюлево! И невнимание к этим детям и подросткам, которых намного больше, чем одаренных юных гениев, – огромная педагогическая проблема. Поэтому, восхищаясь талантами одних, надо видеть и понимать тяжелейшие сложности других.
«Понятие «провинция» я воспринимаю как категорию интеллектуальную, а не территориальную. Так вот, с этой позиции: есть «провинциальные» школы в Москве, и в то же время в российской глубинке, совсем не в столичных условиях, я вижу школы с потрясающими педагогическими прорывами».
– Действительно, сегодня очень многие учителя с тревогой говорят о том, что с каждым годом школьный контингент все сложнее, все труднее с ребятами работать.
– Дело в том, что мы стоим перед очень серьезной проблемой, и связана она с резким падением физического и психического здоровья детей. Говорю об этом, поскольку я и мои коллеги работаем фактически на стыке медицины и педагогики. По большому счету, речь идет о цивилизационном парадоксе, в который попало человеческое общество: чем выше уровень медицины, чем более она преодолевает барьеры естественного отбора, тем хуже становится состояние здоровья каждого последующего поколения. Вот такая диалектика. И если еще сотню лет назад для традиционной семьи типичной была ситуация высокой детской смертности, когда выживали лишь самые крепкие и здоровые, то сегодня мы вытягиваем даже пятисотграммовых недоношенных младенцев. Это уже европейский медицинский стандарт. А на очереди – четырестапятидесятиграммовые.
И правильно, что спасаем: мы же не фашисты, не изверги! Однако одновременно надо быть готовым и к тому, что для таких детишек резко возрастает вероятность возникновения ранних проблем со здоровьем: или диабет, или патология глазной сетчатки, или синдром дефицита внимания – вариантов много. Или еще пример. Написано в Библии: «Рождать будете в муках». Но нет, это не для нас сказано, сейчас в моде безболезненные роды. Будущей маме делают укол в позвоночник, и новорожденного достает акушер. А в итоге до 80 процентов малышей сегодня появляются на свет с родовыми травмами, которые опять же в той или иной степени чреваты последующими проблемами со здоровьем. Поэтому боюсь, что лет через десять-пятнадцать самым востребованным специалистом в массовой школе станет дефектолог. Но пока мы пытаемся отгородиться от такого рода тем, пытаемся сделать вид, что ничего не происходит.
– Получается, футурологи указали нам на технологические причины радикальных перемен в образовании, а, оказывается, есть и иные – биологические?
– Проблема накопления «генетической усталости», этой оборотной стороны технического прогресса, – очень серьезный для людей вызов.
Специалисты считают, что оздоровлению человечества помогли бы смешанные браки: тогда преодолевшие барьер естественного отбора популяции обновили бы свой генофонд благодаря тем, где такой барьер еще сохранился и действует. Но и тут нет простых путей из-за наличия барьеров иного рода – культурологических и религиозных. И если общество не готово, не знает, как реагировать на эти вызовы, то неизбежно растет и невротизация такого общества. Очевидно, что все это сказывается на юном поколении: если взрослые – невротики, то и дети становятся невротиками… А ведь огромные миграционные процессы уже идут, и теперь во многих школах учатся ребята разных культур, разных традиций и даже разного состояния здоровья. Например, у меня в школе немалое число детей, для которых русский язык не является родным, и дома они на нем вообще не говорят. Для образования, для школы, педагогического сообщества – это новая реальность, требующая новых подходов и решений.
– В чем они могут заключаться?
– Я уверен, что новый профессиональный стандарт педагога – это как раз ответ на новую реальность и те вызовы, которые она перед массовой школой ставит.
Требовать можно тогда, когда научили
– И при этом школ, которые придумали соответствующие модели и знают, как работать с такими детьми, точнее, уже работают с ними, немного. Это ваша 109-я и, может быть, еще с десяток…
– Нет-нет-нет. Не совсем так. Я много езжу по России по вопросам внедрения нового профессионального стандарта педагога. Уверяю, мы не одиноки. Страна очень большая, и замечательные примеры есть во многих регионах, прорывы есть по многим направлениям. Но, поскольку мы сейчас говорим о вызовах, стоящих именно перед массовой школой, задача следующая: вот такие образовательные очаги, оазисы, которые есть в России везде, объединять в мощный большой архипелаг. Только не ГУЛАГ, конечно.
– Вероятно, для школ России самым слабым звеном является финансовое? Ведь из-за хронического недофинансирования у директоров (особенно сельских школ или школ в небольших городах) голова болит о том, как бы текущую крышу залатать перед началом учебного года.
Какой там XXI век с его чудесными цифровыми новациями, когда на одного ученика бюджетом выделяется энная сумма в год, которой не хватает даже на закупку полного комплекта учебников, не говоря об обновлении лабораторного оборудования, наглядных пособий?! О каком повышении качества образования можно говорить в такой ситуации?!
– Финансовая проблема действительно очень серьезная. Но сейчас я приведу пример, и вы сами увидите, что дело не только в дефиците денег, и школьные проблемы не сводятся лишь к ним. Помните случай в Перми, когда учительница заклеила скотчем рот первокласснику? «Ужас, психологическое насилие, под суд ее, прочь от педагогики!..» – внешне все так и есть, и наше возмущение понятно. Но начинаешь разбираться глубже, и что выясняется? У этого ребенка (и не у одного его) диагноз – СДВГ, синдром дефицита внимания и гиперактивности. То есть интеллект в норме, но функционирование нейронных связей имеет особенности. И мы видим таких деток уже в детском саду: больше минуты они с одной игрушкой не возятся.
И потому говорить такому, ставшему уже школьником, ребенку: «Будь внимателен!» – это все равно, что слепому говорить: «Присмотрись». На уроке он отвлекается сам и отвлекает других. Выпроводить его в коридор нельзя, потому что мало ли что случится – учителю придется отвечать. И вот пермский педагог прибегла к такому способу «наведения дисциплины»… Конечно, неправильному… конечно, такой метод не выход. Но у меня вопрос: а научил ли кто эту учительницу работать с детьми с СДВГ? И это как раз вопрос профессиональных компетенций педагога. В этой связи должен сказать: безусловно, платить достойную зарплату педагогам нужно – сам из потомственной педагогической семьи, внук учительницы, сын учительницы, сам учитель и отец учительницы, и я за то, чтобы учителя за свой труд получали приличную адекватную заработную плату, чего во многих регионах, увы, действительно, нет. И тысячу раз был прав А. Чехов, еще в 1901 году написавший, что «нищий учитель – позор для страны». Это одна сторона вопроса. А вот другая заключается в том, что ни в одной стране мира – а мне хорошо известен опыт школьных реформ в самых разных странах – никогда механическое повышение зарплаты не приводило к новому качеству образования.
Это все равно, что сыпать в море золото и ждать приплода рыбы… Понимаете? А что приводит к повышению качества? Квалификация учителя! Это очень хорошо понимал – к сожалению, сегодня полузабытый – великий русский педагог К. Ушинский. Он писал, что никакое улучшение школы, никакое качество образования невозможно иначе, чем «через голову учителя». С такой позиции те образовательные реформы, которые у нас прошли, – реформирование образования как системы, как некоей машины. Это тоже нужно делать, ведь образование со всей его материальной базой, действительно, огромный государственный механизм. Однако по-настоящему реформа начинается только сейчас. И связана она с переквалификацией учителя, овладением им новыми компетенциями. Каждая поездка по стране убеждает меня в том, насколько важна для современного образования именно эта составляющая.
«Повелительный взор свой устремляю в высь небесную. Распрямил спину и требую – ибо не для себя требую: ниспошли детям счастливую долю, помоги, благослови их усилия.
(Из «Молитвы воспитателя» Я. Корчака.)
Не легким путем направи их, но прекрасным…»К слову, понятие «провинция» я воспринимаю как категорию интеллектуальную, а не территориальную. Так вот, с этой позиции: есть «провинциальные» школы в Москве, и в то же время в российской глубинке, совсем не в столичных условиях, я вижу школы с потрясающими педагогическими прорывами. Почему это происходит? Знаете, как-то замечательный режиссер Питер Брук сказал, что даже если у него отнимут свет, отнимут звук, и он будет работать в подвале, то все равно сделает спектакль с актерами. Потому что основа театра – режиссер и актер, та главная пара, которая и делает игру талантливой или даже гениальной. И в этих школах аналогично: их прорывы обусловлены не каким-то особым оснащением, не наличием навороченных классов и прочего, а правильной настройкой связи вот в этой главной школьной паре «учитель – ребенок». Когда педагоги знают, как это делать, и умеют это делать.
А это уже вопрос педагогической квалификации: выйдем мы здесь на новый горизонт, будут и качественные прорывы в образовании.
– Внедрение в школах профессионального стандарта педагога, рабочую группу по разработке которого вы возглавляли, как известно, перенесено на сентябрь 2019 года. Причем вы и сами поддержали решение об отсрочке, поскольку для начала, говорили вы, необходимо выстроить систему подготовки и переподготовки школьных учителей.
– Все время этого добивался и добиваюсь. Почему? Объясню. Я везде пишу и говорю: нельзя с учителя требовать того, чему его никто и никогда не учил. Требовать можно тогда, когда научили. А это значит, что необходим серьезный пересмотр содержания педагогического образования и системы повышения квалификации. Пока это не сделано, мы будем встречаться либо с формальным, бюрократическим, имитационным выполнением профстандартов, что их только дискредитирует… либо просто с саботажем.
– По вашей оценке, как сегодня в стране ведется эта работа? Будем готовы к 2019-му?
– Работа ведется в 23 пилотных регионах, куда мы как разработчики стандарта постоянно приезжаем, рассказываем, разъясняем.
Что радует: люди начинают понимать, и там движение идет. А в некоторых регионах, увы, как говорится, конь не валялся – есть и такое. Но, видите ли, в чем дело: до бесконечности тянуть уже нельзя, или, как говорил немодный ныне В. Ленин, – «вчера было рано, завтра будет поздно». Уже этот непростой контингент – в школах, уже эти дети пришли в классы! Поэтому рано или поздно, но все равно нам всем придется решать эти проблемы. Наверное, и в 2019 году кто-то будет все-таки не готов: страна же огромная, разная. Но, повторюсь, тянуть дальше нельзя – вот это надо сейчас очень хорошо понять. Иначе ситуация будет накаляться, да и уже накалена, судя по эксцессу с заклеенным ртом первоклассника.
| У входа в школу №109 стоит памятник Булату Окуджаве. |
Ваши действия, господин учитель?
– В вашей школе, успешно работающей многие годы по уникальной авторской методике, обучается порядка 5 тыс.
школьников, из них более половины – дети с различными проблемами здоровья. Безусловно, это требует от учителей огромных знаний, умений, таланта, наконец. Как вы находите, по какому принципу принимаете в свой педагогический коллектив новых молодых педагогов?
– Во-первых, значительная часть педагогов, которые у нас сейчас работают, – это выпускники нашей же школы. А во-вторых, у меня существуют очень жесткие кейсы. Хочешь работать? Давай, недельку походишь, посмотришь, как работают наши учителя, потом попробуешь провести уроки сам, а мы посмотрим тебя в деле. И я с удовольствием возьму человека, если увижу, что у него глаза горят, – такой работать научится. А вот если подход формальный, если нет этого огонька искреннего интереса – простите, вам у нас делать нечего.
Понимаете, я везде пишу и говорю, в том числе в новой книге, что педагогика – это «девушка полигамная», потому как она входит в очень близкие отношения с психологией, культурологией, медициной, физиологией и так далее, что в науке называется междисциплинарным или интердисциплинарным подходом.
И современный учитель должен быть и готов, и способен к овладению этими междисциплинарными компетенциями. Для чего? Приведу два примера из тех самых кейсов, которые не придуманы, а взяты из реальных школьных ситуаций. Надвигается 23 февраля. В школе праздник, в одном из классов девочки поздравляют мальчиков. И в этот момент один из мальчишек, чеченец по национальности, встает и говорит: «Я ненавижу этот праздник, потому что именно в этот день мой народ начали уничтожать» – хлопает дверью и уходит из класса. Ваши действия, господин учитель? Причем не обязательно вы историк по образованию, вы можете быть учителем физики, математики, но вы – классный руководитель, и обязаны как-то реагировать. Согласитесь, что ситуация непростая. Или второй пример. Приходит священник в полном облачении (папа одной из учениц) и заявляет: «Я запрещаю своей дочери присутствовать на уроках литературы до тех пор, пока там преподается евангелие от дьявола!». Он имел в виду роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита».
Каковы будут ваши действия?
И таких ситуаций могу привести множество. Тут ведь еще в чем проблема? У нас сложное общество, в котором сегодня нет консенсуса по многим позициям, а есть раздрай, напряжение, нагнетание взаимного неприятия. Поэтому ко всему этому компоту, который сполна достается и школе, она должна быть готова.
– Представьте, что перед вами сидит весь корпус ректоров педагогических вузов. Что бы вы им сказали?
– Поверьте, я и перед прежним министром защищал, как говорится, до последней капли крови педагогические вузы, когда их начали объединять с классическими университетами: потому что на выходе получается уже совсем другая профессия. Такую же позицию высказывал и нынешнему министру… и тут министр меня понимает. Тем не менее на сегодняшний день ситуация такова: было 50 педагогических вузов, осталось всего 25. Все остальные вошли в состав университетов, и там они, увы, оказались пасынками.
Но есть и другая сторона проблемы. Мне приходится бывать в педвузах на лекциях, и некоторые оставляют такое впечатление, что, честно признаюсь, я бы сам первый их закрыл.
Профессура читает по старым желтым конспектам, детей сегодняшних они не видят, не знают, что сегодня происходит в школах… Одно дело, когда ты студентов заставляешь выучить, что такое «зона ближайшего развития», по Л. Выготскому. Хорошо, выучили они теорию… Дальше что? А ты покажи, господин профессор, как это работает на практике. Но тут всё, стопор. Поэтому не убедительно: теория, как известно, без дел мертва. И это очень опасная ситуация для будущности нового профессионального стандарта педагога, поскольку он основан на деятельностном подходе. Иногда я его называю «клиническим» – по аналогии с тем, как происходит обучение будущих медиков. Посмотрите, сегодня хороший медицинский вуз обязательно имеет свою клинику, где студенты все видят на практике, в реальной обстановке: как профессор проводит обход, как ставит диагноз, как ведет беседу с пациентом, как выполняются процедуры или операции и прочее. К сожалению, ничего подобного в педагогических вузах нет, а та студенческая практика в школе – убогие сорок часов за все четыре года обучения – вообще ни о чем! Кстати, в институтах усовершенствования учителей проблемы того же рода.
Ваш первый вопрос был о самых радикальных переменах в образовании. Так вот на самом деле самая большая революция – тяжелая, с сопротивлением – разворачивается как раз в педагогических вузах. Потому что это аудиторные часы, это завязанная на них зарплата… Большие общественные перемены вообще всегда идут непросто, потому что требуют перемены сознания. По этому поводу в свое время Нильс Бор довольно грустно заметил: «Чтобы победили новые идеи в физике, нужно, чтобы умерли старые физики». Или, во всяком случае, хотя бы перестроились.
«Один ребенок – победитель математических олимпиад и блестяще учится, зато другой – победитель WorldSkills, и он блестяще делает цветные витражи. У одного – острый аналитический ум, у другого – золотые руки. И чтобы не было почвы для закомплексованности, вырастающей позже в зависть, ненависть, негативизм, или апатию, каждый должен быть в чем-то первым».
– А ведь был в Красноярском университете опыт создания и деятельности педагогических мастерских…
– Да, все это было в 80-е годы.
И я хорошо знал декана психолого-педагогического факультета В. Васильева, да и сейчас, кстати, с Красноярском мы плотно работаем. У нас много чего хорошего было, к чему теперь надо бы возвращаться.
– По мнению очень многих родителей, первую роль в падении качества играет отвратительное содержание школьных учебников. Я приведу свой любимый пример. Вот определение склонения в учебнике по русскому языку для начальной школы: «Изменение окончаний имен существительных по вопросам называется изменением имен существительных по падежам или склонением». Стоит ли говорить, что для младшего школьника подобная формулировка правила, мягко говоря, неудобоварима. Или учебник по химии, где дается настолько запутанный алгоритм решения задач, что нежелание изучать предмет дальше подростку будет почти гарантировано. И опять нормальное объяснение находится в старых учебниках, кои родители выискивают по всем интернет-форумам. Увы, такие примеры можно привести практически по каждому предмету.
Где, на ваш взгляд, решение этой очень острой проблемы?
– Про учебники еще больше могу рассказать, поскольку я-то читаю их все. Значит, тут опять палка о двух концах, и это надо хорошо понимать. Вот этот «зоопарк» учебников, где очень много ошибок, курьезных заданий и просто глупых вопросов, безусловно, надо прикрывать, потому что такая ситуация становится уже просто опасной для детей, для школьного образования. Но с другой стороны, тут важно не перегнуть палку, потому что дети рождаются разными, и учебники должны быть тоже разными, давая возможность развиваться каждому. Кроме того, в этой сфере должна быть здоровая конкуренция, без монополизма.
Но имеется еще один острый аспект проблемы содержания образования. Посмотрите, сегодня одни убежденно требуют: «Надо ввести в школьную программу новые обязательные предметы!», – предлагая самый разнообразный перечень: от «финансовой грамотности» до «нравственных основ семейной жизни», в зависимости от профиля инициирующей инстанции.
Другие не менее убеждены в том, что школьникам не хватает учебного времени и надо бы количество часов еще увеличить: допустим, курс физики – до пятисот часов, истории – до трехсот. Я всем объясняю, что катафалк не резиновый, и бесконечно экстенсивно расширять школьную программу, да еще и придумывать новые предметы – это абсурд! А как же педагоги нашей школы работают с больными ребятишками, при наличии очень жестких медицинских протоколов, не допускающих более двадцати двух учебных часов в неделю, а то и меньше. И эти дети потом блестяще сдают ЕГЭ и поступают в университеты без всяких скидок, наравне со здоровыми сверстниками. Поэтому решение проблемы качества школьного образования не в раздувании его объемов, а в том подходе, который очень точно обозначен старой мудростью: «Дайте человеку одну рыбу, и он получит пропитание на день. Научите его ловить рыбу, и он получит пропитание на всю жизнь». Например, сейчас во всем мире и в некоторых наших продвинутых школах входят в практику так называемые «перевернутые уроки».
Это когда дети получают предварительное задание: найти информацию в интернете – документы, точки зрения, дискуссии, чтобы к предстоящему уроку быть, что называется, «в теме». И вот тогда учитель выступает уже не «подателем рыбы» для пассивно внимающей аудитории, а своеобразным модератором, задающим направление обсуждения, активного обмена мнениями, при этом обучающим отделять, например, научную и достоверную информацию от фейков, разъясняющим сложные, непонятые моменты. Кстати, при такой «перевернутой» технологии проведения уроков критически важным становится не качество учебников (хотя и оно, безусловно, необходимо), а качество преподавателей. То есть мы опять, как ни крути, выходим на главную тему – квалификацию, компетенцию учителя.
| Подарок выпускников. |
Выбиться из ряда
– В январе на телеканале ОТР вы и депутат Госдумы РФ Олег Смолин выступали по теме школьного образования.
Во время передачи в режиме «бегущей строки» озвучивалось и мнение зрителей. Едва ли не треть мнений сводилась к восклицанию: «Верните в школу советское образование!». Действительно, какие-то элементы, может, стоит вернуть. Как полагаете?
– Да, в советский период были очень высокие педагогические прорывы, но надо помнить, что были и ужас, вранье, особенно в гуманитарном цикле, от чего просто тошно было. Эту двойственность, на мой взгляд, хорошо иллюстрирует один случай, рассказанный Юлией Эйдельман, супругой замечательного писателя и историка, ныне покойного Натана Эйдельмана, с которым я имел честь быть знакомым. Не так давно была выпущена замечательная книга ее воспоминаний – «Век иной, и жизнь другая». А случай такой: послевоенная школа, автор – в то время ученица девятого класса, тут выходит это совершенно омерзительное постановление ЦК ВКП (б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», где шельмуются Ахматова, Зощенко… И далее рассказчица вспоминает, как их школьная учительница – суховатая, средних лет женщина – сначала мертвым голосом зачитала это постановление.
А потом сорок пять минут наизусть декламировала А. Ахматову, закончив урок так: «Надеюсь, теперь вы понимаете, почему такому поэту не место в советской литературе». После этого все девчонки класса ринулись искать и читать ахматовские стихи… Я к чему это рассказал? Ну не поставишь к каждому учителю «человека с ружьем» и, в принципе, культуру все равно не задушишь: люди, как видите, и в те времена находили способ пусть эзоповым языком, но доносить истинные ценности культуры. И я вам скажу, что до сих пор беру многое из опыта, наработанного педагогикой советских времен, но, естественно, не один в один. Скажем, тот игровой пушкинский флешмоб в День лицеиста, о котором рассказал выше, – это коллективное творческое дело ровно в традиции блестящих педагогов А. Иванова и О. Газмана, которая зародилась в середине в 50-х годов прошлого века, во времена оттепели. Только тогда это называлось теорией и практикой «коллективных творческих дел», а сегодня – «коллективным проектом», но суть та же. Или можно вспомнить замечательную методику подготовки одаренных детей по математике, которую сегодня взяли на вооружение китайцы для своих юных олимпиадников.
Да много вещей мы умели делать, и никто не утверждает, что все в советском образовании было плохо. Но возвращать все подряд – по принципу, тогда и вода была мокрее, и трава зеленее – это не профессионально, да и просто глупо.
– Страна, действительно, имеет богатейшее наследие авторских школ, которые добивались потрясающих практических результатов. Иногда думается, что стоит внедрить эти наработки в массовую школу, и громадное количество проблем будет решено. Как вы полагаете, возможен ли ренессанс авторской школы в РФ?
– Это у вас идеалистическая точка зрения – найти педагогический философский камень и лекарство от всех болезней. Так, увы, не бывает. Поймите, авторская школа – это как театр. Есть главный режиссер – будет театр. Уйдет он – нет, театр не умрет, он просто станет другим. Вот ушел Ю. Любимов из Таганки или Г. Товстоногов из БДТ – театры остались, став другими. С авторскими школами то же самое: как некие острова, которые рождаются, потом исчезают, появляются новые… И это нормально.
Здесь в другом проблема. Сейчас на чём свет ругают «лихие 90-е», и как тогда было ужасно. Да, было трудно, да, зарплату не получали, но – вы не поверите – у людей горели глаза. А сегодня в материальном плане несравненно лучше, а у людей глаза стали тусклыми. Потому что навязываемая унификация, попытка возврата к тотальному чиновничьему контролю, конечно, сужают возможность творчества, отбивают стремление к нему: люди просто боятся сделать шаг в сторону от утвержденных шаблонов. Кроме этого, в Трудовом кодексе существует статья 278-я, по которой любого директора школы можно снять с работы, причем без объяснения причин: пошел вон, и всё. И кто после этого захочет рискнуть «выбиться из ряда», тем более поводом для наказания может стать всё, что угодно? Вспоминается случай, как несколько лет назад пришлось писать письма аж губернатору в защиту директора одной из смоленских школ. Директора – умницу, кандидата филологических наук, влюбленного в творчество своего земляка Б. Васильева – хотели снять с должности за «депрессивную воспитательную работу» на примерах героев этого писателя.
Ну как же, попрекали увольняющие, ведь девочки из повести «А зори здесь тихие…» все погибают. А где же «педагогический оптимизьм»? И это не шутка, понимаете?!
– Похоже, массовости такого явления, как педагог-новатор, пока в России ожидать не стоит? Тем не менее, какие из инициатив и разработок молодых коллег лично у вас вызывают наибольший интерес?
– Честно говоря, очень не люблю термин «педагог-новатор». Дело в том, что в педагогике, прежде чем изобретать что-то новое, надо очень прочно стоять на плечах тех, кто работал до тебя. Надо иметь мощный фундамент – культуры, образования, знания педагогических приемов, их плюсов и минусов. Если такого фундамента нет, то очень легко изобрести «велосипед», а потом удивляться, почему он не едет со скоростью «Мерседеса». Что зачастую и наблюдается.
Так что новаторство, с моей точки зрения, – это, прежде всего, очень серьезный глубокий профессионализм. Это как в фигурном катании, где свободное прекрасное исполнение произвольной программы невозможно без предварительного освоения программы обязательной, ее элементарных приемов и «двойных тулупов».
Понимаете, ремесло и творчество не противоречат друг другу! Напротив, они должны друг друга дополнять, и вот на этом симбиозе и вырастает педагог-новатор.
Что касается интересных современных новаторских подходов, то один из примеров я уже привел, говоря о модели «перевернутого урока». Есть и много других: скажем, проектная деятельность в дошкольном учреждении. Но это отдельная большая тема…
«Горячий цех» директора школы
– Евгений Александрович, если не секрет, что сегодня более всего заботит и радует директора московской школы №109?
– То, что меня заботит, – мои проблемы. Их огромное количество, их надо решать, и мы их решаем. Так у любого директора.
Один из прорывных образовательных проектов, который мы сейчас делаем и к которому присоединился уже ряд регионов России, от Хабаровска до Калининграда, – проект «Учим. Знаем» (сайт uchimznaem.ru – Прим. ред.). Его идея и цель – создание современной образовательной среды и подготовка команд педагогов для работы в лечебных стационарах с тяжело больными ребятами, которые проходят там длительные курсы терапии.
Проект действительно уникальный, и накапливаемый в результате этой деятельности содержательный, психологический, методический опыт, поверьте, и здоровым полезен. Но при этом мы как участники столкнулись с огромным количеством тяжелых управленческих и юридических проблем.
Например, педагоги нашей школы сейчас обучают детей в двух московских клиниках – Федеральном научно-клиническом центре им. Димы Рогачева и Российской детской клинической больнице. Ребята замечательные, удивительные: представьте, какие ребенку нужны сила, воля, характер для борьбы с болезнью, да при том еще учиться. И учатся! Причем учатся успешно, успешно сдают экзамены – вообще они необычайно мотивированы на учебу. Так вот, в этих двух московских клиниках лечатся и одновременно учатся дети из 84 регионов страны. Но есть Бюджетный кодекс, есть другие законодательные нормы, в соответствии с которыми мы как московская школа формально не имеем права их учить. С юридической точки зрения мы, обучая этих детей, нарушаем закон.
Кроме того, такое обучение не вписывается в правила подушевого финансирования, поскольку регион не имеет права переводить бюджетные деньги «своего» ученика в другой регион, в частности, по месту его лечения. Хорошо, что в этой ситуации мэр Москвы С. Собянин пошел на очень серьезный шаг, выделив специальное финансирование, ведь эти ребята не «орловские», не «краснодарские», не «московские» и не «сахалинские» – все они наши, российские.
| Проект «Учимся. Знаем» стартует в Ленинградской области детской клиническое больнице. |
Бесконечно полагаться на явочные инициативы при решении подобных проблем – неправильно, должно быть изменено законодательство. Чего депутаты почему-то не спешат делать, и я с ними из-за этого, грубо говоря, собачусь уже много лет.
Или еще один момент. Чтобы школьнику сдать ОГЭ и ЕГЭ, вы знаете, нужна регистрация по месту жительства. В нашем случае, по закону, это значит – бери, ребенок, капельницу и езжай с ней в свой регион.
Ну, это же черт знает что! И опять мэр Москвы явочным порядком пошел на то, что детишек на время лечения прописывают прямо по московскому больничному адресу.
Это лишь часть тех управленческих историй, которые нужно решать. Потому что дети имеют неотъемлемое человеческое и гражданское право: и лечиться, и учиться, и вовремя получать аттестаты, и поступать далее, чтобы обрести профессию, о которой мечтают…Что радует? То, что этот проект все-таки уже пошел по всей стране: о нем узнают в регионах, звонят губернаторы, приглашают, выезжаем. Значит, не только плохие, но и хорошие примеры заразительны.
– В августе прошлого года министр образования и науки РФ О. Васильева озвучила инициативу о передаче школ с муниципального уровня управления на региональный. Как думаете, часть проблем это может снять?
– Россия – очень и очень разнообразная страна, и везде разные, в том числе финансово, ситуации. Вы понимаете, одно дело – Якутия, другое – российская глубинка, третье – Москва.
Поэтому где-то снимет, а где-то, возможно, и добавит – тут не берусь прогнозировать однозначно. На самом деле, это очень большая серьезная тема, которую не уложишь в один ответ в рамках журнального интервью. Могу лишь сказать, что универсальной единой на всех волшебной палочки у нас точно не будет, а будут, вероятно, разные региональные кейсы, требующие вариативного подхода.
– Представим, что губернатор, под чье начало и ответственность передана система школьного образования в регионе, выразил желание внедрить вашу модель «адаптивной школы». Что бы вы ему посоветовали: с каких шагов начать? От каких ошибок предостерегли?
– Во-первых, я против «культа личности». Понимаете, модель адаптивной школы, о которой я написал еще в конце 80-х, изначально не подразумевалась как авторская школа. Это модель массовой общеобразовательной школы, где, как в ноевом ковчеге, каждой «твари по паре»: здесь учатся и одаренные, и «одуренные». В этом и состоит главная идея адаптивной школы: не ребенок приспосабливается к школе, а школа приспосабливается к любому ребенку.
Подчеркиваю – к любому.
Во-вторых, если под «внедрением» подразумевается навязываемая сверху кампанейщина и обязаловка, то нет, так дело не пойдет. Первый шаг для реализации адаптивной школы – постараться вообще не мешать работать профессионалам. А вот дальше начинаются очень тонкие вещи. Объясню на одном примере. Приезжаю как-то в небольшой российский городок. На сто пятьдесят тысяч населения аж пять гимназий! Выступает начальник управления городского образования (а это был августовский педсовет) и с гордостью перечисляет, сколько у них стобалльников по ЕГЭ, сколько победителей школьных олимпиад и прочее. К сожалению, я этот праздник вынужден был испортить вопросом: а не кажется ли вам, уважаемые коллеги, что все эти успешные дети, которыми вы сейчас так хвастаетесь, от вас уедут? В Москву, в Санкт-Петербург, а может, даже в Финляндию, где существуют специальные гранты для учебы талантливой русской молодежи? С кем останетесь? С теми детишками, которых вы сейчас считаете недостойными внимания академическими лузерами, которые только статистику портят? Но ведь именно эти оставшиеся, когда подрастут, будут определять качество жизни в вашем городе, его социальный облик, его культурную атмосферу… Увы, такой перекос сейчас в России наблюдается повсеместно, потому что показатель успешности школы ориентирован исключительно на академически успешных детей.
Но, к сожалению, не всем от природы даются отличная память, способности к исключительной концентрации, усидчивости. Дети разные, но эта разность при формальном оценивании школ никак не учитывается, поэтому целые категории ребят фактически оказываются вне зоны внимания и заботы.
Так вот, умный и дальновидный губернатор постарается эти зоны внимания максимально расширить. Каким образом? Для начала соберет специалистов и экспертов для создания более адекватных критериев и параметров оценки школ своего региона – благо, в мировой образовательной практике накоплен довольно обширный методологический и инструментальный опыт. Сейчас, например, в Москве подходы к оцениванию изменились довольно серьезно: учитываются не только академические успехи школ, но и работа со школьниками-инвалидами. Или умение школы работать с девиантными детьми. Причем, принципиально важно, что показателем успешности тут является не количественное уменьшение этой категории – в этом случае появляется соблазн просто прятать эти проценты разными способами, – а то, что стоящий на учете подросток, допустим, за год не совершил ни одного правонарушения.
Более того, умный и дальновидный губернатор поймет, что нельзя сравнивать школы по одному лекалу, потому что одно дело, когда школа расположена в элитном благополучном районе рядом с метро, и другое, если она находится в депрессивном поселке. Для таких школ критерии и параметры оценивания тоже должны быть разными – это вообще серьезная, не терпящая формального подхода проблема.
– Любое живое дело развивается, ищет новое, одним словом – растет и меняется. Какие новые задачи и цели вы сегодня ставите и перед собой, и перед коллективом? Какие новые идеи хотели бы реализовать на практике?
– Идей новых очень много, хотя, дай бог, еще и старые довести бы до конца. Об одной из новых идей – обучении тяжело болеющих детей – я уже сказал выше. Далее – интеграция основного и дополнительного образования. Правда, меня возмущает термин «дополнительное», как будто это «осетрина второй свежести». Не могу принять и псевдовоспитательной позиции некоторых родителей со столь типичной формулировкой: дескать, получишь два по физике, никакого тебе хора (компьютерной школы или спортивной секции – вариант можете подставить любой, в зависимости от того, чем с удовольствием занимается ребенок).
Скажите, ну при чем тут «двойка» и любимое увлечение?! Хотите, чтоб он курить пошел учиться по подъездам или колоться?.. На самом деле эти уровни образования – основное и дополнительное – это сообщающиеся сосуды, два рукава одной реки. И иногда усилия одного кружковода дают больше, чем усилия всего школьного педагогического коллектива. Потому что ребенок здесь самоопределяется, выбирает профессию, его в любимый кружок ноги несут по доброй воле. Тут ведь в чем суть: один ребенок – победитель математических олимпиад и блестяще учится, зато другой – победитель WorldSkills, и он блестяще делает цветные витражи. У одного – острый аналитический ум, у другого – золотые руки. И чтобы не было почвы для закомплексованности, вырастающей позже в зависть, ненависть, негативизм, или апатию, каждый должен быть в чем-то первым, в чем-то лучшим. Вот на эту, на мой взгляд, очень важную идею и работает интеграция дополнительного и основного образования.
В общем, идей и задумок хватает, хватило бы жизни.
Многое мы уже смогли реализовать, но все это надо поддерживать, а с деньгами, честно скажу, сейчас все сложнее. Многие направления дополнительного образования довольно ресурсоемки. Например, у нас в школе есть гончарная мастерская, а это печи для обжига, дорожающие расходные материалы, глина – и та дорожает…
О свободе, о России,о будущем
– В свое время немецкий философ и психолог Карл Ясперс сформулировал желаемый идеальный результат школы: воспитание и образование такого человека, который вступает в мир, «ничего не боясь». Вам созвучен этот принцип?
– И я везде об этом пишу. Понимаете, в чем дело… Прошлый, XX век был очень тяжелый: такие реки крови пролились, – но XXI-й не будет легче. И будущие войны будут за воду, а не за нефть. Поэтому человечество ожидают жесткие, сложные времена.
Отсюда главная задача школы – это расширение внутренних степеней свободы человека, потому что раб никогда не решит сложнейшие задачи – он боится.
Он в лучшем случае – исполнитель. Но! Одной свободы мало. И если говорить о сверхзадаче школы, то я бы сформулировал ее так: это координированный рост свободы и ответственности человека. Потому что в условиях исчерпания мировых природных ресурсов потребуются люди не только свободные, но и способные к аскезе (если говорить церковным языком), самоограничению. Эре безбрежного потребления приходит конец – все, как говорится, «проехали». И коллективное осознание, понимание этой ситуации – сегодня одна из серьезнейших задач для общества. Но не единственная!
| Конно-спортивный клуб, школа художественных ремесел, клуб путешественников, театральная студия, клуб любителей кино – мощная система дополнительного образования создавалась в 109-й школе не одно десятилетие. | ||
В своей новой книге я пишу: самое опасное, что уже происходит, – это сочетание современных боевых технологий со средневековым менталитетом.
Грубо говоря, мы можем очень быстро скатиться до состояния «обезьяны с гранатой» и, как следствие, – до планетарной катастрофы, а мы к этой грани уже подходим. Поэтому надо быть очень внимательным. Ведь человеческая история уже знает такие трагичные примеры: да хотя бы вспомним про тяжелейшую гражданскую войну в Камбодже с миллионными жертвами. Ведь как там получилось: к горным кхмерам, жившим первобытно-общинным укладом, попало современное стрелковое оружие. И сначала они уничтожили всех животных вокруг, а потом пришли в долины и устроили геноцид для четверти населения. Вот нагляднейший трагический пример сочетания современных боевых технологий с архаичным менталитетом, только пока не в мировом, а в национальном масштабе.
Это страшный исторический урок, и очень серьезное предупреждение последующим поколениям. Усвоили ли мы его? Не могу сказать однозначное «да», глядя, как сегодня вновь возрождаются некоторые старые идеологические догматы, и на них опять делается ставка. Когда начинают «надувать щеки», цементировать «скрепы» и поэтизировать то, что недостойно поэтизации, – это очень опасная вещь.
– Вы затронули очень существенные… сущностные вещи. Тогда заключительный вопрос вот какой: вы историк по образованию, есть ли у России, у отечественного образования повод для исторического оптимизма? Если да, то на чем он основывается?
– Это вопрос очень хороший. Нам есть чем гордиться, есть чего стыдиться. Давайте вспомним, когда Россия – огромная страна на безбрежной территории – развивалась блестяще? Мы учились у Византии и – впитав ее религиозный, художественный опыт – родили свою иконопись гораздо выше уровнем, с потрясающими А. Рублевым и Дионисием. Мы учились у Западной Европы и – познакомившись с таким литературным явлением, как «роман», – родили великих Ф. Достоевского и Л. Толстого, авторов всемирного звучания. Примеры можно продолжать и продолжать. Все время нужна прокачка крови: то есть впитывание иного опыта, переосмысляя который, Россия, как никто, наверное, способна вырастить уникальное свое. Но как только Россия замыкалась, впадала в гордыню, уверяя себя в том, что мы-де самые распрекрасные и никто-то нам в подметки не годится, – это кончалось катастрофой: крымской войной в XIX веке, русско-японской в начале XXI-го… Но, вспомним, еще Ф.
Достоевский в своей знаменитой речи на открытии памятника А. Пушкину определил талант русской души в ее способности к перевоплощению, в ее «всемирной отзывчивости». Как точно и как актуально и для нас, сегодняшних! Россия – страна разных конфессий, разных цивилизаций, укладов, традиции, народов – может дать миру образец взаимоотношений. Симфонию культур, хоровод цивилизаций. На громадном евразийском пространстве это, если хотите, – ее миссия. И так понимают ее наши многие современники – глубоко мыслящие культурологи и философы, не зашоренные какими-то отжившими теориями. Следование этой миссии и может стать основой исторического оптимизма.
Беседовала Марина БРЫЛЯКОВА.
Как написать статью? | Новый репортер
Автор: Лариса Павловна Нода, старший преподаватель журфака КазНУ имени аль-Фараби, лауреат Международного Пушкинского конкурса, лауреат премии Союза журналистов Казахстана.
Как написать статью?
Речь пойдет о публицистическом материале.
Автор в журналистике с 1978 года, а потому кое-какие положения будет демонстрировать примерами из собственной практики.
Первое, над чем вы, как автор, должны задуматься – для кого пишете?
Второй вопрос, который надо задать себе, какова цель данного материала?
И третье – каков будет жанр изложенного.
Ответив объективно на все три вопроса, можно приступать к работе.
Автор осознает, что по каждому пункту можно написать монографию, но ставит цель – осветить самые важные моменты.
Аудитория
Первое. Самое важное – это наша аудитория. Да-да, именно аудитория. Кому это действительно будет интересно? Кто будет читать этот материал? Школьники? Коллеги? Начальство? Это всё разные категории читателей, которым интересны неодинаково сформулированные и по-разному поданные темы, с разными примерами и формулировками.
Недаром существуют СМИ (средства массовой информации) для всех категорий читателей, зрителей, слушателей.
Для какого издания пишете? Делового? Информационного? Методического?
В каждом СМИ нужны именно свои, отличные от других, примеры, детали, которые надо продумывать, адаптировать для данной категории читателей. А главное – стиль, который был бы понятен именно вашей аудитории. Ироничный? Строгий?
Для детей – попроще. Для начальства – совсем другой.
Кстати, когда я писала полосы «Взрослым о детях», старалась подбирать в качестве примеров как стандартные ситуации, так и конкретные образчики из жизни, такие, которым поверил бы каждый родитель.
Так для кого же пишите вы? Определились?
Маленькое, но очень важное уточнение: на заданный вопрос «Для кого пишете?» ответ «для всех» – это значит, ни для кого. Да-да. Проверено. Помните об этом.
Цель
Второе – цель написания материала. Возьмем направление, которое волнует всех – образование. Представить свою школу, лучший класс? Отчитаться перед директором? Рассказать об интересном опыте коллеги? Отразить суть увлекательного открытого урока? Поведать о курсах повышения квалификации? Познакомить коллег с любопытной методической литературой? Показать в самом выгодном свете свой проект?
Согласитесь, всё перечисленное – об образовании, но в каждом отдельном случае нужны самые разные акценты и примеры.
Кстати, правильно определенная цель дает нам верно выбранный жанр, а также именно то СМИ, которое с радостью примет и опубликует ваш труд.
Что это будет: газета или методический журнал? Научно-познавательный сайт или стенгазета? Информационный портал? Для всех этих перечисленных СМИ сочинять надо по-разному. В зависимости от поставленной цели.
Кстати, писать нужно только о том, что знаете очень хорошо, в чем разбираетесь лучше других.
Жанр
И третье – каков будет жанр будущего шедевра?
Любая информация может быть представлена в самой разной форме. В журналистике это называется жанр. Думается, этой непростой проблеме стоит посвятить отдельный материал, здесь же только скажу: минимум три вида жанров надо знать каждому пишущему.
- Информационный.
Информационные жанры – заметка, репортаж, отчёт, интервью — отличаются оперативностью, наличием в материалах событийного повода (конкретный=реальный случай для освещения), рассмотрением отдельного факта, лучше одного-двух.
Материал должен отвечать на вопросы:
- Что конкретно произошло?
- Где это было?
- Когда реализовалось?
- Кто совершил?
Заметка – четкий, лаконичный рассказ о событии.
В репортаже важно присутствие автора, который увидел что-то очень значимое, о чем необходимо поведать общественности.
Отчитаться о произошедшем, написав отчет, – удел тех немногих, кто посетил данное немаловажное мероприятие, о котором и пойдет речь.
Интервью: вопрос – ответ с важной персоной, которая расскажет о преподносимом событии лучше других. Текст интервью желательно согласовать с респондентом, это обезопасит автора от ненужных разбирательств.
- Аналитический.
Там, где присутствуют анализ, рассуждения, рассмотрение данной определенной проблемы со всех сторон.
Во что выльется этот анализ-разбор? Корреспонденция, статья, рецензия, обзор, расследование.
Что же выберете вы? Решать автору. Главное, чтобы материал содержал весь набор фактов, доказывающих вашу основную излагаемую мысль.
А также отвечал на такие вопросы: Кто? Что? Когда? Где? (это вопросы информационного толка, игнорировать которые нельзя), а еще не забыл аналитические: Почему? Как? Зачем? Последние три особенно важны именно в аналитической публицистике, где главное – анализ произошедшего.
Почему это произошло?
Как, каким образом?
Зачем нам нужно обнародовать данные подробности?
- Художественно-публицистический (описательный) – художественно описать, отобразить действительность. Несомненно, надо обладать определенным талантом, чтобы написать эссе, очерк, фельетон или памфлет. Кстати, заметили, сегодня их всё меньше на страницах СМИ.
Для всех жанров важен событийный повод. Не просто так написать о чем-то, а именно по факту-поводу свершившегося.
Сбор материала
Определившись с аудиторией, целью и жанром будущей публикации, имея общественно значимый событийный повод, приступим к сбору материала. Разговариваем с людьми, узнаем мнения, выписываем яркие цитаты, проводим нужные исследования для наглядного показа обсуждаемой проблемы.
Желательно составить план, который поможет систематизировать мысли. Даже опытные журналисты не чураются набросать тезисы, план, схему будущего материала. План можно представить в том виде, какой вам больше нравится. Простой, сложный, вопросный, тезисный, назывной – видов планов множество. Главное – удобство. Примеров миллион:
1) 2) 3) …
А, Б, В…
I
1)
а) … б)… в)…
Кстати, у многих еще со школьных времен неприятие планов как таковых. Зря. План помогает отразить тему системно.
Если необходимо, озаглавьте каждый пункт. Я люблю занести на бумагу, в вордовский файл ключевые слова: они помогают логично выстроить текст.
Называю это метод ассоциаций, мне кажется, так легче.
Что-то возникло в процессе написания, пришла идея – обязательно запишите. Когда мысли набегают друг на дружку, фиксация – самый верный способ их сохранить. Что пойдет в этот конкретный материал, покажет время, а зафиксированная, записанная мысль не убежит!
Далее – пронумеровать эти самые идеи и примеры. Что куда распределяем? Во введение – обоснование и завлекушку. В главную часть – суть, раскрытие проблемы, мнения авторитетов. Ну и ударное заключение.
Еще одна подсказка. Сформулируйте – о чем будет материал. «Я пишу о том, как…» или «Я пишу о том, что…». Постарайтесь выразить данную мысль ясно, четко, это очень помогает держаться одной темы в одной публикации.
Сбор материала предполагает, что автор заранее знает, что он будет писать заметку с этого мероприятия, проблемную статью на заданную тему. А значит, запоминайте, отмечайте в блокноте как можно больше интересных моментов.
Смотрите, слушайте! Важно всё: каждый этап, любой нюанс. Держите наготове ручку и листок бумаги, заносите в блокнот самое значимое. Одна услышанная реплика может дать как заголовок, так и еще одну мысль для будущей статьи. Важно только уметь ее услышать.
Как-то в конце мая собирала материал для публикации о Дне защиты детей. Опросила десятка два человек. Приставала к самым разным людям с вопросом «От чего/кого надо защищать наших детей?» Материал написала на одном дыхании, но не отсылала в газету – не было в нем концовки, заключительного аккорда.
И тут вышли из университета со студентами. Одна первокурсница просит:
– Лариса Павловна! А у нас растет подорожник? Покажите мне подорожник.
Изумилась: о! дитя асфальта! И тут же тыкаю зонтиком в молодые зеленые листочки. И в этом месте одна девушка-сорванец с удивлением вопрошает:
– А у тебя что, в детстве не было ран?
– Нет!
– И ссадин? Ну чем ты их залепляла, когда падала, ушибалась? Когда кровь текла?
– Да не падала я!
Услышав всё это, поняла – вот она, реальная концовка, к которой я приписала: «Вот так.
Детство без подорожника, без ссадин и травм, без беготни и ушибов. Мне кажется, всё это должно быть в меру. Во дворе, в школьном и загородном лагере. А вы говорите – защищать. Надо защищать от детства БЕЗ подорожника».
Материал проявился на газетной полосе с этой приведенной концовкой под заголовком «Детство без подорожника».
Композиция
Помните: в любом материале важно соблюдать композицию: построение этого самого текста.
Введение – кратко раскрыть основную мысль, которую хочется донести. В самом начале обоснуйте выбор темы, чтобы к вам не возникало лишних вопросов: почему именно эта тема, а не другая. Тут-то и поможет событийный повод. Почему именно этот человек – герой вашего материала. Это важно. Это сразу настроит читателя и вас, автора, на нужный лад. Аргументировав тему, вы сразу покажите ее значимость.
В журналистике даже придумали термин «лид» – начало материала, вводящее читателя/зрителя в суть.
Теоретики выделяют десятки лидов (видов начал материала) – от цитаты, анекдота, вопроса, телеграммы до описания, рассуждения. Выбрать есть из чего. Думается, предпочтение конкретного лида диктуется целью, стилем материала. Но главная задача всех лидов одна – зацепить читателя, не дать ему уйти с полосы, сайта, «заставить» прочитать публикацию.
Заголовок, подзаголовок, лид – составляющие любой статьи. Их умелое сочетание – это целая наука. Есть великолепные мастера, придумывающие всё с ходу. Есть те, кто мучается с заголовком. Кстати, таких большинство. Шикарны заголовки в «Литературной газете», необычны – в «Новой газете». Посмотрите, почитайте. Во многих редакциях на заголовках «сидят» самые опытные журналисты. Или острословы. Заголовком может быть цитата из вашего текста, самая яркая мысль.
Студентов своих учу, как натаскивали в редакциях меня. Написал текст – придумай к нему пять заголовков. Вот это учеба, скажу я вам, есть, где развернуться.
Основная часть.
Самый простой способ – четко, обоснованно изобразить ситуацию, проблему. Привести примеры, доказательства. Проверьте цитаты, а также имена, фамилии героев публикации, их должности. Эти сведения лучше скопировать с визитки, предварительно уточнив их правильность.
В заключении подвести итоги, сообщить выводы, а, может быть, задать вопрос, тем самым, подтолкнув к дискуссии.
Перечитайте своё написанное. Ответили ли вы своим материалом на те самые главные вопросы, что обозначены в самом начале этой статьи?
Что конкретно произошло?
Где это было?
Когда реализовалось?
Кто совершил?
Если материал велик по объему, разбейте его на части, озаглавьте каждую. Читатель скажет за это спасибо.
Есть ударное начало? Хороша ли концовка? Соблюден ли стиль?
О языке
Избегайте штампов, заезженных выражений. Они уместны в научной статье, где как раз таки и возможны трафареты («Анализ показывает, что…», «Следует заметить, что…», «Автору удалось показать…»), но совершенно не читаются в публицистике, где ценятся неординарность, свежий взгляд на проблему.
Перечитайте написанное. Объективен ли материал? Не стыдно ли вам будет, если его обнародуют? Все ли примеры соответствуют основной теме? Чего не хватает? Какие предложения или абзацы откровенно лишние, и, если их удалить, не изменится суть написанного? Ответьте на эти вопросы.
Скорректируйте текст. Вычитайте с бумаги. Не надейтесь на профессиональных корректоров: многие редакции экономят и не держат их в штате.
Кстати, продумайте: будет ли это единичная заметка или серия статей. Вам есть что предложить данной редакции? Сегодня, как и много лет назад, редакции СМИ ищут креативных, умеющих излагать собственные мысли.
Учитесь обобщать накопленный опыт. Читайте то, что пишут о своей работе журналисты и писатели – всякий опыт писания полезен. Множество советов содержат воспоминания, записные книжки классиков.
Знаменитый публицист Анатолий Аграновский по просьбе журнала «Журналист» в далеком 1972 году написал статью «С чего начинается качество». Суть проста. Он изложил технику своей работы – как он готовил к публикации материал «С чего начинается качество» для газеты «Известия».
Сколько лет прошло, а статья в профессиональном журнале остается актуальной до сих пор, ибо отвечает на самые главные вопросы. Как искать тему? С чего начинать? Как писать? Всё ли собранное помещать в статью? Какие факты особенно притягательны? Вопросы-то не праздные. Всё это касается как каждого материала, так и всего нашего творчества.
И да! Не торопитесь отсылать материал в редакцию, вешать на сайт сразу же после того, как поставлена последняя точка.
ОБЯЗАТЕЛЬНО перечитайте весь материал ВСЛУХ. Да-да, не торопясь, медленно, непременно вслух весь материал.
Лучше всего это сделать наутро после написания. Я всегда студентам говорю: встаньте на полчаса раньше, даже если вы легли далеко за полночь. И прочитайте вслух написанное, стараясь абстрагироваться от этого конкретного написанного вами же материала. Это необходимо, чтобы объективно отнестись к сочиненному.
Читайте не как автор, а как редактор: непредвзято, с намерением улучшить текст. И тогда вы услышите длинноты, повторы, уловите смешение всевозможных стилей в одном абзаце, обнаружите самые разнообразные ошибки – от плеоназма (упал вниз, месяц май) до тавтологии (правдивая истина, певец пел).
Зачастую именно утром, на свежую голову, видны = слышны алогизмы, отсутствие так необходимых в данном контексте примеров.
Нужны ли иллюстрации к вашему тексту? Если да, то кто их делает? В каком виде? Фотография, шарж, рисунок, таблица, схема, диаграмма, инфографика. У каждой из перечисленных – своё предназначение. Иная качественно выполненная иллюстрация заменит полноценный материал. Во избежание недоразумений эти вопросы необходимо обсудить с редакцией в период написания материала, чтобы не возникло задержки во время верстки номера с вашим материалом.
Что делать, если не пишется?
Бывает так, что мыслей, вроде бы много, а не пишется. Чай, кофе, шоколад, мед, ароматы, легкая разминка, массаж, свежий воздух – это на любителя.
У меня есть несколько советов.
Я составляю цепь ассоциаций по теме будущей статьи. Например, этой: заголовок, лид, завлекающее введение, жанры, основная часть, заключение, публикация, язык и стиль, Аграновский. Когда ассоциаций становится достаточно для материала, собираю их в блоки, которые моментально перераспределяю по частям. Вот и план готов! Роюсь в своих блокнотах, перелистываю цитатники. Начинаю писать кусочки. Абзацы. Делаю дыхательную гимнастику и…
И после очередной чашки кофе всё идет как по маслу.
Можно мысленно или реально рисовать картинку, которую хотите описать. Студентов всегда отсылаю к черновикам А. Пушкина и других классиков, чьи страницы черканы-перечерканы в поисках нужного слова. Редко кто писал чисто, сразу набело. Кстати, в тех же черновиках Пушкина полно рисунков. Думается, они тоже помогали изложению.
Подпись
И еще. Продумайте, как будете подписывать материал. У меня есть стандартная подпись, которую вы видели рядом с заголовком. Но для редакции важны и ваши контакты: адреса электронной почты, скайп, телефоны. Всё это облегчает обратную связь, а также говорит о культуре письма.
Удачных вам публикаций!
[email protected]
скайп: larisa.noda
+ 7 701 326 91 67.
Топики (темы) по английскому языку
Английские топики и сочинения на все случаи жизни!
Каждому, у кого в школе одним из предметов был любимый English, хорошо знакомы топики на английском. Такие ученики вряд ли свяжут слово «топик» с одеждой, потому что отлично помнят его написание латинскими буквами (topic) и каждую четверть писали какой-нибудь рассказ на английском на тему «Моя семья», «Праздники в Великобритании», «Мое хобби», «Моя школа» и прочие милые тексты.
Пока не было Интернета и занятий с репетитором курсы английского по скайп, школьники брали штурмом книжные магазины, где продавались книги с гордым названием «Топики по английскому». Теперь же Сеть заполонили тысячи английских текстов, похожих друг на друга, как 2 капли воды. И достаточно примитивных по содержанию. Мы решили устранить этот недостаток и начали собирать библиотеку топиков, чтобы каждый из вас мог использовать их как помощь для написания своего интересного сочинения по английскому языку: в одном тексте взял идею, в другом – отдельные фразы, в третьем – интересное предложение. А на выходе получится эксклюзивный топик на тему, заданную преподавателем.
Кроме того, некоторые наши топики – с переводом. Это поможет лучше понять сложные фразы или вообще понять, о чем идет речь, если вы знаете только буквы английского алфавита 🙂
А еще вы можете сами принять участие и оказать реальную услугу для своих единомышленников. То есть если у вас есть удачный рассказ на английском на любую тему, то можете смело делиться своей находкой, пополняя таким образом нашу общую библиотеку тематических топиков по английскому. Это может быть как топик на популярную тему (например, «Рассказ о себе», «Обычаи и традиции США», «Книги в нашей жизни», «Мое любимое время года», «На уроке английского языка» и т.д.), так и на более экзотическую («Реклама», «Образование в России», «Животные и домашние любимцы» и пр.), а можете написать простой текст на английском по любом интересующей вас тематике.
Наши топики, обычно, легкие для чтения и небольшие по размеру. Они отлично подходят для начинающих изучать английский язык!
Напишем вместе классный рассказ на английском!
Творческий конкурс для журналистов в НГУ пройдет в смешанном формате
Ежегодно абитуриенты, поступающие в бакалавриат на направление «Журналистика» Гуманитарного института НГУ, проходят творческий конкурс – один из этапов вступительных испытаний, за который они могут получить до 100 баллов. В этом году творческий конкурс будет проходить с использованием системы ProctorEdu в смешанном формате: абитуриенты смогут сдать экзамен как удаленно, так и в самом университете.
Задания творческого конкурса будут одинаковыми для онлайн- и офлайн-формата. В связи со сложной эпидемиологической ситуацией организаторы творческого конкурса просят абитуриентов отдать предпочтение удаленной форме сдачи экзамена.
Вступительные испытания смогут пройти абитуриенты, предоставившие документы в приемную комиссию НГУ до 7 июля. Творческий конкурс будет состоять из четырех заданий: эссе, анализа статьи и вопросов по журналистике, небольшого теста по истории, те абитуриенты, которые смогут, предоставят творческое портфолио.– Онлайн у нас меньше возможностей поговорить с абитуриентами, посмотреть на них, пообщаться. Той важной части, которой раньше придавали большое значение – собеседования, мы лишились. С другой стороны, сейчас у нас есть опыт работы с первым курсом, который мы набрали в прошлом году именно таким способом. Мы не видели абитуриентов «вживую», они у нас не ассоциировались ни с какими визуальными образами, а были только буквами и цифрами в рейтинге. Но, когда они пришли учиться, оказалось, что мы набрали хороших ребят. То есть новая система творческого конкурса показала себя жизнеспособной. И в итоге первым курсом мы вполне довольны.
Заведующая кафедрой массовых коммуникаций ГИ НГУ Виктория Беленко
После эссе станет доступна статья и план ее анализа. Кроме того, поступающие должны будут ответить на вопросы по журналистике и написать тест по истории.
Примеры заданий прошлого года доступны по ссылке.
Загрузить портфолио абитуриенты смогут за несколько дней до творческого конкурса на ту же платформу, на которой будет проходить экзамен.
– Мы видим, что с годами в портфолио абитуриентов уменьшается количество радиоработ, а материалов, опубликованных в Интернете, в собственных блогах, в различных соцсетях, а также в школьных и молодежных СМИ,– становится больше. Больше ребят стали предоставлять портфолио с видеоработами, возможно, это легче делать из-за распространения технологий. Вообще абитуриенты стали гораздо более технически подкованные, чем несколько лет назад , – поделилась Виктория Евгеньевна.
Для абитуриентов, поступающих в бакалавриат на направление «Журналистика», с 15 по 18 июля преподаватели проводят бесплатные подготовительные курсы. Записаться на них можно по ссылке. В понедельник, 19 июля, для поступающих в бакалавриат пройдет онлайн-консультация. Подключиться к ней можно будет по ссылке.
Окно в научный мир – аналитический портал ПОЛИТ.РУ
Мы публикуем текст публичной беседы на тему «Как написать статью, которую опубликуют в международном научном журнале» с управляющим директором Nature Publishing Group в Азии, доктором наук, советником императора Японии по научным статьям и докладам Дэвидом Суинбэнксом, главным редактором Scientific American, членом Национальной ассоциации научных журналистов, американской Ассоциации по развитию науки Мариэтт Ди Кристиной, вице-президентом и член Совета попечителей LeScienze / Nikkei, Treasurer, Scientific American, Inc. Майклом Флореком и главным редактором Spektrum der Wissenschaft (Scientific American) Рихардом Зинкеном. Беседа была проведена «Полит.ру» 1 июня 2011 г. в интеллектуальном кафе «ПирО.Г.И» на Сретенке» совместно с ОАО «Российская венчурная компания» при поддержке журнала «В мире науки».
Борис Долгин: Добрый вечер, уважаемые коллеги. Мы начинаем е внеочередное мероприятие, имеющее отношение и к циклу «Публичные лекции «Полит.ру», но стоящее немножко в стороне от него. Сегодняшняя наша встреча будет проходить в формате коллективного мастер-класса, посвященного тому, как устроены международные научные и научно-популярные журналы, как в них публикуются. Наша встреча проходит при поддержке Российской Венчурной компании, мы всегда рады сотрудничать с этой структурой, т.к. у нас во многом очень близкие принципы и понимание проблем. Отмечу также, что наше мероприятие проходит в рамках саммита журнала Scientific American, который ежегодно проводится в разных странах мира. Еще один наш замечательный партнер, представляющий Scientific American в России, – журнал «В мире науки». Среди наших гостей руководитель восточноазиатского издательства журнала Nature – Дэвид Суинбэнкс. В этом издательском доме много журналов, много проектов, и сегодня нам согласились помочь в этом деле и представители журнала Scientific American Мариэтт Ди Кристина, Майкл Флорек и Рихард Зинкен. Наша встреча транслируется онлайн и записывается, расшифровка беседы будет опубликована, можно будет посмотреть и видеоматериалы.
Я думаю, что вполне понятно, почему нам показалось принципиально важным организовать эту встречу – не существует науки в одной стране, существует мировая наука и представительство этой мировой науки в разных странах. Не может существовать изолированных изданий, изолированных систем коммуникации, которые не связаны с другими странами, не нужно в десятый раз изобретать велосипед. Те, кто не работает с международными изданиями, просто изолируют себя от науки. Сейчас это понимают даже некоторые структуры управления российской наукой, что нас, в общем, радует. Задача, которую ставят перед собой молодые люди, занимающиеся наукой, или уже немолодые люди, давно занимающиеся наукой, – иметь надёжную коммуникацию со своими коллегами в других странах. Без понимания того, как устроены каналы научной коммуникации, сегодня невозможна научная работа. Я надеюсь, что наша сегодняшняя встреча поможет осознать, как устроена научная коммуникация в мире, как устроена политика журналов и почему она устроена именно так. Что понимается там под статьями, каков формат этих статей в содержательном смысле: что считается достаточным основанием для статьи, а что может быть чрезмерным основанием для статьи. И формат в сугубо формальном смысле тоже. Не секрет, что многие люди боятся посылать свои статьи в зарубежные журналах, публикуют их в каких-то мелких вузовских малотиражных сборниках. А в международные журналы они их не посылают, прекрасно понимая, что их туда никто не возьмёт. К сожалению, далеко не всех учат, как написать нормальную статью. Академическое письмо – это предмет, который только начинает входить в программы российских вузов.
Я бы очень хотел, чтобы наши коллеги, сидящие за этим столом, поделились своим пониманием того, как устроены их журналы, почему они устроены именно так, как устроен формат публикации в них, а дальше мы послушаем вопросы наших коллег, здесь присутствующих. С кого начнём?
Мариэтт Ди Кристина. Фото Наташи Четвериковой
Мариэтт Ди Кристина: Здравствуйте! Меня зовут Мариэтт Ди Кристина, я очень кратко расскажу про журнал Scientific American и про себя тоже несколько слов скажу. Scientific American – это журнал, в основном, не для учёных. Наверное, менее 10% наших читателей – настоящие учёные, а большинство читателей Scientific American – большие энтузиасты науки, они читают наш журнал для того, чтобы узнать о последних достижениях науки в мире, о последних исследованиях, поскольку все это изложено в очень доступной форме. Scientific American специализируется в некоторых предметных областях, в частности, на так называемой инфографике — это иллюстрации, которые сопровождают научную статью. Scientific American был основан в 1845 году. Соединённые Штаты, как вы знаете, страна молодая, журнал, выходящий с 1845 года, старейший постоянно издаваемый журнал в Америке. Уже более 20 лет этот журнал существует и в России. Сегодня у Scientific American есть 15 международных изданий во всех странах Европы, а также в ряде стран Азии. У нас миллион читателей по всему миру, семь миллионов в общей сложности читают все наши издания на разных языках. Как было справедливо отмечено, сейчас впервые за многие годы проводится саммит Scientific American в Москве. Этот саммит нужен для того, чтобы рассказать всем желающим о нашей миссии. Мы собрали сюда всех главных редакторов, представители 30 стран присутствует сегодня на этой встрече в Москве. Мы здесь были встречены очень тепло, очень гостеприимно, и нам было очень интересно узнать о состоянии российской науки.
Я год являюсь главным редактором Scientific American, а до этого 10 лет проработала в Scientific American в качестве его исполнительного редактора. А еще раньше я работала в журнале Popular Science. Более 140 лауреатов Нобелевской премии писали в своё время статьи в Scientific American, мы принимаем статьи, ищем статьи как известных учёных, так и молодых, начинающих учёных, у которых всё ещё впереди, поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь, не бойтесь присылать нам свои статьи. Единственное, что нужно от вас, – это написать нам письмо на одну страницу с описанием вашего исследования, описанием того, почему это важно и почему именно сейчас вы считаете своевременным рассказать о вашем исследовании. Scientific American не публикует оригинальные исследования, это задача журнала Nature и группы журналов. Об этом Дэвид сам об этом расскажет. А в Scientific American можно прочитать уже опубликованные ранее статьи и исследования. Я надеюсь, что потом смогу ответить на ваши вопросы.
Дэвид Суинбэнкс. Фото Наташи Четвериковой
Дэвид Суинбэнкс: Меня зовут Дэвид Суинбэнкс, я работаю в журнале Nature последние 25 лет. Журнал Nature существует не так долго, как Scientific American, хотя тоже достаточно давно — с 1869 года. Один из первых номеров журнала содержал в себе описание миссии журнала, точнее, две его миссии. Первая такая — поднять уровень знаний населения о науке, а вторая – распространить знания среди учёных. Вы наверняка знаете, что в основном журнал Nature занимается второй составляющей своей миссии, но для нас также является фундаментальной задача повышения общего уровня осведомлённости обычных людей о науке. Дарвин, встречаясь с общественным сопротивлением его идеям эволюции, и люди ему подобные говорили, что очень высока необходимость просвещать обычных людей, давать им знания о науке. Мне кажется, что эта миссия сохраняет свою актуальность и сегодня. Nature начался в 1869 году с одного журнала, и оставался одним журналом до 1992 года. Но к тому времени мы были просто погребены под огромным количеством статей, посвящённых геному человека. Поэтому мы запустили издание нового журнала — Nature Genetics, где публиковались лучшие статьи по генетике. По этому направлению Nature Genetics стал реальным конкурентом журнала Nature. Сейчас у нас уже 35 или 36 журналов и отдельных изданий под брендом Nature. Это в основном журналы естественно-научного цикла. Я в течение пяти лет в Лондоне работал в журнале Nature, и я отвечал за запуск ряда изданий по физическим наукам: это были Nature физика, Nature геология, химия, материалы и так далее. Большую часть своего времени я работал на журнал Nature в странах Азии. В своё время я изучал океаны и я отправился в Японию, чтобы заниматься океанографией. Япония – идеальное место для такого рода исследований. Потом я стал корреспондентом в Токио, то есть у меня есть некий журналистский опыт. После этого мы организовали втроём с моими коллегами компанию: в «Япония сегодня» – это компания выросла до 120 человек, штаб-квартира находится в Токио, а работаем мы во всём азиатско-тихоокеанском регионе: у нас есть офисы в Китае, Австралии, Корее и Индии.
Есть один очень простой и фундаментальный принцип существования всех журналов под брендом Nature. В большинство научных журналов имеют в своём составе редакционные советы, которые принимают соответствующие решения. Редакция просто координирует этот процесс, управляет им. А вот в журнале Nature ситуация немножко другая: у нас работают высокопрофессиональные редакторы, которые сами принимают ключевые решения относительно отбора статей. Обычно редакторы — это молодые учёные, которые написали диссертацию и продолжают заниматься исследованиями. Когда открывается вакансия, мы получаем заявки от 15-20 идеальных кандидатов, и нам очень сложно выбрать из них самых-самых лучших. Наши редакторы действительно профессионалы высочайшего качества, очень молодые, очень умные, интеллектуальные люди. Есть ещё один принцип нашей работы. Мы отбираем лучшие статьи для публикаций — только лучшие. В среднем приходится отбраковывать 94% всех подаваемых статей. Когда вы подаёте статью в Nature, пожалуйста, не расстраивайтесь, если получите отказ, потому что вероятность получить отказ – 94%.
Когда мы начали вести активную деятельность в Японии и других азиатских странах, нас буквально завалили заявки от учёных, которые хотели бы публиковаться в Nature. Первые 10 лет своей деятельности в Японии мы занимались тем, что разъясняли учёным, что именно требуется журналу Nature и как пройти этот квалификационный отбор. Я думаю, что мы преуспели в этом смысле. В 1987 году мы опубликовали примерно 30 статей японских авторов в журнале Nature в год, а сейчас уже до 250 статей.
Что касается России, то здесь превосходные научные традиции, прекрасные научные силы, очень много нобелевских лауреатов вышло из России. У нас нет никаких сомнений относительно уровня науки в России. Но количество статей, публикуемых в Nature из России удивительно низкое. За последние 12 месяцев мы опубликовали всего лишь около 20 статей из России. Для сравнения повторю, что из Японии мы опубликовали 250 статей за тот же период. Гарвардский университет тоже за год публикует у нас примерно 250 статей. Я уверен, что мы просто обязаны публиковать большее количество статей из России. Я очень рассчитываю на повышение интереса российских учёных к журналу Nature. Спасибо.
Борис Долгин: Спасибо. До того, как слово будет передано другим нашим коллегам, вопрос на уточнение. Сегодня присутствующие могут узнать не только то, как опубликовать статью в журнале Nature, какая это должна быть статья, но, наверное, ещё и то, как стать редактором, как начать рецензировать статьи. Я думаю, что это тоже может интересовать молодых учёных, которых здесь присутствует немало.
Дэвид Суинбэнкс: Ваш вопрос о том, как стать редактором? Для начала подать заявку, прислать своё резюме. Мы всегда широко рекламируем наши вакансии, заявок очень много, кандидатов много, они к нам приходят со всего мира. Если бы вы посетили наш лондонский офис, вы бы там увидели представителей огромного количества европейских стран, а в Японии у нас очень много редакторов из стран Азии. Мы всегда готовы увеличить этот пул, пополнить его представителями других регионов. Это очень важно, потому что способствует распространению знания о журнале по всему миру.
Борис Долгин: Спасибо!
Майкл Флорек. Фото Наташи Четвериковой
Майкл Флорек: Здравствуйте. Меня зовут Майкл Флорек, я являюсь исполнительным вице-президентом журнала Scientific American. Что это за должность такая? Это означает, что в основном я отвечаю за деловую часть работы журнала, за бизнес журнала. Не уверен, что могу быть вам полезен относительно того, как стать редактором в Nature или в Scientific American, но я готов вам помочь, если вам будет что-то любопытно узнать о бизнесе нашего журнала. У нас коммерческая организация, и мы должны поддерживать своё существование своими собственными экономическими и финансовыми показателями. Для нас это важно. При всём этом мы очень тесно сотрудничаем с нашими редакторами, которые собственно и создают тот продукт, который мы каждый день продаём, продвигаем на рынке. Поэтому понятно, что они для нас очень важны, что мы взаимно уважаем потребности друг друга и границы, которые мы возводим друг перед другом.
Scientific American последние годы показывал очень хорошие, стабильные финансовые результаты. Как организован наш бизнес? Не совсем так, как в других американских журналов. Типичный американский журнал большую часть дохода получает от рекламы, они не видят большой ценности в увеличении тиража. Для них тираж – это просто способ увеличить доход от рекламы. Scientific American использует совершенно другой поход, и основная часть нашего дохода приходится на продажу контента, продажу самого журнала. Это совершенно другое предложение, которое мы делаем на рынке, причем оно создаёт для нас очень благоприятные условия в смысле волатильности рынка. Наши читатели готовы платить за наш журнал больше, чем за другие журналы, потому что им нравится наш контент, наше содержание. У нас очень высок уровень возобновления подписки, и я думаю, это отражение качества публикуемых материалов, а также отражение потребности читательской аудитории регулярно получать соответствующее содержание. Scientific American действительно гордится одним из самых высоких уровней возобновления подписки. Практически 80% подписчиков возобновляют подписку каждый год. Безусловно, это укрепляет наши бизнес-позиции. Могу вам сказать, что большинство американских журналов были бы чрезвычайно счастливы, если бы возобновление подписки составило хотя бы 50%. Должен сказать, что у нас очень длинная история отношений с нашей лояльной читательской аудиторией. Мы развиваемся, мы выходим на новые рынки.
Стоит здесь упомянуть, что мы публикуем ещё один журнал — Scientific American Mind, который выходит шесть раз в год (Scientific American выходит ежемесячно). Этот журнал предоставляет контент, связанный с наукой о мозге, о человеческом поведении, о такого рода материях, и у этого журнала тоже всё с финансовой точки зрения хорошо. Поэтому, ещё раз, по поводу работы редакции ко мне с вопросами не обращайтесь, а если у вас есть вопросы финансового толка, бизнес-толка, то это ко мне.
Борис Долгин: Я думаю, что такие вопросы будут, потому что здесь присутствуют представители не только «Полит.ру», для которых это интересно, но и представители других изданий — научно-популярных, представители научных отделов разных изданий, которым хотелось бы знать, как выжить, как стать успешными, в том числе и глядя на опыт Scientific American.
Рихард Зинкен. Фото Наташи Четвериковой
Рихард Зинкен: Меня зовут Рихард Зинкен, я представляю Spektrum der Wissenschaft из Германии, у нас есть как печатный, так и онлайновый бизнес. Я изучал физику, но решил сменить род занятий и стал журналистом, а позднее редактором, главным редактором Spektrum. В прошлом году я снова сменил позицию и из редакторов ушёл в управленцы, в менеджмент. Сегодня я работаю в должности директора по операционной деятельности, отвечаю за деятельность Spektrum, пытаюсь провести нашу компанию по бурным морям рынка. Мне помогает то, что в прошлом я редактором. Я готов отвечать как на бизнес-вопросы, так и на вопросы о редакторской деятельности.
Spektrum был организован 30 лет назад, как немецкое подразделение издания Scientific American, а сегодня мы выросли в целый издательский дом с четырьмя печатными журналами. Помимо Spektrum – это и ещё журнал о психологии, о мозге и об исследованиях в этой сфере, еще есть журнал, который называется «Звёзды. Космология», посвящённое астрономии. Есть более молодое издание: об истории и археологии. В общем, мы вырастили целое семейство журналов. У нас также есть еженедельное онлайновое интернет-цифровое издание для подписчиков, поскольку с нашей точки существует проблема: сегодня журналистские онлайновые контенты в основном распространяются бесплатно. Мы считаем, что качество ни в коем случае страдать не должно и читатель – это часть бизнеса издателей. Поэтому я отвечу на вопросы как о журналистике, так и о бизнесе изданий. У нас печатное издание очень похоже на Scientific American, в нем используется тот же подход, когда учёные пишут статьи, у нас еще и журналисты пишут статьи. Потом редакторы отбирают эти статьи. В онлайне у нас больше журналистского присутствия. Мы, конечно, читаем журнал Nature, читаем другие журналы и ищем что-нибудь интересненькое, что мы могли бы опубликовать и познакомить с этим материалом более широкую аудиторию. Всё, что есть интересного в мире науки, мы пытаемся перевести на язык обычных людей.
Борис Долгин: Сразу должен сказать, что к нам пришли вопросы от наших онлайн читателей, мы ведём постоянный диалог с ними, я буду чередовать вопросы от читателей, приславших их таким образом, и читателей, присутствующих здесь. Но начну с ещё одного своего вопроса. Вопрос такой: насколько, на ваш взгляд, будущее науки в той или иной стране связано с тем, насколько она видна в других странах. Насколько ключевую роль играет прозрачность науки для учёных других стран? Обнаруживали ли вы когда-нибудь такой незнакомый, неопознанный континент науки какой-то страны?
Мариэтт Ди Кристина: По поводу открытости и прозрачности науки. Наука – это коллективное творчество, мы должны работать вместе, но и соревнуясь друг с другом. Нужно найти некий баланс между совместным творчеством и конкуренцией, тогда мы сможем быстрее продвигать науку вперёд. Я думаю, что открытость и прозрачность – это существенное подспорье в этой задаче. Наука – дело международное, мировое. Если люди могут сотрудничать не только между разными странами, но и между разными научными дисциплинами, потому что сейчас только междисциплинарные исследования – это быстрорастущая отрасль, я думаю, всем будет только хорошо. Очень интересно, что этот вопрос прозвучал именно сегодня. Как раз сегодня я была на телевизионном канале «Россия 24», и мы там как раз обсуждали ту идею, что когда-то определённые области российской науки были в меньшей степени связаны с окружающим миром. Учёные в студии резко не согласились с такой постановкой вопроса. Они сказали: только потому, что наука – это коллективное творчество и потому, что она международная, есть некий миф, что учёные были отделены и находились в изоляции. На самом деле, обмен идеями никогда не прекращался. Несмотря на отличия, которые могут существовать в уровне прозрачности и открытости в разных странах, только человеку непосвящённому кажется, что есть какие-то барьеры, на самом деле их практически нет.
Борис Долгин: Пожалуйста, вопросы.
Вопрос: Вопрос к журналу Nature. Может быть, вопрос несколько некорректный, но скажите, какова у вас гонорарная политика, сколько ученый получает за опубликованную статью? Это интересно, потому что многие учёные мечтают
Дэвид Суинбэнкс. Фото Наташи Четвериковой
Дэвид Суинбэнкс: Короткий ответ на ваш вопрос – нет! Мы ни денег с авторов не берём, ни платим им никаких денег. Но у меня появилась хорошая возможность рассказать вам о новой модели публикаций, которую мы сейчас развиваем в своем издательском доме. Кто из вас слышал когда-нибудь про Open Access– про модель открытого доступа? Это достаточно серьезный шаг вперёд в научном издательском мире вообще. В основном это американские учёные продвигали идею, что поскольку наука в основном продвигается за счет государственных и каких-то общественными денег, то достижения науки должны быть бесплатны и доступны всем. Мне кажется, это очень хороший основополагающий принцип. После этого было несколько попыток организовать издания, когда платёж за публикацию осуществляет автор — он платит за свою публикацию для того, чтобы распространить знания. На самом деле, как правило, все-таки не автор платил, а какой-нибудь фонд, какая-нибудь спонсирующая организация. Plus Biology Public Library of Science – публичная научная библиотека – была первой на этом пути. Мы наблюдали за развитием этой модели, но достаточно скептически к ней относились, потому что вот комиссия, которую Plus брал с авторов, составляла всего 1500 долларов, а они пытались при этом выпускать журнал высокого качества. Более того, они переманили несколько редакторов из Nature. У них было шесть редакторов, и они печатали по 10 статей в месяц. То есть выручка — 15 тысяч долларов в месяц, этих денег не хватило бы на зарплату шести высокопрофессиональным редакторам. Понятное дело, что этот журнал был убыточным. Однако эта модель эволюционировала дальше, эта комиссия, плата за публикацию в рамках Open Access – открытого доступа – выросла за последние годы, и сейчас модель стала вполне жизнеспособной. Более того, сейчас в рамках Nature есть новый журнал – Communications, связь. Этот журнал существует только в онлайне, и мы обеспечиваем его экономическую эффективность по мере своих сил. Это не похоже на Nature в том смысле, что там нет новостного блока в начале журнала, потому что это достаточно дорогостоящая штука. Идея получила распространение, она стала очень популярной. Мы берём 5 тысяч долларов за публикацию статьи, и у нас очень много желающих. При этом сами статьи находятся в свободном доступе – их можно прочитать. Мне кажется, это интересное развитие событий. Еще раз повторю, не сам автор, как правило, платит, а какое-то спонсирующее предприятие, какая-то организация, фонд.
Борис Долгин: Не происходит ли таким образом снижение качества, действует ли в таком случае принцип независимого рецензирования?
Дэвид Суинбэнкс: Nature Communications следует тем же самым принципам, что и основной журнал Nature, то есть мы отбрасываем большое количество статей, которые присылают в Nature Communications. Это абсолютно основополагающий принцип деятельности во всём издательском доме Nature: у нас очень высокая планка отбора статей, бренд Nature – это высокое качество.
Борис Долгин: Просто я думаю, для многих российских жителей это заставит вспомнить о ситуации с покупными диссертациями, с ситуацией, когда покупается научный статус, а не всего лишь право пройти экспертизу.
Алексей Муравьёв: Меня зовут Алексей Муравьёв, я представляю гуманитарные науки. У меня вопрос к редакторам Scientific American. В чём, с вашей точки зрения, состоит различие между научными статьями и статьями в таких популярных журналах, как ваш? Это важно, потому что вы спросили, почему от России такое небольшое количество заявок. Я бы предложил такое объяснение: наши учёные, особенно представители естественно-научных дисциплин, математики, не умеют писать популярные статьи, понятно излагать свои исследования. Какие у вас связи с чисто научными журналами?
Мариэтт Ди Кристина: Спасибо большое. Я постараюсь ответить сначала на вопрос о связях с другими журналами. Я в своём вступительном слове упомянула, что Scientific American не публикует оригинальные исследования, любая статья, к нам попадающая, уже должна была пройти отбор, рецензирование и оценку — для нас это самое главное. Мы считаем, что есть специализированные журналы, где есть учёные, которые в состоянии провести такую экспертизу. Я не могу представить себе ни одного нашего старшего редактора, у которого был бы меньше 15 лет опыта редакторской деятельности, включая какие-то исследования, которые они осуществляли до этого. Для нас главный приоритет – стараться поставить себя на место читателя. О чем они хотели бы узнать? Чего читатель не поймёт в этом тексте, что вызовет затруднения? Основное различие между популярной и научной статьей состоит в том, что научная статья предполагает наличие у читателей определённого объёма профессиональных знаний, а мы должны предполагать у читателей наличие нормального стандартного объёма знаний. Поэтому если вы будете писать для какого-то любого популярного издания, у нас всегда есть раздел, который называется «про нас», такая редакторская справка. Если вы посмотрите, то там в самом низу, мелким шрифтом сообщается, какая у нас читательская аудитория. Мужчины и женщины, в каком процентном соотношении, уровень образования, средний уровень дохода, и тогда у вас возникнет картинка в голове, что представляет из себя наша читательская аудитория. Для самой себя я журнал Scientific American ассоциирую со своей тётушкой Джо. Я понимаю, что большинство наших читателей (хотя в большинстве своем это мужчины) ее напоминают. Я всегда думаю о ней, потому что она человек любопытный, хочет узнать все ответы, докопаться до всего сама. Наши читатели — не специалисты, но они требуют доказательств, у них некий научный склад ума всё-таки присутствует, они хотят знать источники информации, им любопытен мир, им интересно узнать всё. Поэтому если вы хотите писать в любой популярный журнал: Scientific American, какой-то другой, представьте себе читателя, обратитесь к этому читателю: кто этот человек? Это человек, который много знает или мало знает, в чём интерес этого человека? Я бы также порекомендовала почитать номера этого журнала за последние шесть месяцев, например. Если этот журнал в онлайне, почитайте сайт, почувствуйте стиль изложения материала. Когда вы разговариваете со своим другом, вы говорите по одному, когда вы говорите со своим профессором, вы говорите совершенно по-другому. Когда вы общаетесь со своим ребёнком, вы используете совершенно другой язык, то же самое и здесь. Будете писать для научного журнала – обращайтесь к учёным, говорите на их языке, будете писать в популярный журнал – говорит на языке простого человека. Проблема не в том, чтобы понять, как написать. Конечно, во всём мире учёные сталкиваются с одними и теми же проблемами: они привыкли к своему птичьему языку, они проводят свои исследования, отдают им очень много времени и сил. Я понимаю, что после всех этих утомительных исследований остается мало времени и сил, чтобы написать популярную статью. Ни у кого нет ни желания, ни времени. Научная статья структурирована совершенно иначе, чем популярная статья. В журнале начинается с гипотез, с описания методов, потом описание эксперимента, результаты и короткий анализ, выводы. В популярной статье вы всё переворачиваете с ног на голову. Сначала начинается с главного: что должен узнать читатель, почему это важно, какие выводы, почему нужно знать об этом сейчас, в чём состоит контекст, как это всё вписывается в более широкую картину мира, то есть мы начинаем абсолютно с противоположного. Уверяю вас, что редакторы Scientific American имеют по меньшей мере 15-летний опыт работы, а многие из них были журналистами по 20-25 лет. Мы очень хорошо знакомы с этой проблемой, и мы привыкли иметь дело с учёными — писателями. Мы пытаемся помочь им превратить их научную статью в популярную. Представьте себе читателя, поговорите с читателем, не используйте терминологию, специфичную именно для вашей дисциплины, для вашего предмета. Как бы вы об этом рассказали ребёнку, как бы вы об этом рассказали своему другу? Я надеюсь, что я удовлетворительно ответила, спасибо за вопрос.
Дэвид Суинбэнкс: Я бы тоже хотел кое-что добавит с позиции журнала Nature. То, о чём говорила Мариэтт, нужно представить аудиторию – это чрезвычайно важно, причем не менее важно, когда вы подаёте статьи в Nature. Nature – это журнал, который обращается к очень широкой научной аудитории. Например, вы астроном, и пишете статью в Nature. Представьте себе, что вы пишете эту статью не для другого астронома, а для геолога. Когда вы будете писать вступительную часть вашей статьи, вы должны уложиться в 100-200 слов объяснения, почему ваша статья важна широкому кругу людей, помимо и за пределами вашего научного поля. Учёные всегда исходят из того, что все всё и так понимают, всем ясно, что их исследование является выдающимся.
По поводу небольшого количества статей из России, я бы сказал вот что. Простая причина того, что мы их мало публикуем состоит в том, что мы таких статей мало получаем, — это основная причина и основной ограничитель. То же самое мы наблюдали в таких странах, как Япония, Китай. Если мы объясним людям, что такое журнал Nature, учёные перестанут бояться подавать туда свои статьи, и тогда мы увидим сразу резкий рост этих статей.
Борис Долгин: Спасибо, и два маленьких замечания. Я не могу согласиться с тем, что российские учёные совсем не имеют традиции написания просветительских, популярных текстов. Можно вспомнить чуть ли не любую отрасль науки, Сергея Сергеевича Аверинцева, который писал для вполне широкой аудитории, и тем более говорил для широкой аудитории, через Натана Эйдельмана и до физиков, математиков. Людей живущих сейчас, публикующихся. Поэтому нельзя сказать, что этого совсем нет. Я бы сказал скорее, что в России мало тех, кого в Америке называют писателями, не беллетристами, а именно писателями, значительная часть из которых — авторы отнюдь не художественных текстов. У нас действительно это не очень развитый жанр, а многие учёные у нас умеют очень хорошо рассказывать о своей науке. Это было одно маленькое замечание. А второе насчёт Nature. Когда Россия только присоединилась к Европейскому суду по права человека, жалоб россиян было относительно мало, не все сразу поняли, что это такое и как этим пользоваться. Сейчас уже поняли, и теперь там думают, как справиться с валом наших дел. Мне почему-то кажется, что рано или поздно и Nature, и Science, и Scientific American обязательно столкнутся с валом текстов от жителей России, Украины и других стран, которые пока не еще очень привыкли к этому механизму, ещё его не освоили, но обязательно освоят.
Для разнообразия дам слово нашим читателям. Вопрос такой — и для Scientific American, и для Nature. Предположим, что есть две статьи одинакового качества. Но одна из них написана известным профессором, а другая аспирантом, а может даже студентом. Будет ли какая-то из этих статей иметь преимущество? Они на разные темы, это не повтор друг друга.
Мариэтт Ди Кристина: Приоритет тому, кто первый прислал статью. Временнaя приоритетность, для Scientific American это важно. Но если статьи пришли в один и тот же день, конечно, опубликуем статью более известного человека. Это жизнь!
Дэвид Суинбэнкс: А у нас такой ответ: мы постараемся объективно подойти к содержанию статей, не будем обращать внимание или стараться не обращать внимание на автора. У нас очень много было разных профессоров, и Нобелевских лауреатов в том числе, которые присылали нам статьи, а мы их не публиковали. Мы исходим исключительно из содержания.
Мариэтт Ди Кристина: Если качество одинаковое, то тогда мы уже обращаем внимание на автора.
Борис Долгин: Этот вопрос тем более актуален для нашей страны. Когда мы спрашиваем: как должны, на взгляд ученых, те, кто управляет наукой, отделять хорошего учёного от плохого учёного, нам подтверждают, что не так важен административный пост в институте академическом или президиуме Академии наук, а и научная степень неважна. Смотреть надо совсем на другое: обычно делают акцент на публикации в авторитетных международных журналах. Другой вариант: говорят, что по так называемому «гамбургскому счёту» представители той же дисциплины знают, кто есть кто, но это конечно в гуманитарных областях чуть более сложно. Коллеги, вопросы.
Дарья Левская: Дарья Левская, аспирантка первого года, в гуманитарной науке. Я поняла, что приходит очень много статей в ваши журналы из разных стран, и вы говорили, что ведётся определённая политика, разъясняющая, какой должна быть статья, чтобы автора публиковали. Раз так много статей, то много и отказов. Интересно, как происходит отказ? Вы просто отказываете в публикации, или, может быть, если статья заинтересовала, даёте какие-то рекомендации? Даете советы, что изменить, переделать в этой статье или рекомендация на будущее, чтобы автор менялся, чтобы публиковаться в вашем журнале? Я думаю, что такие рекомендации нужны, ведь очень сложно добиться, чтоб первая статья вышла сразу в журнал.
Дэвид Суинбэнкс: Как я говорил в начале, мы очень много усилий вкладываем в объяснения авторам, какие статьи мы готовы принять и по каким критериям проводится отсев. Мы проводим эту разъяснительную работу на многих языках. Когда мы отклоняем статью, есть несколько оснований, несколько типов отказов. Есть отказ, когда мы пишем человеку, что с нашей точки зрения данная статья слишком узкая и скорее пригодна для специализированного журнала, а мы её не можем принять, потому что у нас немножко другая аудитория. Есть отказы, когда мы просим автора раскрыть дополнительную какую-то тему, если рецензенты указали нам на пробелы в этой статье. Можно сначала отказать автору, потом принять к печати ту же самую статью, но уже исправленную, изменённую. Очень много бывает таких вот пересылок туда-сюда: мы отказываем, её подают снова – отказываем, подают снова. Прежде чем я стал работать в Nature, я три раза посылал туда одну и ту же статью, причем мне три раза отказывали, а потом только опубликовали. Так что я очень хорошо знаком с ощущениями, когда получаешь письмо с отказом. Да, авторы могут ожидать какую-то обратную связь и в конечном итоге некоторые из них могут рассчитывать увидеть свою статью опубликованную.
Мариэтт Ди Кристина: А вы про Scientific American тоже хотели бы узнать? Мы тоже даём рекомендации. У нас есть специальная форма для тех людей, которые хотят подать статью. Они должны ответить на некоторые вопросы, потом мы даём рекомендации, как лучше структурировать статью, как лучше её организовать. Мы ещё даже можем с вами поговорить, прежде чем вы подадите окончательный вариант своей статьи, поможем вам вспомнить какие-то анекдотические ситуации, которые происходили во время исследований, что-то занимательное, что случилось в контексте вашего исследования и что вы могли бы включить в эту статью. Потом совет редакторов обсуждает статью и тоже даёт какие-то рекомендации относительно корректировок. Основные причины, по которым мы не принимаем статьи в Scientific American такие: во-первых, история неинтересная, скучная, ненужная нашим читателям. История должна быть занимательной, увлекательной. Почему она может оказаться неинтересной? В частности потому, о чём говорил Дэвид: она слишком узкая, может заинтересовать только узкое научное сообщество. Второе основание: совсем недавно уже была похожая публикация. Дело в том, что Scientific American к одной теме может возвращаться примерно один раз в три года, потому что мы стремимся к разнообразию тем. Так что в таком случае нам придётся подождать какое-то время, прежде чем мы снова запустим такую статью на подобную тему.
Рихард Зинкен: Можно я тоже добавлю несколько слов? В Германии мы с другой стороны заходим к этому вопросу. Помните, у нас есть журнал о мозге и сознании. Поскольку мы хотим, чтоб молодые учёные писали в наш журнал, мы проводим курсы, на которых обучаем учёных писать для нашего журнала. Конечно, мы приглашаем очень ограниченное число таких учёных на эти семинары, но опыт достаточно интересный. Была ещё одна инициатива, похожая на то, что делает Scientific American – это блогосфера, блоги. Мы можем порекомендовать человеку завести блог, потому что это замечательный способ установить контакт с читательской аудиторией плюс получить какие-то навыки письма, общения с людьми. Необязательно сразу стремиться опубликовать свою статью в Nature, мне кажется, можно начать и с блога, войти в сотню лучших научных блогов, к примеру. Блог – это прекрасный инструмент для того, чтобы обзавестись собственным стилем изложения. А у кого-нибудь из вас блоги есть? Да? Ведёте? Молодцы.
Борис Долгин: У меня в связи с этим вопрос ко всем: а вы долго еще собираетесь делать бумажные издания? Это долго будет иметь ещё какой-нибудь смысл?
Мариэтт Ди Кристина: Когда к нам пришло телевидение, радио на этом не закончилось. Я думаю, что всегда найдутся люди, предпочитающие бумагу. Вопрос в том, сколько будет таких людей? Мой ответ: столько, сколько нужно. До тех пор, пока всё это будет иметь финансовый смысл, мы будем продолжать публиковаться на бумаге. Когда закончатся такие желающие, мы перестанем публиковаться на бумаге, но я не знаю, сколько времени на это уйдёт.
Рихард Зинкен: Вопрос, найдём ли мы читателей, которые будут готовы платить за цифровую копию, вот в чём вопрос, на самом деле. Для Nature ответ простой: Nature сегодня уже в большой степени цифровой продукт. Даже если вы знакомы с бумажной копией, с бумажным экземпляром, читательская аудитория в Интернете очень большая.
Дэвид Суинбэнкс: Да, действительно, большинство наших читателей в Интернете живет, потому что Nature через университеты, через институты распространяется именно в Интернет, но мне кажется, что и печатные издания очень важны для тиража, и в нашем случае ситуация немножко более сложная.
Рихард Зинкен: За Nature люди готовы платить даже за цифровую копию, даже за онлайновую копию: и люди, и учреждения. Что касается таких изданий как наше, нам сложнее брать плату за электронную копию наших изданий, поэтому для нас вопрос не в том, печатать на бумаге или в Интернете, а где мы можем заработать деньги.
Майкл Флорек: Когда вы говорите о публикации журналов, очень многое зависит от предмета вашего журнала, от того, о чём вы пишете. По очевидным причинам мы видим серьёзный спад спроса в таких категориях как новости и бизнес. Сегодня новости, особенно новости бизнеса можно легко узнать в реальном времени в Интернете. Поэтому получать ежемесячный журнал, который вам расскажет, что произошло за последний месяц на финансовых рынках – это не то, за что сегодня люди готовы платить. Понятно, что каждый журнал особенный, индивидуальный, но я думаю, что у печатных средств массовой информации есть некое будущее, опять же в зависимости от предмета.
Возвращаясь к словам Мариэтт, я согласен, что если наши читатели хотят увидеть электронную копию, мы дадим им электронную копию, хотят на бумаге – получат бумагу. И так будет до тех пор, пока это будет экономически обоснованно. Пусть решают наши читатели, а мы уже будет следовать за ними.
Борис Долгин: Прогноз?
Майлк Флорек: Я думаю, что падение печати будет идти достаточно медленно, в зависимости от категории. Что касается Scientific American, я думаю, что мы останемся в печати в ближайшем будущем. В годах, как это выразить, я не знаю, не готов рискнуть и называть конкретную цифру, но если посмотреть на наши долгосрочные прогнозы, я бы сказал, что ближайшие 10 лет печатные издания для этого журнала будут основным источником дохода. Nature конечно намного дальше находится на этом цифровом пути, с учётом их рынков и с учётом того, как они распространяют свой контент.
Дмитрий: Добрый вечер, меня зовут Дмитрий. Я здесь в двух ролях. Я эксперт Российской венчурной компании, и я очень рад вас всех здесь приветствовать и видеть такое количество молодых людей. Большое спасибо всем, что пришел. Вторая моя роль – я учёный, занимаюсь нейронауками, публиковался в Nature. Поскольку я автор, я сам прошёл через ад публикаций в Nature и при этом я приобрёл гигантский опыт. В российских университетах никто не учит студентов, как писать статью в Nature, и это большая проблема. Когда вы пытаетесь подготовить статью, вы имеете представление о том, какую статью ожидают увидеть российские научные журналы, а никак не Nature. Некоторые мои друзья, которые сейчас получают степени за границей, говорят мне, что проводятся тренинги, проводятся интервью и вот такие сессии, как наша сегодня: встречи между редакторами, которые работают в журналах и студентами. Я думаю, что этот вопрос стоит адресовать Дэвиду. Участвует ли Nature в обучении студентов? Рассказываете ли вы им, как публиковаться в вашем журнале, потому что это ваша база, ваше будущее, ваша база учёных.
Борис Долгин: В дополнение. Может быть, вы собираетесь это делать для российских студентов, для российских молодых учёных в постоянном режиме тренинга? Мы можем помочь, с удовольствием это сделаем.
Дэвид Суинбэнкс: Действительно, мы регулярно проводим такие занятия. Редактора Nature разъезжают по миру и выступают с лекциями о том, как публиковаться в журналах под зонтиком Nature. Наверное, вам нужнее был бы какой-то более глубокий семинар о том, как структурировать, как писать статью. У нас были такие общие лекции, а вы говорите о каких-то более глубоких навыках, которые бы хотели приобрести. Macmillan – это материнская компания издательского дома Nature. Мы недавно начали организовывать такие семинары на Ближнем Востоке, пытаясь передать там людям конкретные навыки. Не просто рассказать, не просто проинформировать, навыки какие-то людям дать. Я думаю, что в России тоже есть хороший потенциал, как и в Китае, для такого рода деятельности.
Борис Долгин: Ещё один вопрос от наших читателей. Какова ситуация с наукой в Африке? Там полная пустота или всё же есть какая-то положительная динамика?
Мариэтт Ди Кристина: Давайте я попробую отвечать на этот вопрос, поскольку только что сложила полномочия президента Американской ассоциации научных писателей. У нас в этой ассоциации состоит более 2,5 тысяч членов. Полгода назад на конференции журналистов, пишущих о науке, которая проходила в Лондоне, мы решили, что станем партнёрами арабских журналистов, пишущих о науке и проведём в Каире конференцию. Если не ошибаюсь, то в одном только Каире 26 научно-исследовательских институтов и достаточно сильное научное сообщество. Группе арабских журналистов, пишущих о науке, исполнилось всего лишь пять лет, а нашей ассоциации на тот момент было 75 лет, и мы решили, что выступим наставниками для развивающихся стран. Конференция эта сейчас перенесена в Катар, потому что как вы знаете, в Каире была революция. Насколько я знаю, в Африке очень большой интерес к науке, но при этом там очень много и сложностей и для учреждений, которые там располагаются, и для исследователей, которые хотели бы проводить исследования непосредственно в Африке. Сейчас нужно быть очень упорным, чтобы работать в научной области в Африке, но возможности там для этого есть.
Валерий Хилтунен: Меня зовут Валерий Хилтунен, я журналист, 25 лет работал в «Комсомольской правде» в эпоху её расцвета, я Славу Голованова туда привёл. Я сейчас перечитываю статьи Славы Голованова «Клуб любознательных» в самой большой в мире газете: у нас был тираж 32 миллиона, нас читали 128 миллионов людей каждый день. Там отбор был не 6%, там миллионами письма приходили от людей, там в общем ни за что не стыдно. Я думаю, что это трагическое противоречие, что Запад не знает этой журналистики, которая, на мой взгляд, был намного более интересной, чем новости западные. Я читаю старые статьи Славы Голованова и думаю, это высший класс журналистики, который мир просто не узнал, потому что мы были за железным занавесом. Я бы сейчас посоветовал попытаться это восстановить как-то. Все статьи не оцифрованы к сожалению. «Клуб любознательных», выходивший тиражом 32 миллиона ежемесячно, представляете, что такое. Писал о философии, о социологии, об истории, об археологии, о космосе…
Борис Долгин: В первую очередь о космосе, я бы сказал.
Валерий Хилтунен: Я думаю, что если сделать такую академию людей, способных писать современные тексты, пониманием, как устроены мозги у африканцев, у украинцев, у россиян, то нужно об этом в первую очередь думать. Я к вашим услугам, если будет идея создать некий учебный центр, который бы соединил советский, российский опыт с тем, что на Западе. Я думаю, что это было бы очень полезно.
Скорее всего вы не читали эти статьи, потому что они не переводились, и в этом очень большая печаль для человечества, потому что здесь, в России в силу разных причин было столько такого интересного, что пропало или почти пропало. Не только «Комсомолка», но и «Знание — сила», «Наука и жизнь», «Техника — молодёжи», это был всё-таки высший класс научно-популярной журналистики. Журналистики, которая ещё ждёт своего времени.
Борис Долгин: Тут всё-таки надо сделать маленькое уточнение. Ярослав Голованов — не ординарное имя российского научного журналиста, это всё-таки классик. Но по-моему, в сегодняшних российских медиа есть хорошие научные журналисты.
Валерий Хилтунен: Увы, их нет!
Борис Долгин: Есть!
Валерий Хилтунен: Есть, но как бы сказать, другого класса.
Борис Долгин: Вот у нас сидит Борис Борисович Жуков, начнём с этого. Есть отдел науки в «Русском репортёре», есть масса хороших мест.
Мариэтт Ди Кристина: Было интересно, спасибо!
Тимур Лепский: Тимур Лепский, кандидат физ.-мат. наук. Вопрос про конкуренцию. Какая средняя частота вхождения автора, например, за последние 10 лет в выпуски ваших журналов? И какая наибольшая частота? И второй вопрос – верно ли утверждение, что для того, чтобы попасть на страницы ваших журналов, предпочтительно писать статьи на злобу дня. Ну, например, было землетрясение в Японии – написали про сейсмологию. Если это утверждение верно, то какими секретами вы ещё с нами можете поделиться? Спасибо.
Дэвид Суинбэнкс: У меня нет с собой статистических данных — насколько часто например мы публикуем статьи одного и того же автора на протяжении какого-то периода лет. Безусловно, есть учёные, которые занимаются передовыми прорывными исследованиями, постоянно публикуют свои изыскания. Соответственно, их статьи можно регулярно найти в нашем журнале. А второй вопрос с вашим примером: землетрясения в Японии — статья о сейсмологии. Иногда мы продвигаем вперёд какие-то статьи, которые так совпадают с какими-то значимыми событиями в мире. Самое быстрое, что мы опубликовали в Nature – это было три дня. Это была статья, которая писала о радиоактивном дожде после Чернобыльской катастрофы. Были учёные в скандинавских странах, которые зафиксировали радиоактивные осадки, и они прислали нам свои исследования. И вот за три дня статья была опубликована – это было наиболее быстро, мы получили её в понедельник, опубликовали в четверг.
Мариэтт Ди Кристина: По поводу Scientific American я не уверена, интересно вам или нет, но на всякий случай скажу. Учёные, которые пишут для Scientific American, делают это один раз в жизни. Многие статьи рецензируются в научном мире, и иногда действительно у одного учёного есть какое-то одно открытие, одно достижение и одна статья. Естественно, когда нам представляется возможность, мы с удовольствием публикуем статьи наших предыдущих авторов, если они опять совершили какое-то невероятное открытие. Что касается совпадения с мировыми событиями и по поводу трагедии в Японии… Она произошла около 3 часа утра по нью-йоркскому времени, а я работаю в Нью-Йорке, и один из наших редакторов не спал по каким-то причинам этой ночью. Он увидел в Твиттере короткие сообщения о том, что в Японии произошло землетрясение. Немедленно этот редактор собрал пакет материалов, который мы публиковали или готовили раньше о цунами, о землетрясениях и так далее. Через четыре часа после этого мы уже связались с исследователем, который только что написал статью о раннем предупреждении землетрясений для Scientific American. Мы обратились к нему: Не могли бы вы прокомментировать это событие, и на следующий день, буквально за несколько часов, я думаю, даже 12 часов не прошло после самого цунами и землетрясения, мы получили в блоге пост. Он в это время был в Европе по каким-то своим делам, он отложил все свои дела и опубликовал свои комментарии в нашем блоге. Мы обращаемся к учёным за их комментариями и если у вас будут такие предложения, то обращайтесь, пожалуйста.
Борис Долгин: Спасибо. Ещё один вопрос от наших читателей, тоже явно для обоих журналов. Перечислите, пожалуйста, основные ошибки российских авторов (может быть, даже в целом с постсоветского пространства), с которыми сталкиваются ваши редакторы и рецензенты. Есть ли у вас такие данные? Может быть, есть какие-то закономерности?
Дэвид Суинбэнкс: Это очень сложный вопрос, потому что я сам лично специально российские статьи не читал и не выбирал. Но я слышал, что здесь люди пишут длинными предложениями, которые не заканчиваются в принципе ничем. Может быть, люди говорили это в шутку, я не уверен, но насколько я понимаю, это стандартная проблема во всём мире, в том числе и российские исследователи неудовлетворительно объясняют значимость своего исследования. Они не могут объяснить, почему их исследование важно всем. Но это стандартная ситуация со всеми исследователями в мире.
Мариэтт Ди Кристина: Основная ошибка – это то, что мы от вас недостаточно статьей получаем. Всё. Если у вас есть какая-то блестящая идея, если вы считаете, что что-то должен узнать весь мир, пожалуйста, свяжитесь с нами. Я ничего не могу сказать об особенностях именно российских учёных, я думаю, что учёные во всём мире в принципе имеют одинаковые проблемы. Просто помните о своей аудитории – это основной мой совет. Помните о том, к кому вы обращаетесь.
Борис Долгин: Ещё один вопрос, можно сказать, совсем из жизни.
Вчера вечером мне позвонил академик Российской академии наук Владимир Захаров, позвонил из Новосибирска с рассказом о том, как на «5 канале» в удалённом режиме его почти продавили, чтобы он участвовал в передаче о Петрике. Захаров известен своей критикой этого, будем говорить прямо – шарлатана, правда, имеющего некоторую административную поддержку. И он рассказывал, как журналисты его втянули в программу, не сказав, что там предполагается дать развернутое слово и самому этому «деятелю». Как вы работаете с проблемой антинауки? Как вы работаете с проблемой сумасшедших? Это отчасти разные вопросы. Есть проблема сумасшедших, которые думают, что они учёные и что они открыли то, что все скрывают, все учёные вошли в заговор и скрывают. А есть ещё совсем не сумасшедшие, очень здравые люди, которые умеют хорошо считать, выбивать деньги, но иначе как шарлатаны не могут быть охарактеризованы. Как вы работаете с этими двумя видами ненауки? Или вы просто отсекаете себя от этого и не вступаете в дискуссии?
Мариэтт Ди Кристина: Если диалог возможен, тогда, наверное, да, поговорим, но если мы говорим о настоящих сумасшедших, то с ними говорить невозможно. Если есть человек, который создает впечатление рационального – мы постараемся с ним поговорить рационально, но если продвигается какая-то абсолютно безумная идея, с таким человеком лучше в переговоры не вступать, во всяком случае не в формате телевизионного шоу, это точно. Потому что победителей там не будет. Scientific American пытается дать обзор науки. Когда я говорю «обзор», я имею в виду то, что мы поощряем доказательное мышление, мы поощряем рациональные системы, которые появились 500 лет назад ещё во времена Галилея. Дело в том, что уже достаточно давно люди поняли, что такое гипотеза, как задавать вопросы и как следовать некоторой рациональной системе, чтобы искать ответы на поставленные вопросы. Это не новые инструменты – человечество с ними знакомо давно, но мы должны поощрять их использование постоянно, изо дня в день, изо дня в день.
Дэвид Суинбэнкс: Есть один способ, которым Nature справляется с такими удивительными людьми. Во всяком случае, такие люди как правило привлекают к себе всеобщее внимание. Был такой французский учёный, который постоянно присылал статьи в Nature, утверждая, что у воды есть память и что можно бесконечно растворять антиген в воде, и вода сохранит в памяти этот антиген, сохранит активность. Сэр Джон Мэддокс, который был тогда главным редактором Nature, в конечном итоге решил опубликовать статью. Он неоднократно отправлял её рецензентам, этот французский учёный присылал всё какие-то новые данные, отвечая на возражения рецензентов, и в конечном итоге господин Мэддокс решил всё-таки её опубликовать. Но при условии, что к этому учёному отправится команда исследователей. Команда была такая необычная. Она состояла из волшебника – мага, чародея и эксперта по научному мошенничеству. Они прибыли в эту французскую лабораторию, к этому французскому учёному, провели огромное количество тестов и экспериментов, слепых экспериментов в том числе, и пришли к выводу, что результаты ложные. Собственно это и привело к закату карьеры этого «ученого».
Борис Долгин: Спасибо, да, надо в виде ремарки сказать, что паранаучный фильм, сделанный российскими телевизионщиками вослед этой идее — «Великая тайна воды» — их коллегами-телевизионщиками зачем-то был награждён какой-то очень большой телевизионной премией. Видимо, эти коллеги считают, что всё остальное, что выпускается телевидением ещё хуже.
У меня вопрос прикладного характера, про бизнес-модель. Кто и как формирует продуктовый портфель компании, может быть, какие-то кейсы в плане потребителей вашей продукции. Кто и как использует эти базы знаний, меня больше, конечно, интересует корпоративный сектор. Я так понимаю, что большой запрос идёт с той стороны, не только от отдельных людей, но и компаний, корпораций, которые занимаются развитием. Спасибо.
Дэвид Суинбэнкс. Фото Наташи Четвериковой
Дэвид Суинбэнкс: Я начну с короткого ответа. Я уже говорил, что я сам отвечал за запуск целого ряда изданий под зонтиком Nature, сейчас, мне кажется, их уже восемь. Последнее наше пополнение – издание об изменениях климата. Когда мы выбираем область для нового издания, мы очень тщательно анализируем всех кандидатов. Во-первых, это поле знания должно быть достаточно широким, потому что у нас нет нишевых журналов. Например, науки о материалах – это был первый журнал, отпочковавшийся от Nature. Материалы – это широкая область, в ней работает огромное количество учёных во всём мире. То есть мы смотрим на количество статей, которые публикуются по данному направлению, количество других журналов по данному направлению, поскольку у Nature очень избирательный подход, требуется накопить определённую критическую массу заявок. Чтобы иметь возможность публиковать какое-то количество статей, нужно 90% отбраковать. Это то, что касается мира печати на бумаге. Потому что в то время мы выходили на бумаге каждый месяц, и нужно было получать по меньшей мере шесть-десять статей, готовых для публикации в журнале. Соответственно, добавьте сюда ещё 90%, сколько мы должны были бы получать. Мы пытаемся не выходить в те отрасли науки, в которых в год публикуется меньше 10 тысяч статей, научных работ.
В интернете конечно мы можем заниматься более нишевыми отраслями, там не нужно заниматься печатью журнала, склеиванием страниц и всем таким подобным. Как я также упоминал, сейчас есть новая модель для издательского дела – открытый доступ, и мы проявляем к ней интерес. В мире есть такая проблема, как бюджеты библиотек. Мы за последние два десятилетия запустили целый ряд журналов, но понятно, что сегодня библиотекам становится всё сложнее покупать журналы, потому что бюджеты у библиотек не растут теми же темпами, что развивается наука. Но модель открытого доступа – это другая модель финансирования, финансирование предоставляется грантами исследователей, а вот гранты как раз и растут в той самой пропорции, с которой раздвигаются горизонты науки. Соответственно, для нас это новая возможность, новая бизнес-модель, и мы сегодня публикуем большее количество журналов, используя этот подход открытого доступа. Я надеюсь, что мой ответ вас устроит.
Майкл Флорек: Что касается Scientific American, то в рамках группы ведётся обсуждение запуска новых продуктов – это коллективный процесс, но в нашем случае идеи о новом продукте, об инновациях могут поступить из любых источников. Очень часто редакторы что-то предлагают, конкретный редактор, например, занимаются каким-то полем исследований, видят там некие возможности. А может быть это специалист по рекламе, который видит какую-то возможность. Есть базовые критерии, которым мы следуем. Для нас всё более важным становится то, что потенциальные новые продукты должны быть устойчивыми, возобновляемыми, если хотите. То есть этот продукт должен постоянно вызывать интерес у читателя, чтобы читатель был каждый раз готов его покупать, снова и снова. Плюс у этого продукта должен быть низкий входной барьер. Во многих случаях это означает дополнительный, очень сильный цифровой компонент. Запуск нового журнала, особенно на американском рынке – это дело трудоёмкое. Экономика печатного издания сегодня очень неблагоприятная, я имею в виду нового печатного издания, конечно. Есть такой журнал в Америке, называется Portfolio, Портфель. Выпускает его Condé Nast, одно из крупнейших издательств в Америке, у них в портфеле, кстати, такие журналы как Vogue, Vanity Fair, The New Yorker, то есть это очень мощные издания с миллионами читателей, вы наверняка их знаете. И они решили инвестировать 100 миллионов долларов в ежемесячный журнал с веб-сайтом, это был финансовый журнал. Они от этого проекта отказались в прошлом месяце окончательно и бесповоротно. Для них эта модель оказалась неустойчивой. Привлечение новых клиентов оказалось таким дорогим, что требовали гигантского количество рекламы. За последние 10 лет произошли радикальные изменения по нескольким причинам. Поэтому я не мог бы дать вам какой-то однозначный ответ на ваш вопрос – это очень творческий процесс. Я с удовольствием бы услышал хорошую бизнес-идею от девочки, которая сидит на ресепшене, так же как и от любого редактора.
Мариэтт Ди Кристина: По поводу информации о клиентах, о читателях – мы конечно используем наши знания о читательской аудитории, когда создаём новые продукты. Однако, мы имеем ограниченные возможности использовать эту информацию за пределами собственного бизнеса. Мы пользуемся этими сведениями, но делиться этой информацией в принципе нельзя, запрещено. В США можно при определённых условиях распространять списки подписчиков для того, чтобы предложить этим подписчикам какой-то новый журнал, но это очень дорогостоящее мероприятие.
Майкл Флорек: Недавний такой феномен или бизнес-тренд. Как вы знаете, сейчас мир завоёвывает планшетники. Что это такое? Это девайс, это устройство для потребления контента. Какие возможности это предоставляет для издательств? Причём не только журналов, но издательств, публикующих книги. Короткий ответ у меня такой: не знаю. Эти планшетники появились примерно год назад, помните, первый iPad, и многие издатели журналов восприняли iPad как какую-то уникальную, огромную возможность. Но за последний год выяснилось, что нам нужно получше всё-таки изучить потенциал этих устройств и такую систему распределения контента. Потому что есть много разных платформ, всё это не так дёшево и просто, как мы думали в начале. Не обязательно потребители с удовольствием будут потреблять такой контент, наш контент на планшетниках. И мы отказываемся от этой возможности. Планшетники – это определённые потенциал и, может быть, некий неизбежный шаг в сторону миграции к цифровому контенту, но всё это происходит не с той скоростью, которую мы изначально ожидали.
Борис Долгин: Мне пришла записка с тремя вопросами, из которых два очень короткие. Короткие вопросы. Как можно попасть в школу научных публикаций в Германии? Как можно записаться к вам в школу?
Рихард Зинкен: Для начала нужно приехать в Германию.
Борис Долгин: Это не проблема.
Рихард Зинкен: Интересный вопрос, потому что мы всегда как-то ограничивали себя локальным рынком и не думали, что у людей из других стран появится желание приехать к нам на семинар. Я даже горжусь таким вопросом. Именно поэтому мы нигде не рекламируем этот семинар, на нашем сайте, например, о нём ничего нет. Мы его организуем в сотрудничестве с университетами. Если хотите, напишите нам письмо, у нас на сайте есть адрес электронной почты, и мы постараемся с вами поработать, Мариэтт и я. У нас есть в Твиттере аккаунты, поэтому если вы тоже в Твиттере, можете нас там найти и нам написать. А когда как мы организуем контакт, я думаю, всё остальное состоится.
Борис Долгин: Ещё один вопрос от читателей: вы планируете обеспечить распространение ваших журналов в России? Я говорил, что «В мире науки» распространяется в России, его легко купить, но может быть вопрос в том, собираетесь ли вы распространять в России иноязычные версии журнала: английскую, немецкую?
Майкл Флорек: Я могу говорить только про англоязычную версию, мы привозим ограниченное количество наших англоязычных изданий, которые мы называем либо экспортными, либо для экспатов. Мы англоязычную версию продаём по миру тоже – у нас общий тираж сегодня 85 тысяч экземпляров, но это только на английском языке, то что в США распространяется. Реклама, которая там печатается, в основном ориентирована на американский рынок, на американских читателей в американской версии, но американскую версию можно найти и в других странах мира. Я не помню точно, какой у нас тираж в России и сколько мы сюда привозим. Я думаю, что наверное, тысячу, может быть, полторы тысяч экземпляров англоязычной версии Scientific American.
Рихард Зинкен: По поводу версии на немецком языке. Я с удовольствием бы организовал дистрибуцию в Россию, но я не думаю, что это реалистично. Но я переадресую вас на наш сайт, потому что Scientific American и Spektrum можно найти в цифровом формате в виде файла *.pdf в Интернете. Это не бесплатно, потому что иначе мы умрём через пару лет. Нам приходится брать плату за эти *.pdf файлы, но в любом случае через Интернет они доступны в любой точке мира
Борис Долгин: И последний вопрос. Это, кстати, вопрос от сотрудника научного центра неврологии РАН Валерия Соболева: какие формы взаимодействия есть у ваших журналов с венчурными фондами? Возможно, вопрос был спровоцирован Российской венчурной компанией, но я бы расширил вопрос. Сегодня есть зона связи между наукой и экономикой, причем очень плотная. Проблема инновации, проблема монетизации научных и технологических идей — одна из самых горячих. Работаете ли вы с этой проблематикой, описываете ли вы каким-то образом, хотите ли вы заниматься описанием того, как это происходит, описанием моделей инновационного бизнеса и так далее? Находится ли это в какой-то степени в зоне вашего внимания?
Мариэтт Ди Кристина: Не очень широко. Читатели Scientific American хотели бы узнать об исследованиях, а не о применении результатов этих исследований. Я давно работала в журнале Popular Science, до прихода в Scientific American – они пишут о технологиях, и взаимодействие науки и бизнеса – это скорее их тема. Но время от времени у нас тоже появляются такие статьи, у нас есть пара страниц в начале журнала, мы пишем о возможных вопросах политического характера, административного характера науки, а ещё есть другая секция, которая называется «Форум», туда мы приглашаем капитана бизнеса, политика, или видного учёного, чтобы они там поразмышляли на тему взаимодействия науки с бизнесом, на тему взаимодействия науки с образованием, с политикой и так далее.
Дэвид Сунибэнкс: У нас есть одно издание, где мы пишем о применении результатов исследований в области биотехнологии.
Майкл Флорек: У нас тоже есть такая секция, Сustom publishing, Сustom media solutions. Мариэтт правильно сказала, что на страницах Scientific American непосредственно об этом предмете мы не пишем, но у нас есть определённые клиенты, которые хотели бы получить некую поддержку бренда Scientific American. Мы должны при этом очень уважительно относиться к редакторской части нашего журнала, и всё, что мы там поддерживаем, должно быть высочайшего качества – это позволяет нам поддержать определённые бизнес-интересы и венчурные инициативы в том числе. Spektrum в Германии, Nature действуют в том же ключе. Для нас это бизнес прибыльный. В прошлом году мы писали статьи о неких социальных вопросах, то есть о борьбе с голодом, о коммуникации компаний, которые изучают науки о здоровье человека.
Алексей Торгашёв («Русский репортер»): У меня два вопроса. Первый из них довольно простой: на сайте Nature в разделе топ-ньюс публикуются короткие новости, популярно изложенные, текущих публикаций в основном журнале. Хотелось бы узнать, кто осуществляет отбор этих новостей: научная редакция Nature или тот журналист, который готовит материал? И второй вопрос: более сложный, наверное. Я неоднократно слышал от наших учёных, что для публикации в Nature желательно иметь одного соавтора, работающего в США, не обязательно американца по происхождению, но работающего в США. По крайней мере, в одном случае я это слышал от человека, имеющего опыт многократных публикаций в Nature, которому я доверяю. Откуда берутся такие представления и слышали ли вы об этом? Спасибо.
Дэвид Суинбэнкс: Отвечаю на ваш первый вопрос: выбирают редакторы. Они решают, что с их точки зрения является самым актуальным, самым интересным, что нужно вывести на первую страницу сайта.
Отвечая на второй вопрос, по поводу соавтора в Соединённых Штатах. Я неоднократно заявлял, что нас интересует наука, вне зависимости от страны её происхождения. Очень часто мы сталкиваемся с таким восприятием, что у нас есть предубеждения, что мы скорее выбираем англоговорящие страны. Нет, это не так! Нас не интересует источник, будь то Китай, Япония, Россия, нас интересует передовая наука, наилучшая наука, а есть там авторы, соавторы, нас это не волнует.
Борис Долгин: Спасибо.
И самый последний, к сожалению, вопрос, зато всем сразу. Кто вас в эту область привёл, как вы сами начали писать статьи: научные, научно-популярные, и кто вас учил?
Дэвид Суинбэнкс: Может я начну?
Дэвид Суинбэнкс: Помните, я говорил в начале, что я занимался океанографией в Японии. Так получилось, что моя докторантура подошла к концу, и я в это время заметил, что в Nature стало появляться всё больше статей о Японии, они завели себе корреспондентов в Токио. Как такой пожарный вариант, я нашёл этого токийского корреспондента, и задал ему вопрос: нельзя ли поработать на него фрилансом. Была среда, и он сказал: «Да, можешь написать что-нибудь до следующей недели, то есть к следующему четвергу». И я сказал: «Хорошо, если ты дашь мне тему, на которую нужно написать». «Нет-нет-нет-нет, — сказал он, придумай тему сам». – «Ну, ладно, если я придумаю сам тему, вы направите меня к тем людям, с которыми стоит на эту тему поговорить?» – «Нет-нет-нет, — сказал он, сам ищи людей». Ну, ладно. Была среда, вечер. В четверг я отправил этому человеку, корреспонденту список возможных вариантов тем. В пятницу он мне ответил, что, может быть на эту тему стоит написать. Тогда я начал обзванивать людей, написал статью за выходные, в понедельник ему отнёс. Он на неё посмотрел и сказал: «Ммм, да, неплохо, неплохо». При этом он её всю перелопатил, поставил её с ног на голову. Потому что я-то думал как учёный, когда писал эту статью. Оказывается, для журнала статью нужно было писать по-другому, вот он мне помог её переписать. В четверг в Nature эта статья была опубликована. Вот так я и пришёл на работу в Nature.
Мариэтт Ди Кристина: А у меня история вступления в область научной журналистики немножко другая. Когда я была ребёнком, я очень любила окружающий мир. Рядом с нашим домом было озеро, я везде совала свой любопытный нос. Например, палец опускала в воду, к нему приплывала рыба, я рыбу ловила в пакет с водой и несла домой. Я не понимала тогда, конечно, что рыбе нужно больше кислорода, чем было в этом пакете, и она умирала следующей же ночью. Я её хоронила, была очень опечалена и через пару недель снова возвращалась к этим своим занятиям. У меня был микроскоп, я помню, что сама себе палец колола для того, чтобы рассматривать кровь под микроскопом – мне был очень интересен окружающий мир, я хотела понять, как он устроен, как он работает. Когда я в школе познакомилась с наукой, выяснилось, что учёные занимаются какими-то вещами, которые мне были неинтересны и неприятны. В частности, они выбирали всего одну тему и всю жизнь ею занимались. А мне не хотелось заниматься всего одной темой. Поэтому я решила изучать абсолютно всё. Вы знаете, журнализм – это немного о разном. И когда я приступала к какой-то новой теме, я сначала ничего не знала, потом я узнавала всё больше и больше, учёные были очень щедры со мной – всё мне объясняли, и просто как я в школе поняла, что не хочу заниматься всего одной темой до конца жизни, я также знал, что мне нравится творчество. Когда я уже переходила из школы в университет, я увидела, что есть большее количество людей, которые с большим энтузиазмом относятся к творчеству, а мне всё было интересно, но в недостаточно высокой степени. В университете я отправилась на курсы по журналистике. У нас был очень жёсткий преподаватель, он вечно нам устраивал какие-то страшные занятия. Представьте себе, давал о нам задание, что вы прибыли на место авиакатастрофы и вы должны взять интервью у диспетчера. У вас есть три минуты на то, чтобы узнать об обстоятельствах этой катастрофы, у вас есть 15 минут, чтобы подготовиться, 10 минут, чтобы взять интервью и очень быстро написать статью на три параграфа. Почему-то это мне ужасно нравилось, у меня адреналин выплескивался, и мне очень понравилось, что я из ничего я могу нарисовать целую увлекательную историю. Однажды этот профессор попросил меня остаться после занятий. Я решила, что всё, пришёл мой смертный час. Я зашла в аудиторию, очень боялась, дрожала, и тут профессор меня спрашивает: а какой у тебя основной предмет, который ты изучаешь в университете? Я говорю: я не знаю, может, public relations – связи с общественностью. Он на меня посмотрел: какие public relations? Ты должна быть журналисткой, ты должна заниматься журналистикой! Так что был конкретный преподаватель, профессор, который мне мозги в правильном направлении поставил. Мне всегда нравилась наука, и в качестве развлечения я уговорила университет, чтобы я посещала программу для выпускников, ещё когда сама училась и не получила диплом. Это был такой специальный журналистский курс с уклоном в науку, мне это страшно понравилось, и всё, вот так сформировалось. Мне очень нравится, что в Scientific American есть целая концепция использования научных иллюстраций, что отвечает на мою потребность в творчестве.
Рихард Зинкен: Я тоже начал писать в школе, для школьного журнала, и мой отец был журналистом. И когда я задумался о профессии, спросил у него, как насчёт того, что я стану журналистом. Он мне сказал: «Слушай, если ты решил заняться журналистикой, сначала получи диплом по какой-то нормальной специальности, что-нибудь серьёзное, потому что ты всегда должен понимать то, о чём пишешь». Поскольку наука меня тоже всегда привлекала, я решил изучить физику, хотя было непросто. И после этого уже я занялся журналистикой. Когда мне мой отец велел сначала получить нормальный диплом, это был дельный совет с его стороны.
Борис Долгин: Спасибо. В качестве ещё одного маленького замечания я скажу, что одна из моих первых публикаций в сфере научной журналистики была связана с журналом Scientific American, поскольку тогдашний редактор отдела науки «Учительской газеты», а ныне редактор отдела науки «Русский репортёр» Григорий Тарасевич, зная мой интерес к философии науки, попросил меня и ещё одну коллегу сделать реферат дискуссии, которая тогда развернулась между Джоном Хорганом и Стюартом Кауфманом о проблеме конца науки. Мы с коллегой проаннотировали и перевели частично часть текстов и писем читателей. Таким образом, это было связано с нашими сегодняшними гостями, которых я еще раз хочу поблагодарить. Я хотел бы поблагодарить также наших партнёров: Российскую венчурную компанию, которая является не только фондом фондов, фондом, создающим венчурные фонды, но занимается созданием экосистемы инновационного бизнеса в России. И к этому наша сегодняшнее мероприятие, имеет самое прямое отношение. Хотел бы еще поблагодарить журнал «В мире науки», российское издание Scientific American. И читайте «Полит.ру»!
Спасибо!
39 благотворительных фондов России: список проверенных НКО
Несмотря на то, что количество детей-сирот, воспитывающихся в российских детских домах, с 2015 года снизилось на 46% (87 тыс. против 47 тыс.), проблема сиротства в России все еще остается острой. Во-первых, потому, что официальная статистика не включает данные о детях, родители которых не лишены родительских прав (подразумевается, что кровная семья заберет ребенка назад). От 40 до 70% детей, живущих в детдоме, не учитываются в статистике сиротства. Кроме того, из госучреждений охотнее забирают малышей до года, без проблем со здоровьем и полных сирот (потерявших всех опекунов). Поэтому остаются сложности с устройством в семью подростков (до 82% находящихся в детских домах — дети старше 11 лет), детей с инвалидностью и сиблингов (имеющих родных братьев и сестер). Еще одна проблема — социальное сиротство (воспитанники детских домов, у которых есть семья, зачастую неблагополучная): по данным фонда «Нужна помощь», такие дети могут быть вовлечены в криминальные структуры и имеют высокие риски семейного неблагополучия. Но есть благотворительные организации, цель которых — помочь живущим в государственных учреждениях и сделать их детство и юность лучше.
«Арифметика добра»
Благотворительный фонд «Арифметика добра» основан в 2014 году предпринимателем Романом Авдеевым — отцом 23 детей, 17 из которых приемные. До этого Авдеев много лет жертвовал деньги детским домам, но после разговора с одной из воспитанниц, которая не знала, что такое сахар (в детском доме его всегда размешивали в чае), понял, что сиротам нужна системная и всесторонняя поддержка и подготовка к самостоятельной жизни. Сегодня «Арифметика добра» помогает 1 132 воспитанникам детских домов и 1 028 приемным семьям из 33 регионов России.
Вот лишь часть из того, что делает организация: онлайн-обучение сирот, профориентация детей и развитие у них социальных навыков, ведение клуба и школы приемных родителей, подготовка семей к принятию ребенка из детского дома и их последующее сопровождение, поддержка выпускников учреждений для сирот, обучение наставников для воспитанников и выпускников детдомов.
«Волонтеры в помощь детям-сиротам»
В конце 2004 года небольшое движение добровольцев, видя количество детей, оставленных родителями, начало привозить памперсы отказникам в больницы. Из группы активистов к 2007 году вырос благотворительный фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам», направленный на изменение системы поддержки семьи и решение проблемы социального сиротства. Свою миссию организация видит в обеспечении «равных прав на семью и детство для всех детей, живущих в нашей стране» и развитии идей гражданской ответственности, милосердия, взаимопомощи, равенства и справедливости. Елена Альшанская, директор фонда, входит в Общественный совет при Правительстве России по вопросам попечительства в социальной сфере.
«Волонтеры в помощь детям-сиротам» ищут воспитанникам детских домов приемных родителей, помогают ребятам в больницах, поддерживают семьи, у которых отбирают детей, работают над изменением законодательства, системы госучреждений для сирот и отношения к ним общества.
«Детские деревни — SOS»
Основательница благотворительной организации «Детские деревни — SOS» — журналистка Елена Брускова. В конце 1980-х она увидела, как живут и воспитываются дети-сироты в Австрии, и поняла, что эту модель стоит применить в России. В 1994 НКО начала работу, а через год уже построила первую Детскую деревню в подмосковном Томилино. Деревня — альтернатива госучреждениям, дети и подростки живут в семейных домах вместе с SOS-мамами, братьями и сестрами, и растут в атмосфере уважения, любви и безопасности. Кроме того, дети учатся бытовым навыкам, которые не приобретают в детском доме: рассчитывать семейный бюджет, покупать продукты, вести хозяйство. Сегодня программы «Детских деревень — SOS» реализуются в шести российских регионах.
Также благотворительная организация поддерживает семьи в сложных жизненных ситуациях, находящиеся на грани потери ребенка, обучает будущих приемных родителей, финансирует здоровье и образование приемных детей, организует праздники, экскурсии и тренинги.
Другие благотворительные фонды, помогающие детям-сиротам:
Рассказ о своей школе на английском языке
Привет друзья. Делая устное описание или в процессе написания сочинения про школу на английском, помните, что учитель будет рад услышать, что Вы любите школу и жить без нее не можете, даже если это весьма далеко от истины.
Тематическая лексика
Начинают разбор топика с изучения активной лексики. Согласитесь, пишите ли вы сочинение о школе или составляете рассказ про школу на английском, без тематических слов в любом случае обойтись нельзя. Так что первым делом пополним свой вокабуляр популярными английскими словами с русским переводом на тему «Моя школа».
| Лексика | Транскрипция | Перевод |
| Уроки | ||
| Mathematics (Math) | [ˌmæθɪˈmætɪks], [mæθ] | Математика |
| Algebra | [ˈælʤɪbrə] | Алгебра |
| Geometry | [ʤɪˈɒmɪtri] | Геометрия |
| English | [ˈɪŋglɪʃ] | Английский язык |
| Russian | [ˈrʌʃ(ə)n] | Русский язык |
| Literature | [ˈlɪtərɪʧə] | Литература |
| Biology | [baɪˈɒləʤi] | Биология |
| Geography | [ʤɪˈɒgrəfi] | География |
| Physics | [ˈfɪzɪks] | Физика |
| Chemistry | [ˈkɛmɪstri] | Химия |
| History | [ˈhɪstəri] | История |
| Social Studies | [‘səʊʃəl ˈstʌdiz] | Обществознание, социология |
| Law | [lɔː] | Право |
| Physical Education (PE) | [‘fɪzɪkəl ˌɛdjuˈkeɪʃən] | Физическая культура |
| Art | [ɑːt] | Изобразительное искусство |
| Music | [ˈmjuːzɪk] | Музыка |
| Школьные принадлежности | ||
| school bag (backpack) | [sku:l bæɡ], [ˈbækpæk] | школьный рюкзак, ранец |
| pen | [pen] | ручка |
| pencil | [ˈpensl̩] | карандаш |
| eraser | [ɪˈreɪzə] | ластик, стерка |
| ruler | [ˈruːlə] | линейка |
| pencil sharpener | [ˈpensl̩ ˈʃɑːpnə] | точилка для карандаша |
| pencil case | [ˈpensl̩ keɪs] | пенал |
| coloured pencils | [ˈkʌləd ˈpensl̩z] | цветные карандаши |
| brush | [brʌʃ] | кисточка |
| textbook | [ˈteksbʊk] | учебник |
| workbook | [ˈwɜːkbʊk] | рабочая тетрадь |
| folder | [ˈfəʊldə] | папка |
| diary | [ˈdaɪəri] | дневник |
| dictionary | [ˈdɪkʃənri] | словарь |
| scissors | [ˈsɪzəz] | ножницы |
| glue | [ɡluː] | клей |
| Общая лексика | ||
| my school | [maɪ skuːl] | моя школа |
| classroom | [ˈklæsruːm] | кабинет, класс |
| library | [ˈlaɪbrəri] | библиотека |
| canteen | [kænˈtiːn] | столовая |
| gym | [dʒɪm] | спортивный зал |
| school hall | [sku:l hɔːl] | актовый зал |
| primary school | [ˈpraɪməri skuːl] | начальная школа |
| secondary school | [ˈsekəndri skuːl] | средняя школа |
| teacher | [ˈtiːtʃə] | учитель |
| form-mistress | [ˈfɔːm ˈmɪstrəs] | классный руководитель |
| pupil | [ˈpjuːpl̩] | ученик |
| grade | [ɡreɪd] | класс (год обучения) |
| classmates | [ˈklɑːsmeɪts] | одноклассники |
| school uniform | [sku:l ˈjuːnɪfɔːm] | школьная форма |
| timetable | [ˈtaɪmˌteɪbl̩] | расписание |
| lesson | [ˈlesn̩] | урок |
| mark | [mɑːk] | оценка |
| break | [breɪk] | перемена |
| homework | [ˈhəʊmwɜːk] | домашняя работа |
| test | [ˈtest] | тест, проверочная работа |
| dictation | [dɪkˈteɪʃn̩] | диктант |
| knowledge | [ˈnɒlɪdʒ] | знания |
| Фразы и выражения | ||
| I’d like to tell you about my school. | [aɪd laɪk tu tel ju əˌbaʊt maɪ skuːl] | Я хочу рассказать вам о моей школе. |
| a three-storey building | [ə ˈθriː stɔːri ˈbɪldɪŋ] | трехэтажное здание |
| There are… | [ðər ɑː] | Здесь есть … |
| to be in the … (number) grade | [tu bi ɪn ðə … ɡreɪd] | быть в (порядковое число, напр. пятом, седьмом и т.д.) классе |
| to study at school | [tu ˈstʌdi ət skuːl] | учиться в школе |
| to study many different subjects | [tu ˈstʌdi ˌmeni ˈdɪfrənt səbˈdʒekts] | изучать много различных предметов |
| My favourite subjects are… | [maɪ ˈfeɪvərɪt səbˈdʒekts ɑː] | Мои любимые предметы это … |
| take part in… | [ˈteɪk pɑ:t ɪn] | принимать участие в … |
| I like… | [ˈaɪ ˈlaɪk] | мне нравится … |
| My classmates are friendly and helpful. | [maɪ ˈklɑːsmeɪts ə ˈfrendli ənd ˈhelpfəl] | Мои одноклассники дружелюбные и отзывчивые. |
| We have lessons from … am till … pm. | [wi həv ˈlesn̩z frəm … əm tɪl ˌ… piːˈem.] | Наши уроки длятся с … часов утра до … часов дня. |
| The school plays an important role in our life. | [ðə sku:l ˈpleɪz ən ɪmˈpɔːtnt rəʊl ɪn ˈaʊə laɪf] | Школа играет важную роль в нашей жизни. |
| My school is my second home. | [maɪ sku:l z maɪ ˌsekənd həʊm] | Моя школа – это мой второй дом. |
Моя школа шаблон
Начать можно так:
“They say, live and learn. And the first place where we begin our learning is school. It is the place where we meet almost all our friends, the place where every day brings new emotions and new experience. So I like my school because it gives me the opportunity to gain knowledge, to communicate with friends, to explore the world. Now I would like to describe my school.”
“Как говорится, век живи – век учись. И первое место, где мы начинаем учебу, это школа. Это то самое место? где мы встречаем практически всех своих друзей, место, где каждый день приносит новые эмоции и новый опыт. Итак, я люблю свою школу за возможность получать знания, общаться с друзьями и исследовать мир. Также я хотел бы рассказать о своей школе”.
Это введение вполне может быть и самостоятельным мини-текстом на уроке по теме “School”.
Описание здания школы
Далее можно коснуться внешнего вида школы и ее устройства. Здесь же можно аккуратно перейти от описания чистых классов к описанию мудрых учителей. Например:
“Our school is very clean and light. It has two floors and two departments – for elementary and for primary school. There are 20 spacious classrooms, a large assembly hall, a large canteen with tall windows, home economics classroom for girls and workshops for boys, and a beautiful Music and Arts classroom. I know that our school is so wonderful thanks to the teachers’ and the headmaster’s work, and I think we should understand and respect it.”
“Наша школа очень чистая и светлая. В ней два этажа и два крыла – для младшей и средней школы. У нас 20 просторных классов, большой актовый зал, большая столовая с громадными окнами, просторный класс для трудов и, конечно же, очень красивый класс музыки и изобразительного искусства. Я знаю, что наша школа стала такой замечательной благодаря работе учителей и директора, и я считаю, что мы должны понимать и ценить это ”
Любите какой-нибудь предмет? Опишите его класс!
Чтобы показать владение лексикой из другой темы, делая описание школы на английском, можно описать тот класс, в котором проводятся уроки по любимому предмету. Например:
“There are lots of classes in our school, but I like the Music and Arts classroom most of all. Frankly speaking, Music and Arts are my favorite subjects. Maybe it’s the reason why I like this classroom so much. There are a lot of pictures on the walls. Some of them are made by senior students; some are the reproductions of masterpieces of famous artists. There is also a large piano in the classroom, and our teacher plays it every lesson”
“В нашей школе много классов. Но мне больше всего нравится класс музыки. Честно говоря, музыка и изобразительное искусство – это мои любимые предметы. Может быть, именно поэтому мне этот класс так и нравится. В этом классе на стенах висят картины. Некоторые из них нарисованы старшеклассниками, а некоторые – это репродукции шедевров известных художников. Также в классе стоит большое пианино, наш учитель играет на нем на каждом уроке”.
My school
A school is a place where we gain our basic knowledge.
I study in school №1284, it’s in Moscow.
It’s not very far from my house. I go there on my foot.
It’s a big three stories building.
It has all facilities, well-furnished airy and lit classrooms, laboratories, library, music class, computer room and sportsground.
The school starts at 08.00 a.m.
Every classes have about 30 students.
I have many good friends at school. We study and play together.
At school we study many different subjects like mathematics, history, geography, physics, biology and chemistry. We also learn foreign languages like English, German and French.
Our class teacher is very good and kind. She loves us.
The school has its own canteen where we have lunch.
My friends and I talk and play games during breaks.
Our library has books almost on all subjects. There is a grand swimming pool where every facility is provided to the students to learn swimming.
Our school, like most schools in Russia, has a prescribed uniform.
We have to wear a white shirt and dark blue or black trousers.
Girls have to wear white blouses and dark-blue skirts.
I like my school dress very much.
I participate in extra-curricular activities like music and dance.
I also enjoy doing sports.
Our teachers teach us with a great deal of care and patience.
I like to go to school and I am grateful to my school and all the teachers who teach us.
Перевод
Школа — это место, где мы получаем самые первые знания.Я учусь в школе №1284, в Москве.
Она находится не очень далеко от моего дома, поэтому я хожу туда пешком.
Моя школа — большое трехэтажное здание, в которой есть всё: хорошо меблированные просторные и освещенные классы, лаборатории, библиотека, музыкальный класс, компьютерный зал и спортивная площадка.Уроки начинаются в 8 утра.
В каждом классе около 30 учеников.
У меня много хороших друзей в школе. Мы учимся и играем вместе.В школе мы изучаем множество разных предметов, таких как: история, география, физика, биология, математика и химия. Мы также изучаем иностранные языки: английский, немецкий и французский.Наш классная учительница очень хорошая и добрая. Она нас любит.
В школе есть собственная столовая, где мы можем пообедать.
Во время перемен мы с моими друзьями общаемся и играем в игры.
В нашей библиотеке есть книги практически по всем предметам.
Так же есть большой бассейн, где всё оборудовано так, чтобы каждый ученик мог научиться плавать.
Наша школа, как и большинство школ в России, имеет свою форму. Мы должны носить белую рубашку и темно-синие или черные брюки. Девочки должны носить белые блузки и темно-синие юбки. Мне очень нравится моя школьная одежда.
Я участвую во внеклассных мероприятиях, таких как музыка и танцы.
Мне так же нравится заниматься спортом.
Наши учителя учат нас с большой заботой и терпением.
Мне нравится ходить в школу, и я благодарен своей школе и всем учителям, которые учат нас.
My School
I study in the seventh grade. I normally have six lessons and spend most part of my day at school. I really love my school. Teachers are understanding and kind there. When I do not understand something they are always ready to explain it to me one more time individually after the lesson. I appreciate it that all teachers have a unique approach to everyone.
Moreover, a lot of teachers try to make the educational process more interesting for us. They organize different interactive lessons and give us some tasks where we can demonstrate our creativity. My classmates are friendly and helpful. We always support each other. After lessons, we very often spend time together. In our school, there is a special zone where we can sit, communicate with each other and play some games. I am really happy that atmosphere in my school is so amicable.
I also appreciate the fact that level of education in my school is really high. Core subjects in my school are languages. We have an opportunity to learn 2 foreign languages. Pupils from our school pass international exams in English and German successfully. Also, there are winners of different stages of all-Russian school Olympiad in the English language.
It is important to mention that our school also lays special emphasis on social life. Numerous concerts, parties, and sports contests are organized in our school. So all pupils have an opportunity to demonstrate their talents. I love my school very much!
Моя школа
Я учусь в седьмом классе. Обычно у меня шесть уроков и провожу большую часть моего дня в школе. Я очень люблю свою школу. Учителя относятся с пониманием и добрые. Когда я что-то не понимаю, они всегда готовы объяснить мне еще раз индивидуально после урока. Я ценю, что все преподаватели имеют уникальный подход к каждому.
Более того, многие учителя стараются сделать образовательный процесс более интересным для нас. Они организуют различные интерактивные уроки и дают нам некоторые задания, где мы сможем продемонстрировать наше творчество. Мои одноклассники дружелюбные и всегда готовы помочь. Мы всегда поддерживаем друг друга. После уроков мы очень часто проводим время вместе. В нашей школе есть специальная зона, где можно сидеть, общаться друг с другом и играть в игры. Я очень рад, что атмосфера в моей школе такая дружелюбная.
Я также очень ценю, что уровень образования в моей школе очень высокий. Основные предметы в моей школе- языки. У нас есть возможность выучить 2 иностранных языка. Учащиеся нашей школы сдают международные экзамены на английском и немецком языках успешно. Кроме того, есть победители различных этапов Всероссийской олимпиады школьников по английскому языку.
Важно отметить, что наша школа также уделяет особое внимание социальной жизни. Многочисленные концерты, вечеринки и спортивные состязания организуются в нашей школе. Так, все ученики имеют возможность продемонстрировать свои таланты. Я очень люблю свою школу!
Вот таким получился наш топик. Мы проработали чтение и лексику, а также показали образцы того, как написать сочинение «Моя школа» на английском.
написать короткую статью для международного школьного журнала с объяснением | Việc Làm Đà Lạt
Джесс Маккей из Federal Way искала написать короткую статью для международного школьного журнала с объяснениемКендал Куинн нашел ответ на поисковый запрос написать короткую статью для международного школьного журнала с объяснением
написать короткую статью для международный школьный журнал с объяснением
написать обзор магазина написать раздел образования в вашем резюме, примеры утверждения тезиса для аргументативных слов, которые нужно исключить из вашего резюме, темы для написания тезиса, написать резюме по художественному образованию, хранилище названия вакансий, резюме, написание курсовой работы по экологии.для корректуры диссертации напишите мое маркетинговое письмо-заявку, напишите короткую статью для международного школьного журнала, объясняющую, что такое историографическое эссе.
напиши мне инженерные эссеоп методология диссертации сайты-призраки онлайн, когда я напишу свое шедевральное резюме Barleywilliam Jefferson Clintons. зачем сочинение юридической школы написать программу на языке c для отображения ряда Фибоначчи.
лучший автор библиографии веб-сайт au. Где эссе Хака Папа, написание диссертации в турабском стиле на вершине университетских идей критического мышления.очень короткое эссе о навыках письма в резюме!
toefl письменная практика pdf с ответами помощь по назначению java, опыт официанта образец резюме напишите успешное эссе о приеме напишите bissnes? тема диссертации индустрия гостеприимства, написать академическое резюметипы библиографии официант и бармен резюметип мое уголовное письмо сопроводительное письмо напишите лучшее убедительное эссе о Хиллари Клинтон.
веб-сайт корректуры туризмапочему я хочу быть эссе фармацевтачто такое строгие курсовые работыпримеры этих проблем остановить домашнее задание авторов-призраков по найму в США.лучшие веб-сайты для корректуры диссертаций для магистров корректура лучших статей для приема на работу в колледж. эссе с переходами слов, напишите короткую статью для международного школьного журнала, объясняя, что такое карта сочинения.
сайт редактора эссе высшего качества для авторов лучших статей веб-сайт писателя, который публикует советы по исследовательской статье для начинающих. ут Остин стипендия эссе услуги по написанию статей лучшие авторы бизнес-планов сайт усатоп вводный редактор диссертации по найму для колледжа. Тезис
Политехнический институт штата Вирджиния напишите мне бизнес-план по изучению фильмов, веб-сайт ведущих авторов личных заявлений для phd напишите мою исследовательскую работу по поэзии.Лучшие убедительные сайты редакторов эссе сша, что поставить в резюме без опыта работы.
написание личного заявления для поступления в колледж — написание эссе. написать короткую статью для международного школьного журнала с объяснением и написать мое лучшее докторское эссе о брексите, написании лучшей вступительной работы для найма для MBA.
напечатайте мое эссе критического анализа на президентских выборах остановите биографию ghostwriter service gbvtol research paperwriting эссе для старшей школы. Напиши мой бизнес-план по экономике, купи эссе, напиши мне резюме по философии
Пример статьи для школьного журнала
Мы ездили в PWTC в прошлом году на Международную книжную ярмарку (Pesta Buku Antarabangsa) 27 апреля 2019 года (пятница).Мне пришлось присоединиться к этой поездке, чтобы заменить учителя в качестве сопровождающего. Итак, мне доверили сопровождать четырех студенток (2 ученицы 3 класса и 2 ученицы 4 класса). Нашей группе по английскому языку нужен был представитель, чтобы написать эссе о поездке, которое будет включено в школьный журнал, который издается раз в два года. Это был шанс, который я обязательно воспользуюсь. Но поскольку статьи предназначены для студентов, я не мог опубликовать статью в этом журнале. Какая жалость! Но я попросил (заставил) двух девушек из моей группы написать статью.Итак, вот статья, которую я редактировал перед отправкой в печать. Это пример неформальной композиции статьи, но если вы опустите имя авторов / писателя, это можно рассматривать как описательную композицию (описать событие). Итак, что касается направленного письма, на самом деле он аналогичен формату непрерывного письма. Единственная разница в том, что баллы выставляются в отличие от непрерывного письма, в котором вы должны сами выяснить, какие моменты вы хотите включить в свое эссе.
Заголовок: Однодневная поездка в PWTC
Автор: Такифа Изиан Бинти Ахмад и Эза Раабиатул Адавия Бинти Мохтаруддин
Я всегда мечтал отправиться с друзьями в Куала-Лумпур. В начале этого года наша учительница малайского языка мисс Норма Бинти Наян рассказала нам о поездке, которая будет организована нашей школой во Всемирный торговый центр Путра (PWTC) в Куала-Лумпуре. Я был так взволнован и с трудом мог дождаться дня, даже если это был апрель.Мы ехали в PWTC, чтобы поехать на Международную книжную ярмарку в Куала-Лумпуре 2018 (KLIBF18).
Я все еще отчетливо помнил тот день, пятницу 27, -е, апреля 2018 года. Я едва мог заснуть и только успел подмигнуть, потому что нам нужно собраться в Аз-Захра мусолла нашей школы в 3:30 утра. Я проснулся в 02.20 и разбудил свою соседку по комнате, Эзу, потому что она тоже будет в этой поездке. В эту поездку приехали 80 студентов и 20 учителей.
Мы покинули нашу школу в 0345 утра, и Устаза Норзихан Бинти Саниман посоветовал нам совершить дуа для нашей безопасности и других вещей, которых мы желаем в жизни.Обычно мы все еще спим в 0345 утра, хотя это считается лучшим временем для тахаджуда. На этот раз, поскольку мы не спали, чтобы начать нашу однодневную поездку в Куала-Лумпур, мы воспользовались этой возможностью, чтобы совершить дуа к Аллаху в последнюю треть ночи. Устаза Норзихан рассказал нам о хадисе Пророка, который передал Абу Хурайра (РА): «В последнюю треть каждой ночи Наш Раб (Хранитель и Хранитель) Аллах СВТ спускается на самые низкие небеса и говорит:« Кто меня зовет, так что что я могу ему ответить? Кто меня спрашивает, чтобы я мог дать ему? Кто просит у Меня прощения, чтобы Я мог простить его? »[Сахих аль-Бухари, хадис Кудси].Я сделал простую обязанность, в которой молюсь, чтобы Аллах исполнил все мои пожелания. Поскольку сейчас еще не четыре часа утра, я почувствовал сонливость и, таким образом, засыпал на протяжении всей поездки после этого.
Я проснулся только тогда, когда мы прибыли в R&R Пагоха в 05:57. Мы совершили молитву Субх в мусолле отеля R&R, а после этого мы позавтракали, съев наси амбенг , которые нам заказали учителя. Мы познакомились с другими учениками и учителями из разных школ, которые также собирались в PWTC. Мы продолжили наше путешествие в 07:00, и на этот раз я не заснул после этого, и мне понравилось смотреть на пейзаж по пути к PWTC.
Чтобы обеспечить нашу безопасность и благополучие, мисс Норма как руководитель группы в этой поездке разделила каждого из нас на группу из четырех человек. Было 20 групп учеников, и 20 учителей были назначены во все группы в качестве сопровождающих. Учителем, назначенным для нашей группы, был Учитель Хадиджа Бинти Джаффри, и в ее группе было четверо из нас: Эза, Азва, Надира и я. Я был так рад и счастлив, потому что Учитель Хадиджа был назначен наставником нашей группы.
Мы прибыли в PWTC в 10 ч. 05 м., И учителя собрали нас для краткого инструктажа, прежде чем позволить нам пойти в PWTC, чтобы мы сами исследовали различные будки.Учитель Хадиджа велел нам встретиться с ней в 12:00, примерно в обеденное время. Мы с Эзой провели около двух часов, просматривая различные кабинки. Я купил несколько книг для себя и своих родителей. Я купил родителям книгу Аднана Хасана Саллеха «Mendidik anak lelaki». Книгой, которую я купил для себя, был роман Хилала Асырафа под названием «В.Т.». Его порекомендовала Устаза Нур Насихах Аль-Сакина Бинти Абдул Манан, когда я случайно наткнулся на нее в одной из будок. Я люблю читать эту книгу, потому что она дает мне мотивацию.
В ожидании Учителя Хадиджи мы с Эзой съели бутерброд, который купили за 5 малайзийских ринггитов. Мы разделили бутерброд, потому что думали, что еда, которую они продавали в маленьких киосках внутри PWTC, была дорогостоящей. Около 1155 утра Надира нашла нас, когда мы собирались закончить наш сэндвич, потому что Учитель Хадиджа хотел привести нас вчетвером в Санвэй Путра, через дорогу от PWTC, на обед. Мы пошли в Burger King®, и учитель Хадиджа угостила нас четверых. Все мы заказали по одному комплекту.Ожидая нашего приказа, Учитель Хадиджа понял, что Азва плохо себя чувствует. Она пошла в ближайшую аптеку, чтобы купить лекарства. Я мог сказать, что она заботливый человек, потому что она выглядела такой обеспокоенной, когда знала, что Азва плохо себя чувствует.
После обеда мы вернулись в PWTC и стали ждать автобуса. Автобус прибыл в 14.50, и мы сели на поезд Mass Rapid Transit (MRT) на станции National Museum, чтобы ехать в Kajang. Я был так взволнован, потому что это будет мой первый опыт поездки на поезде MRT.Нам потребовалось около 45 минут, чтобы добраться до станции метро Kajang, которая находится недалеко от знаменитого ресторана Hj Samuri ’s satay Kajang . Нам потребовалось несколько минут пешком от станции метро Kajang до ресторана. Мы совершили наши молитвы Зухр и Аср в мусолле ресторана. Нам очень понравилось есть сатай Каджанг в полной мере. В ресторане мы пробыли до 17:30. Когда за нами приехал автобус, шел сильный дождь.
Мне не терпелось прочитать купленные книги, поэтому я начал читать их, когда ехал в автобусе на обратном пути в Джохор.Через некоторое время я почувствовал усталость от чтения и быстро поболтал со своим другом, прежде чем мы оба решили спать. Около 20.15 мы проснулись, когда добрались до отеля Ayer Keroh’s R&R. Мы совершили молитвы Магриб и Ися в мусолле. После этого мы с Эзой ели лапшу карри, которую мы оба разделили на ужин. Мы вылетели из Айер Керо в 21:15 и прибыли в нашу школу в 01:20. Несмотря на то, что я чувствовал себя истощенным, я был счастлив, потому что у меня была незабываемая поездка с друзьями в Куала-Лумпур, и я выполнил одно из своих желаний.Я хочу, чтобы в будущем у меня было много поездок с друзьями. [1050 слов]
Я такой, какой я есть, и то, что я есть, не может быть определено тем, что я имею / обладаю или что я сделал. Следовательно, я есть я.
Подробнее от того же автора:
NAIS — Прием рукописей
Независимая школа Журнал эволюционировал. Мы сделали что-то отличное даже лучше. И мы хотим, чтобы вы были частью этого.Мы по-прежнему ищем тех же глубоких размышлений и свежих идей, на которые всегда полагались от авторов; мы просто продвигаем его вперед новыми и захватывающими способами.Мы надеемся, что вы увидите еще больше возможностей внести свой вклад и стать частью сообщества журналов Independent School .
Как всегда, в каждом выпуске есть темы для тематических статей, но есть и дополнительные возможности поделиться своими знаниями, идеями и опытом. Приведенные ниже описания отделов должны служить руководством в процессе подачи заявки. Темы для тематических статей
Количество слов для функций: 1800–2500 слов
Лето 2021 года: будущее независимых школКрайний срок: ЗАКРЫТО
Осень 2021: Таланты / рабочая сила
Срок: 19 апреля
Новости школы
Краткие профили независимых школьных новостей, программ, наград и многого другого. Директора школ по связям с общественностью : Разошлите соответствующие пресс-релизы и приложите фотографии с подписями, если таковые имеются.
Количество слов: каждый элемент 200-300 слов
Новости, которыми можно пользоваться
Короткие статьи, широко связанные с образованием, включая новые отчеты, опросы и исследования; новые книги; новое программное обеспечение; и информационные сообщения в новостях. Сотрудники по связям с общественностью и прессой : Присылайте соответствующие пресс-релизы.
Количество слов: каждый элемент 100-150 слов
Читальный зал
Рецензии на книги — профессиональных и связанных с образованием, а также для чтения для удовольствия — включают один более длинный, углубленный обзор нескольких книг и несколько более коротких рецензий.
Коротко: Читали ли вы недавно книгу, о которой хотите рассказать своим коллегам? Расскажите об этом в нескольких предложениях: почему он вам понравился? Что заставило вас это прочитать? Что было для вас самым большим выводом? У тебя была любимая линия?
Количество слов (длинный обзор): 1000–1200 слов
Количество слов (короткий «обзор»): 80–100 слов
Research Insights
Статьи предоставляют контекст и результаты важных исследований и результатов опросов, которые полезны для независимых школ; освещает исследования NAIS и институциональные исследования школ-членов, а также исследования университетов и аналитических центров. Обратите внимание: : Это не место для публикации исследовательских работ или журнальных статей; основное внимание уделяется интерпретации результатов и обеспечению большего контекста и понимания для независимых школ.
Количество слов: 1200-1500 слов
Линии тренда
В статьях рассматриваются и освещаются вопросы, связанные с изменяющимся ландшафтом образования — школьные модели, финансовые модели, прием, финансовая помощь, благополучие, родительские отношения, правовые вопросы, разнообразие и инклюзивность, а также преподавание и обучение.Они дают общее представление о тенденциях и проблемах, которые — это или — , влияющие на независимое образование.
Количество слов: 1200-1500 слов
Уроки лидерства
Эти статьи призваны вдохновлять нынешних лидеров и поддерживать их вовлеченность в свою работу, а также активизировать и вдохновлять администраторов и учителей, которые, возможно, еще не занимают руководящие должности, — эти статьи исследуют многие аспекты лидерства, включая теории и подходы, обучение, профессиональное развитие и многое другое. .Этот отдел представляет собой сочетание вопросов лидерства, теорий и концепций, а также рассказов и размышлений о лидерстве от первого лица.
Количество слов: 1000-1200 слов
На практике
Место для тематических исследований. В статьях подробно рассказывается о том, как независимая школа реализовала идею, теорию, программу или практику. Представленные материалы должны включать справочную информацию, описание конкретного подхода, выводы, полученные в процессе, а также ключевые выводы и полезные рекомендации.
Количество слов: 1500–1700 слов
Зал заседаний
Отношения директора и попечителя — один из ключевых факторов успеха школы. Этот отдел, ориентированный на руководителей и попечителей, исследует многие аспекты этих важных отношений. Статьи посвящены ключевым вопросам управления и призваны помочь наладить и укрепить продуктивные рабочие отношения.
Количество слов: 1300-1500 слов
Разговор
Эти вопросы и ответы, разработанные для отражения сути диалога между школьными коллегами, исследуют взаимосвязанность отношений в школьном сообществе и стремятся разрушить разрозненность и побудить людей говорить о том, как их роли и работа влияют друг на друга.Был ли у вас недавно разговор с кем-то в университетском городке, который изменил ваше мышление и работу или привел к неожиданному сотрудничеству? Расскажи нам об этом. Вы знаете или являетесь частью образцовой пары наставник-подопечный? Отличный дуэт ученик-учитель? Мы хотим услышать об этом. Отправьте нам краткое описание, и мы свяжемся с вами.
Независимый дух
Независимые школы поистине уникальны, как и увлеченные люди, составляющие школьное сообщество. Это эссе, призванное отразить суть независимой школьной жизни, является вдумчивым размышлением о том, почему вы решили работать в независимом школьном сообществе и стать его частью — по сути, почему вам нравится то, что вы делаете.Может быть, вы попали в школу случайно или после долгой карьеры в другом месте — какой у вас был момент а-ха? Или, может быть, вы выросли в независимых школах — почему вы решили остаться? Подумайте и поделитесь своим путешествием.
Количество слов: 550 слов
Независимая школа не является академическим журналом. Мы не публикуем диссертации или другие научные статьи.
Мы следуем стилю AP, за некоторыми исключениями (а именно, мы используем последовательную запятую). Мы не включаем сноски и концевые сноски. Эта информация должна быть включена в текст в журналистском стиле.
Мы всегда рассматриваем и принимаем идеи и статьи, поэтому не стесняйтесь присылать любые идеи, которые могут у вас возникнуть в любое время. Все статьи и идеи, включая материалы, связанные с темами, которые поступают после опубликованных крайних сроков, будут рассмотрены для будущих выпусков.Отправляйте рукописи (документ Word или Google) на номер [защищенный адрес электронной почты] .
Обратите внимание, что мы обычно закрываем каждый выпуск за три месяца до публикации.
- Осенний выпуск обычно закрывается до 15 апреля
- Зимний выпуск обычно закрывается до 15 июля
- Весенний выпуск обычно закрывается до 15 сентября
- Летний выпуск обычно закрывается до 15 декабря
На принятие решения отведите не менее двух месяцев.При отправке статьи укажите, публиковалась ли ваша статья или любой вариант в другом издании.
- Максимальная длина письма в редактор 500 слов
- Письма в редакцию могут быть отредактированы по объему, ясности, вежливости и точности; авторам может быть предоставлена отредактированная версия перед публикацией.
- Мы будем публиковать письма, посвященные конкретной теме проблемы или статье.
- Письма в редакцию не должны включать материалы, взятые из другого источника без указания авторства.
Мы не будем публиковать материалы, которые:
Потенциально клеветнические. Клевета — это любое необоснованное или ложное заявление, наносящее ущерб чужой репутации.
Дискриминационный по любому признаку. Это включает дискриминацию по возрасту, способностям, полу, сексуальной ориентации, религии или культуре.
Непристойно. Сюда входят любые вульгарные, нецензурные или оскорбительные высказывания.
Угрожающий. Это включает личные нападения, запугивание, запугивание или угрозу причинения вреда лицу или организации.
Защищено авторским правом или напечатано в другой публикации . Мы предполагаем, что все письма в редакцию оригинальные. Мы не можем распечатать письмо, которое вы отправили другому изданию.
Вы должны указать свое полное имя и местонахождение; он будет опубликован вместе с вашим письмом.Если в вашем письме идентифицируется другое лицо, пожалуйста, попросите его разрешения, прежде чем отправлять свое письмо в NAIS. Например, если вы поделитесь личным опытом и упомянули коллег, спросите их, можете ли вы назвать их в своем письме. Когда вы отправляете письмо, мы предполагаем, что вы получили согласие от других людей.
Все письма отправляйте на номер [адрес электронной почты защищен] .
Как написать статью в журнале — видео и стенограмма урока
Получение идеи
Прежде чем вы сможете начать писать журнальную статью, вы должны придумать идею.Идею можно сгенерировать из всего, что вас интересует, и она должна иметь отношение к аудитории, для которой пишется. Редакторам журналов нужны статьи, которые интересны читателям и имеют своевременный культурный контекст.
Вот несколько отличных способов придумать идеи для статей:
- Прочтите местную газету, чтобы узнать, какие проблемы возникают на местном уровне.
- Узнайте, какие важные события ожидаются в ближайшие шесть месяцев.
- Читайте научные журналы.
После того, как вы определились с идеей, начните с составления плана и проведения фундаментального исследования перед написанием статьи.
Введение
Введение в журнальную статью — самый важный компонент статьи. График свинца и гайки — два основных компонента введения.
Поводок — это крючок для вашей статьи. Статья должна начинаться с втягивания читателя в статью. Лид сообщает читателю, о чем идет речь в статье, с помощью яркой настройки, которая может включать сцену, диалог, статистику, вопрос или действие.Он может быть кратким или длинным. Независимо от длины, она должна вовлекать читателя в мир статьи и обеспечивать перспективу.
Вот пример увлекательной версии из книги Адама Миллера The Horatio Street Murder , опубликованной в Mountain Spirit в 1992 году:
«Под проливным дождем 67-летняя Люсиль Часин вышла из своей квартиры на первом этаже. на 76 Горацио-Стрит в Вест-Виллидж. «Мэр» обычно тихой, обсаженной деревьями улицы не нуждался в зонтике — ее защищал от непогоды мешок для трупов.»
Этот отрывок познакомит вас с историей в двух предложениях. Читатель знает, что статья о преступлении и о убитой женщине.
После того, как вы написали отведение, записывается граф орехов. График орехов прост и показывает, кто, что, когда, где, почему и как относится к статье. Это тот сегмент вашей статьи, в котором вы можете заменить понятие «показывать, не рассказывать» на «рассказывать, не показывать». График должен быть четким, кратким и лишенным описаний. Детали.
Середина
Написание статьи в журнале требует тонкости. В удачно написанной журнальной статье органично сочетаются материалы интервью, исследованные доказательства, изложение и описание. Середина журнальной статьи меняется от статьи к статье в зависимости от типа статьи. Типы журнальных статей включают служебные статьи, профили, исследовательские статьи и личные эссе. Давайте посмотрим, что представляет собой каждый из этих типов и что у них будет в теле:
- Сервисная часть учит ваших читателей, как что-то делать или что-то делать, или дает им информацию о том, где что-то найти.Служебная статья может научить читателя, как приготовить сахарное печенье или сесть на диету.
- Профиль — это углубленное изучение предмета, обычно обычного человека, ведущего необычную жизнь. Например, профиль может исследовать владельца местного магазина мороженого и причину, по которой он владеет магазином мороженого.
- Статья о расследовании — это подробная статья по неотложным социальным вопросам. Он должен быть полон интервью и исследовательских материалов. Этот тип статей раскрывает что-то таким образом, чтобы это было важно для каждого читателя, который натолкнулся на статью.
- Персональное эссе — это более свободный стиль журнальной статьи, который в значительной степени опирается на личный опыт для навигации по основной теме или теме. Личное эссе требует описательного написания в сочетании с темой, к которой читатели могут относиться. Например, вы можете написать о пищевом отравлении на ежегодной ярмарке округа и предоставить информацию о безопасности пищевых продуктов, чтобы она была также важна для читателя.
Заключение
После того, как введение и середина вашей журнальной статьи написаны, вам нужно дать читателям возможность подумать.Часто лучший способ закончить журнальную статью — это твердое утверждение или вопрос.
Например, если статья в журнале была о безопасности автокресла, она может заканчиваться призывом к действию. Призыв к действию — это заявление, которое побуждает читателя принять участие в ситуации. Можно написать: «Каждый год все больше детей гибнет в автокатастрофах, потому что они не сидели в автокресле — пристегнитесь и спасите жизни тех, кого любите».
С другой стороны, статья в журнале может закончиться вопросом.Статья об органическом садоводстве и инвазивных вредителях может заканчиваться словами: «Какие решения вы используете для защиты своего органического сада от насекомых?»
Это лишь несколько способов, которыми можно закончить журнальной статье. Окончание должно соответствовать стилю и типу пишущей статьи. Допустимо, чтобы статья заканчивалась цитатой, статистикой или анекдотом, основанным на изображениях.
Краткое содержание урока
Написание журнальной статьи требует твердой идеи и исследования, чтобы создать прочный текст, включающий начало, середину и конец.Начало статьи является наиболее важным, потому что оно привлекает читателя с помощью свинца , который является крючком статьи, который привлекает аудиторию, и графика орехов , который показывает, кто, что, когда, где , почему и как из статьи. Середина статьи зависит от типа написанной статьи, но должна продолжать привлекать аудиторию четким и лаконичным текстом. Мы узнали, что есть четыре основных типа статей, которые можно идентифицировать, исследуя середину:
- Сервисный элемент , который учит читателей, как что-то делать или что-то делать, или дает им информацию о том, где что-то найти
- Профиль , который представляет собой углубленное изучение предмета, обычно обычного человека, ведущего необычную жизнь
- Статья о расследовании , которая представляет собой подробную статью по неотложным социальным вопросам
- Персональное эссе , которое представляет собой более свободный стиль журнальной статьи, который в значительной степени опирается на личный опыт для навигации по основной теме или теме
Конец статьи оставляет читателя с мыслью или вопросом, который способствует личному взаимодействию с темой еще долгое время после того, как статья была написана.
Transitions Abroad уже давно известен как новаторское туристическое издание и онлайн-источник информации. Мы стремимся создавать вдохновляющие все же практические руководства по планированию культурного погружения, путешествия, работы, учиться, жить, работать волонтером за границей и многое другое. Мы были основаны путешественником, который всю жизнь путешествовал, как часть семьи многоязычных путешественников с обширным опытом. , обученный и опытный журналист,
профессор современной литературы и отмеченный наградами советник по обучению за рубежом и дальновидный доктор.Клей Хаббс в 1977 г., чтобы предоставить практическую информацию и вдохновение , связанное с образовательными и культурными поездками за границу. Наше название предполагает фундаментальные изменения вашей точки зрения, в результате которых от погружения в другую культуру в манере, чувствительной к вашим хозяевам, земле и их культуре; мы всегда воплощали то, что в настоящее время называется «трансформационным путешествием». Наше сообщество экспертов по путешествиям писатели и талантливые писатели-фрилансеры вдохновляют и детали, необходимые читателям для составления собственных планов. Мы ищем вдумчивых и проницательных писателей, которые предоставят истории и практическую информацию. которые вдохновляют других искать и участвовать в путешествиях уважительно во время посещения, учебы, волонтерства, работы, или проживающих в принимающих странах. миллионов посетителей ежегодно посещают наш сайт. в поисках разнообразной информации, поэтому ваш вклад изменит жизнь к лучшему , и его увидят и оценят любопытные, увлеченные, образованные, мотивированные, и искушенные путешественники по всему миру.
Обратите внимание: с 01.05.2020 мы ищем статьи в первую очередь по программам виртуальной стажировки, виртуальное волонтерство, виртуальное обучение (включая изучение языка), онлайн-обучение и другие международные вакансии, а также онлайн-обучение преподавать английский как иностранный (TEFL). Этот раздел посвящен взаимодействию с местные жители и культура и избегание поверхностных туристов рутины. Статьи могут включать такие действия, как поиск дома. проживание или сельская кровать и завтрак, 1- или 2-недельное изучение языка конечно, или преследуя особый интерес или занятие, например, приготовление пищи, музыка, танцы, изобразительное искусство, письмо, фотография, пеший туризм или езда на велосипеде. Путешественники всех возрастов приглашаются поделиться своим опытом, так как страсть к путешествиям и желание учиться не имеет возрастных ограничений.Обеспечение баланса между практичным и вдохновляющим путешествием письмо предпочтительнее. Представления авторов-путешественников в области культуры Путешествие раздел должен описывать (и предоставлять вспомогательную информацию) поездки, которые предполагает какое-то активное участие в жизни хозяина сообщество :
Эти три взаимодополняющих принципа культурного путешествия — основная основа наших редакционных предпочтений для следующих подразделов, представленных на TransitionsAbroad.com.
Примеры типов заявок на командировку мы ищем, перечислены здесь в алфавитном порядке :
В разделе «Работа за рубежом» способы, которыми путешественники предпочитают поддерживать себя, проживая за границей в течение длительного период за границей.Для многих работа не самоцель, а дает возможность получить больше удовольствия от погружения в чужой культуре. Для других трудоустройство за рубежом — отличный способ построить глобальное резюме. Статьи в этом разделе должны содержать практическую информацию . необходимо подготовиться к работе и найти работу за границей как долгое время, так и и краткосрочный характер. Обсуждение процесса работы разрешения запрошены и получены для каждого из следующих типы вакансий — если они не предусмотрены в вашей программе участвовал — очень ценится и очень полезен для тем, кто ищет работу за границей в новой стране. Писателям рекомендуется включать воспоминание об особой культуре или опыте культурного погружение или культурный шок в контексте информационного статья. Статьи, в которых обсуждается работа в контексте живущие за границей представляют большой интерес, так как многие, кто устраивается на работу за границу сделайте это, чтобы испытать другую культуру в повседневная основа, где постоянно происходит взаимодействие с местными жителями. Как всегда, включение аннотированных ссылок и ресурсы, полезные для других, высоко ценятся и увеличивают вероятность публикации.
Лучший способ узнать о стране и ее культура — это жить там (или, если не считать этого, путешествовать как местный житель).При длительном проживании ничто не сравнится с обменом дома на сопоставимый дом за границей или аренда или покупка дома для отдыха. Часто вы можете продлить ваше пребывание, работая или обучаясь в принимающей стране, так что жить, работать и учиться за границей часто невозможно. Переехать жить за границу стоит во многих случаях окончательный переход — часто выполнение мечта всей жизни, в других случаях результат случайности и обстоятельств.Мы ищем вдохновляющие статьи, которые также содержат подробные практические описания вашего опыта переезда и проживания за границей, включая обсуждения иммиграции и необходимых виз, личной и семейной жизни за границей, жилье, работа, социальное взаимодействие с туземцами, еда, культура, учеба, изучение языка и возможные предрассудки. Помимо практических соображений, что были наиболее значительные физические, психологические и социальные изменения необходимо интегрироваться в местные сообщества? Не стесняйтесь включите анекдоты о местных жителях, которые могли помочь вам в адаптации к физическим условиям и социальным нормам принимающего сообщества, а также роль других экспатриантов в предоставлении информации и поддержка. Список или ссылка на самые актуальные веб-сайты, публикации и другие ресурсы которые помогли вам в процессе культурной адаптации или улучшить вашу текущую жизнь за границей необходимо, чтобы помочь другим кто может оказаться в аналогичных или даже похожих ситуациях локации. Такие боковые панели должны включать вспомогательные детали. и ресурсы, которых нет в основной части статьи. Как всегда, мы не ищем чистых повествований, романов или очень персонализированные блоги, но ваша собственная точка зрения, в которой ведущий страна и люди остаются в центре внимания, так что культура остается на переднем плане. Увидеть живое Зарубежный раздел для многих примеров. Напишите, пожалуйста, по этой теме, если у вас есть опыт.
TransitionsAbroad.com’s Студенческий раздел посвящен обучению и обучению за границу для студентов предвузовского, высшего образования и аспирантуры, а также как жизнь, работа и волонтерство за границей для той же аудитории от 17 до 25 лет.Статьи должны быть объемом 750-2000 слов. Все статьи, написанные студентами, могут быть рассмотрены в ежегодные переходы Конкурс писателей-студентов за рубежом с главным призом в 500 долларов США (сделайте пометку, если вы хотите, чтобы ваша заявка была рассмотрена в конкурсе). Чтобы увидеть подборку статей за последнее время опубликовано Transitions Abroad перейти к исследованию Заграничный раздел нашего сайта или посмотрите наш ежегодный Студент Победители конкурса сочинений о путешествиях. Хорошо изученный вспомогательный материал и аннотированные веб-ссылки на боковых панелях значительно увеличивают вероятность публикации; мы не можем переоценить важность предоставления другая практическая информация, которую они могут использовать. Статьи должны быть сосредоточены на практической, полезной информации, основанной на личный опыт. Подумать о что вы искали, когда собирались путешествовать и учеба за границей.Общие рекомендации для статей в этом разделе такие же, как и для нашего ежегодного студента Конкурс сочинений о путешествиях (главный приз в размере 500 долларов США и другие денежные призы в размере 150 долларов США / 100 долларов США / 50 долларов США) — страница, на которой вы можете увидеть несколько отличных примеры победителей.
Одним из наиболее важных факторов, которые необходимо учитывать при поездках за границу, является изучение местного языка (языков) путем погружения в языковую среду.Раздел состоит из отчетов об изучении языка из первых рук. каникулы или учеба за кредит. Такой опыт часто включает проживание в семье и другие культурные мероприятия. занятия по погружению, которые путешественникам может показаться трудным организовать самостоятельно. См. Разделы изучения языка нашего сайта для студентов студенческого возраста и выше. Напишите, пожалуйста, по этой теме, если у вас есть опыт.
Подростковые годы средней школы имеют решающее значение для развития глобального опыта.Мы публикуем статьи о групповых программах и некоторых самостоятельных поездках, летних программах и лагерях, языковых курсах, приключенческих программах, волонтерских программах и обучении подростков в старших классах за рубежом, а также о программах обмена. В последнее время переход на один год получает широкое признание и популярность в некоторых ведущих академических учреждениях страны как способ подготовить выпускников средних школ к тому, чтобы получить максимальную отдачу от своего опыта в колледже и университете. Мы ищем письменные материалы, отражающие ваш опыт, исследования и рекомендации программ, которые позволили вам изменить точку зрения и расширили ваш взгляд на мир. См. Раздел «Обучение за границей для подростков в старших классах», где приведены как советы экспертов, так и рассказы из первых рук — и то, и другое бесценно для нашей аудитории. Напишите, пожалуйста, по этой теме, если у вас есть опыт.
Статьи В настоящее время мы рассматриваем статьи и запросы для TransitionsAbroad.ком который ежегодно принимает миллионы посетителей из образованной мировой аудитории. Документы следует направлять по адресу [email protected]. Прикрепите только Microsoft Word или ссылка на документы Google. Ваша контактная информация, включая ваше имя, адрес, номер телефона и адрес электронной почты должны появиться на первая страница документа. Если хотите, приложите снимок в голову. Пожалуйста, не вставляйте текст статьи в тело электронного письма. фотографий для иллюстрации статей Отправьте минимум 2-4 фотографии с высоким разрешением, желательно больше, в эпоху, когда изображения считаются критически важным компонентом, необходимым для привлечения читателей к статье. Отправьте, пожалуйста, цифровой фотографии в формате .jpg по электронной почте на адрес [email protected] или, предпочтительно, предоставьте ссылку на фотографии , которые вы загрузили и сохранили в облачных хранилищах, таких как Google Drive, Flickr, Dropbox и т. д. .с соответствующими разрешениями, чтобы у нас был доступ для просмотра и скачивания. Важные соображения при подаче ср приобрести электронные права First World; права на неотредактированный контент вернуться к авторам через шесть месяцев после публикации. Однако мы оставляем за собой право частично или полностью перепечатывать опубликованные статьи на нашем сайте или в нашем информационном бюллетене.
Пожалуйста, присылайте все материалы или вопросы по адресу [email protected]. Обратите внимание, что вы получите автоматический ответ о том, что мы получили ваше сообщение, поскольку мы ежедневно получаем много нерелевантных коммерческих гостевых сообщений и не можем ответить на все сразу.
Наша команда талантливых сотрудников состоит из профессиональных писатели-путешественники, писатели-фрилансеры и страстные путешественники практической информацией и вдохновляющими идеями, которыми можно поделиться; мы интересует полезная и вдохновляющая информация из первых рук и, безусловно, ценю интересное письмо, требующее минимального редактирования.
Оплата за заявки производится быстро, предпочтительно через PayPal , или чеком, если необходимо. Мы никогда не публикуем статьи до получения вами компенсации! Если у вас есть какие-либо вопросы или отзывы о наших правилах для писателей, не стесняйтесь писать нам по электронной почте. |
Почему школы Финляндии успешны? | Инновация
В конце семестра в общеобразовательной школе Кирккоярви в Эспоо, обширном пригороде к западу от Хельсинки, Кари Лоухивуори, ветеран-учитель и директор школы, решил попробовать что-то экстремальное — по финским стандартам.Один из его шестиклассников, мальчик из числа косовских албанцев, сильно отклонился от учебной сетки, сопротивляясь всем усилиям своего учителя. Команда специальных педагогов школы, включая социального работника, медсестру и психолога, убедила Лоухивуори, что лень не виновата. Поэтому он решил задержать мальчика на год — мера, настолько редкая в Финляндии, что практически устарела.
Финляндия значительно улучшила грамотность в чтении, математике и естественных науках за последнее десятилетие в значительной степени потому, что ее учителям доверяют все необходимое, чтобы изменить жизнь молодых людей к лучшему.Этот 13-летний подросток Бесарт Кабаши получил нечто вроде королевского наставничества.
«Я взял Бесарта в тот год в качестве частного ученика», — сказал мне Лоухивуори в своем офисе, где на стене висел плакат Beatles «Желтая подводная лодка» и в шкафу стояла электрогитара. Когда Бесарт не изучал естественные науки, географию и математику, он припарковался рядом с партом Лоухивуори перед своим классом 9- и 10-летних детей, открывая книги из высокой стопки, медленно читая одну, затем другую, затем пожирая их десятками.К концу года сын косовских военных беженцев овладел языком, богатым гласными в своей приемной стране, и пришел к осознанию того, что фактически он может выучить человек.
Спустя годы 20-летний Бесарт появился на рождественской вечеринке Кирккоярви с бутылкой коньяка и широкой улыбкой. «Ты помог мне», — сказал он своему бывшему учителю. Бесарт открыл собственную фирму по ремонту автомобилей и клининговую компанию. «Без особой суеты», — сказал мне Лоухивуори. «Это то, что мы делаем каждый день, готовим детей к жизни.”
Эта история об одном спасенном ребенке намекает на некоторые из причин ошеломляющих успехов крошечной скандинавской страны в образовании — феномена, который вдохновлял, сбивал с толку и даже раздражал многих родителей и педагогов Америки. Финское школьное образование вряд ли стало горячей темой после того, как в документальном фильме 2010 года « В ожидании« Супермена » сравнил его с проблемными государственными школами Америки.
«Независимо от того, что нужно» — это позиция, которой руководствуются не только 30 учителей Кирккоярви, но и большинство из 62 000 преподавателей Финляндии в 3500 школах от Лапландии до Турку — профессионалы, выбранные из 10 процентов лучших выпускников страны для получения необходимой степени магистра в области образования. .Многие школы настолько малы, что учителя знают каждого ученика. Если один метод не работает, учителя советуются с коллегами, чтобы попробовать что-то другое. Кажется, им нравятся проблемы. Почти 30 процентов детей Финляндии получают какую-то особую помощь в течение первых девяти лет обучения в школе. Школа, где преподает Лоухивуори, в прошлом году обслужила 240 учеников с первого по девятый класс; и, в отличие от репутации Финляндии как страны с этнической однородностью, более половины из 150 учащихся начальных классов являются иммигрантами — из Сомали, Ирака, России, Бангладеш, Эстонии, Эфиопии и других стран.«Детей из богатых семей с хорошим образованием могут обучать глупые учителя», — сказал Лоухивуори, улыбаясь. «Мы стараемся поймать слабых студентов. Это глубоко в наших мыслях «.
Преобразование системы образования финнов началось около 40 лет назад в качестве ключевого двигателя плана экономического восстановления страны. Педагоги и представить себе не могли, что это так успешно, до 2000 года, когда первые результаты Программы международной оценки учащихся (PISA), стандартизированного теста, проводимого для 15-летних подростков более чем в 40 местах по всему миру, показали, что финская молодежь является лучшей. юные читатели в мире.Три года спустя они стали лидерами по математике. К 2006 году Финляндия была первой из 57 стран (и нескольких городов) по науке. В рейтинге PISA за 2009 год, опубликованном в прошлом году, страна заняла второе место по естествознанию, третье по чтению и шестое по математике среди почти полумиллиона студентов во всем мире. «Я все еще удивлен, — сказала Арджариита Хейккинен, директор средней школы Хельсинки. «Я не понимал, что мы были , что хорошо».
В Соединенных Штатах, которые последние десять лет пребывали в тупике, правительственные чиновники пытались ввести рыночную конкуренцию в государственные школы.В последние годы группа финансистов и филантропов с Уолл-стрит, таких как Билл Гейтс, вложила деньги в идеи частного сектора, такие как ваучеры, учебные программы на основе данных и чартерные школы, число которых за последнее десятилетие увеличилось вдвое. Президент Обама, очевидно, тоже сделал ставку на конкуренцию. Его инициатива «Гонка к вершине» предлагает штатам побороться за федеральные доллары, используя тесты и другие методы измерения учителей — философия, которая неприменима в Финляндии. «Я думаю, что на самом деле учителя срывали бы с себя рубашки», — сказал Тимо Хейккинен, директор Хельсинки с 24-летним стажем преподавания.«Если вы измеряете только статистику, вы упускаете человеческий аспект».
В Финляндии нет обязательных стандартизированных тестов, за исключением одного экзамена в конце последнего года обучения в старшей школе. Нет рейтингов, сравнений или конкуренции между учениками, школами или регионами. Школы Финляндии финансируются государством. Люди в государственных учреждениях, управляющих ими, от государственных чиновников до местных властей, являются педагогами, а не бизнесменами, военными лидерами или профессиональными политиками.Каждая школа преследует одни и те же национальные цели и набирается из одного и того же набора преподавателей с университетским образованием. В результате у финского ребенка есть хорошие шансы получить одинаково качественное образование, независимо от того, живет ли он в сельской деревне или университетском городке. Согласно последнему исследованию, проведенному Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), разница между самыми слабыми и самыми сильными учениками минимальна в мире. «Равенство — это самое важное слово в финском образовании.Все политические партии правые и левые согласны с этим », — сказал Олли Лууккайнен, президент влиятельного профсоюза учителей Финляндии.
Девяносто три процента финнов заканчивают академические или профессиональные средние школы, что на 17,5 процентных пункта выше, чем в Соединенных Штатах, и 66 процентов продолжают получать высшее образование, что является самым высоким показателем в Европейском Союзе. И все же Финляндия тратит примерно на 30 процентов меньше на одного студента, чем Соединенные Штаты.
Тем не менее, известные молчаливые финны явно не бьют себя в грудь.Они очень хотят отпраздновать свой недавний чемпионат мира по хоккею, но PISA забивает не так много. «Мы готовим детей учиться учиться, а не сдавать экзамены», — сказал Паси Сальберг, бывший учитель математики и физики, который сейчас работает в Министерстве образования и культуры Финляндии. «Нас мало интересует PISA. Это не то, о чем мы ».
Майя Ринтола стояла перед своим болтливым классом из двадцати трех 7- и 8-летних учеников в один из поздних апрельских дней в Кирккоярвен-Кулу. Клубок разноцветных ниток закрывал ее медные волосы, как расписной парик.Двадцатилетняя учительница примеряла свой образ для Ваппу, дня, когда учителя и дети приходят в школу в буйных костюмах, чтобы отпраздновать Первомай. Утреннее солнце сквозь сланцевые и лимонно-льняные шторы заливало контейнеры с пасхальной травой, растущей на деревянных подоконниках. Ринтола улыбнулась и подняла раскрытую руку под наклоном — проверенный временем «молчаливый жираф», который сигнализировал детям, чтобы они замолчали. Маленькие шапочки, пальто, туфли были уложены в свои ящики, дети ерзали рядом со своими столами в чулках, ожидая своей очереди рассказать свою историю с детской площадки.Они только что вернулись из своих обычных 15-минутных игр на открытом воздухе между уроками. «Игра важна в этом возрасте», — скажет позже Ринтола. «Мы ценим игру».
Размотав шевелюры, ученики достали со своих парт мешочки с пуговицами, бобами и ламинированными карточками с номерами от 1 до 20. Помощник учителя протянул желтые полоски, изображающие единицы по десять. За умной доской в передней части комнаты Ринтола познакомил класс с принципами десятичной системы.Одна девочка без видимой причины носила на голове кошачьи ушки. Другая держала на столе игрушечную мышь, чтобы напоминать ей о доме. Ринтола бродил по комнате, помогая каждому ребенку усвоить концепции. Те, кто финишировал раньше, играли в сложную «ореховую головоломку». Через 40 минут пришло время горячего обеда в кафетерии, похожем на собор.
Учителя в Финляндии проводят меньше часов в школе каждый день и проводят меньше времени в классах, чем американские учителя. Учителя используют дополнительное время для составления учебных программ и оценки своих учеников.Дети проводят гораздо больше времени, играя на улице, даже в разгар зимы. Домашнее задание минимальное. Обязательное школьное образование начинается только в возрасте 7 лет. «Нам некуда торопиться, — сказал Лоухивуори. «Дети учатся лучше, когда они к этому готовы. Зачем их напрягать? »
Почти неслыханно, чтобы ребенок появлялся голодным или бездомным. Финляндия предоставляет родителям трехлетний отпуск по беременности и родам и субсидируемый дневной уход за детьми, а также дошкольное учреждение для всех пятилетних детей, где упор делается на игры и общение.Кроме того, государство субсидирует родителей, выплачивая им около 150 евро в месяц на каждого ребенка, пока ему или ей не исполнится 17 лет. Девяносто семь процентов 6-летних посещают государственные дошкольные учреждения, где дети начинают учебу. Школы предоставляют еду, медицинское обслуживание, консультации и услуги такси, если это необходимо. Медицинское обслуживание студентов бесплатное.
Тем не менее, Ринтола сказала, что ее дети прибыли в августе прошлого года с разницей в уровнях чтения и языка. К апрелю почти каждый ребенок в классе читал, и большинство писало.Мальчиков вовлекали в литературу с помощью таких книг, как Kapteeni Kalsarin («Капитанские трусы»). Учитель специального образования школы объединился с Ринтолой, чтобы обучить пятерых детей с различными поведенческими и учебными проблемами. Национальная цель на последние пять лет заключалась в том, чтобы вовлечь всех детей. Единственный раз, когда детей Ринтолы забирают, это уроки финского языка как второго, которые ведет учитель с 30-летним стажем, прошедший обучение в аспирантуре.
Но есть исключения, хотя и редкие.Одной первоклассницы не было в классе Ринтолы. Тонкий семилетний мальчик недавно прибыл из Таиланда, не говоря ни слова по-фински. Она изучала математику на специальном «подготовительном классе», который вел эксперт по мультикультурному обучению. Он разработан, чтобы помочь детям не отставать от своих предметов, пока они осваивают язык. Учителя Кирккоярви научились обращаться с необычно большим количеством учеников-иммигрантов. Город Эспоо помогает им, выделяя дополнительно 82 000 евро в год в виде фондов «позитивной дискриминации» на оплату таких вещей, как специальные ресурсы для учителей, консультантов и шесть классов для лиц с особыми потребностями.
Автор Линнелл Хэнкок говорит, что стремление делать «все, что нужно» движет не только директором Кирккоярви Кари Лоухивуори, показанным здесь, но и 62 000 других профессиональных преподавателей Финляндии в 3 500 государственных школах от Лапландии до Турку.(Стюарт Конвей) «Игра важна в этом возрасте», — говорит опытный учитель Кирккоярви Майя Ринтола с несколькими из своих двадцати трех 7- и 8-летних первоклассников.«Мы ценим игру». Дети в Финляндии проводят меньше времени в классах и больше времени за играми, чем американские студенты. (Стюарт Конвей) Финские школы не всегда были такими вольными.Тимо Хейккинен, директор школы Каллахти в Хельсинки, показанный здесь, вспоминает время, когда большинство его школьных учителей просто диктовали открытые тетради послушных детей. (Стюарт Конвей) Школьный учитель Siilitie из Хельсинки Алекси Густафссон вместе с первоклассниками разработал свою учебную программу «Математика на открытом воздухе» на бесплатном семинаре для учителей.«Детям весело работать на улице», — говорит он. «Они действительно учатся на этом». (Стюарт Конвей) Три войны между 1939 и 1945 годами оставили Финляндию в долгах.Тем не менее, говорит Паси Сальберг, «нам удалось сохранить нашу свободу». (Стюарт Конвей) Финляндия выпускает 93% старшеклассников.Только 75,5% старшеклассников в США оканчивают школу. (Ресурсы диаграммы: Министерство образования и культуры Финляндии; Министерство образования США; график предоставлен компанией 5W Infographics) Финляндия не требует никаких обязательных стандартных тестов.(Ресурсы диаграммы: Министерство образования и культуры Финляндии; Министерство образования США; график предоставлен компанией 5W Infographics) Финляндия тратит на 3472 доллара на учащегося средней школы меньше, чем США.С. (Ресурсы диаграммы: Организация экономического сотрудничества и развития; график предоставлен компанией 5W Infographics) Финляндия занимает одно из первых мест по чтению, естествознанию и математике.(Ресурсы диаграммы: Программа международных тестов по оценке учащихся; Инфографика от 5W Infographics)Ринтола будет обучать тех же детей в следующем году и, возможно, в следующие пять лет, в зависимости от потребностей школы.«Это хорошая система. Я могу установить прочные связи с детьми », — сказал Ринтола, которого Лоухивуори выбрал 20 лет назад. «Я понимаю, кто они». Помимо финского, математики и естественных наук, первоклассники занимаются музыкой, искусством, спортом, религией и текстильными ремеслами. Английский язык начинается в третьем классе, шведский — в четвертом. К пятому классу дети добавили биологию, географию, историю, физику и химию.
Не раньше шестого класса у детей будет возможность сдать экзамен на уровне округа, и то только в том случае, если классный руководитель согласится участвовать.Большинство делает это из любопытства. Результаты не разглашаются. Финским педагогам трудно понять, насколько Соединенные Штаты увлечены стандартизированными тестами. «Американцам нравятся все эти столбики, диаграммы и цветные диаграммы», — поддразнил Лоухивуори, роясь в своем шкафу в поисках результатов прошлых лет. «Похоже, два года назад у нас дела шли лучше, чем в среднем», — сказал он после того, как нашел отчеты. «Это чушь. Мы знаем о детях гораздо больше, чем могут сказать эти тесты ».
Я приехал в Кирккоярви, чтобы увидеть, как финский подход работает со студентами, которые не являются стереотипно белокурыми, голубоглазыми и лютеранскими.Но мне было интересно, может ли успех Кирккоярви, несмотря ни на что, быть случайностью. Некоторые из наиболее громких консервативных реформаторов в Америке устали от толпы «Мы любим Финляндию» или так называемой финской зависти. Они утверждают, что Соединенным Штатам мало чему поучиться у страны с населением всего 5,4 миллиона человек, 4 процента из которых родились за границей. И все же финны, похоже, что-то понимают. Соседняя Норвегия, страна такого же размера, придерживается политики в области образования, аналогичной политике Соединенных Штатов. В нем работают стандартизированные экзамены и учителя без степени магистра.И, как и в Америке, результаты PISA Норвегии застопорились на среднем уровне в течение большей части десятилетия.
Чтобы получить вторую выборку, я направился на восток из Эспоо в Хельсинки, в суровый район под названием Силитити, что по-фински означает «Hedgehog Road» и известен тем, что здесь находится самый старый в Финляндии жилищный проект для малоимущих. Пятидесятилетнее квадратное школьное здание находилось в лесной зоне, за углом от станции метро, по бокам от заправочных станций и магазинов. Половина из 200 учеников с первого по девятый класс имеют проблемы с обучением.В соответствии с политикой Финляндии все дети, кроме наиболее слабых, смешаны с детьми с общим образованием.
Класс первоклассников пробежал среди соседних сосен и березов, каждый держал стопку самодельных ламинированных карточек «Математика на улице». «Найдите палку размером с вашу ногу», — гласил один из них. «Соберите 50 камней и желудей и разложите их группами по десять», — говорится в другом. Работая в командах, дети 7 и 8 лет бегали, чтобы посмотреть, насколько быстро они смогут выполнить свои задачи.Алекси Густафссон, получивший степень магистра в Хельсинкском университете, разработал упражнение после посещения одного из многих семинаров, доступных учителям бесплатно. «Я исследовал, насколько это полезно для детей», — сказал он. «Детям весело работать на улице. Они действительно учатся на этом ».
Сестра Густафссона, Нана Гермерот, преподает в классе, состоящем в основном из детей с нарушениями обучаемости; У учеников Густафссона нет проблем с обучением или поведением. В этом году они объединили большую часть своих классов, чтобы совместить свои идеи и способности с разными уровнями детей.«Мы очень хорошо знаем друг друга, — сказал Гермот, который на десять лет старше. «Я знаю, о чем думает Алекси».
Школа получает 47 000 евро в год в виде денег за позитивную дискриминацию для найма помощников и учителей специального образования, которые получают немного более высокую заработную плату, чем классные учителя, из-за обязательного шестого года обучения в университете и требований их работы. В Сийлитие на каждые семь учеников приходится один учитель (или помощник).
В другом классе два учителя специального образования придумали другой способ командного обучения.В прошлом году Кайса Сумма, учительница с пятилетним стажем, с трудом удерживала под контролем стаю первоклассников. Она с тоской заглянула в тихую комнату второго класса Пайви Кангасвири по соседству, гадая, какими секретами может поделиться 25-летний коллега-ветеран. У каждого были ученики с широкими возможностями и особыми потребностями. Сумма спросила Кангасвиери, могут ли они совмещать занятия гимнастикой в надежде, что хорошее поведение заразит их. Это сработало. В этом году они решили работать по 16 часов в неделю.«Мы дополняем друг друга», — сказала Кангасвиери, которая описывает себя как спокойного и твердого «отца» теплого материнства Суммы. «Это лучшее совместное обучение», — говорит она.
Директор школы Арджариита Хейккинен рассказывала мне, что время от времени район Хельсинки пытается закрыть школу, потому что в окрестностях все меньше и меньше детей, только для того, чтобы люди в общине поднимались, чтобы спасти ее. В конце концов, почти 100 процентов девятиклассников учатся в средней школе.Даже многие из самых тяжелых инвалидов найдут место в расширенной системе профессиональных средних школ Финляндии, которую посещают 43 процента финских старшеклассников, которые готовятся к работе в ресторанах, больницах, строительных площадках и офисах. «Мы помогаем им попасть в правильную среднюю школу», — сказала тогдашний заместитель директора школы Энн Розелиус. «Нам интересно, что с ними станет в жизни».
Финские школы не всегда были чудом. До конца 1960-х финны все еще выходили из кокона советского влияния.Большинство детей бросили государственную школу через шесть лет. (Остальные пошли в частные школы, академические гимназии или народные школы, которые, как правило, были менее строгими.) Только привилегированные или удачливые получали качественное образование.
Ситуация изменилась, когда Финляндия начала пытаться преобразовать свое кровавое, расколотое прошлое в единое будущее. На протяжении сотен лет этот отчаянно независимый народ был зажат между двумя противоборствующими державами — шведской монархией на западе и русским царем на востоке.Ни скандинавские, ни балтийские финны не гордились своими нордическими корнями и уникальным языком, который только они могли любить (или произносить). В 1809 году Финляндия была передана России шведами, правившими ее народом около 600 лет. Царь создал Великое княжество Финляндское, квазигосударство с конституционными связями с империей. Он перенес столицу из Турку, недалеко от Стокгольма, в Хельсинки, ближе к Санкт-Петербургу. После того, как царь пал перед большевиками в 1917 году, Финляндия провозгласила свою независимость, ввергнув страну в гражданскую войну.Еще три войны между 1939 и 1945 годами — две с Советским Союзом и одна с Германией — оставили страну в шрамах от ожесточенных разногласий и огромного долга перед русскими. «Тем не менее, нам удалось сохранить нашу свободу», — сказал Паси Сальберг, генеральный директор Министерства образования и культуры.
В 1963 году финский парламент принял смелое решение выбрать государственное образование как лучший способ восстановления экономики. «Я называю это большой мечтой финского образования», — сказал Сальберг, чья новая книга « уроков финского языка » намечена к выпуску в октябре.«Это была просто идея, что у каждого ребенка будет очень хорошая государственная школа. Если мы хотим быть конкурентоспособными, нам нужно обучать всех. Все это произошло из-за необходимости выжить ».
С практической точки зрения — а финны — ничто иное, как практическое — это решение означало, что цель не может превратиться в риторику. Законодатели разработали обманчиво простой план, который лег в основу всего будущего. Государственные школы будут объединены в одну систему общеобразовательных школ, или peruskoulu , для детей в возрасте от 7 до 16 лет.Учителя со всей страны внесли свой вклад в национальную учебную программу, которая содержала рекомендации, а не предписания. Помимо финского и шведского (второго официального языка страны), дети изучали третий язык (английский является любимым), как правило, начиная с 9 лет. Ресурсы распределялись поровну. По мере улучшения общеобразовательных школ улучшались и старшие классы средней школы (с 10 по 12 классы). Второе важное решение было принято в 1979 году, когда реформаторы потребовали, чтобы каждый преподаватель получил степень магистра теории и практики на пятом курсе в одном из восьми государственных университетов — за счет государства.С тех пор учителям был предоставлен фактически равный статус с врачами и юристами. Соискатели начали наводнять учебные программы не потому, что зарплаты были такими высокими, а потому, что независимость и уважение сделали работу привлекательной. По данным Сальберга, в 2010 году на получение 660 мест для обучения в начальной школе претендовало около 6600 абитуриентов. К середине 1980-х годов последний набор инициатив освободил классы от последних остатков нисходящего регулирования. Контроль над политикой перешел к городским советам. Национальная учебная программа была преобразована в общие руководящие принципы.Например, национальные математические задачи для классов с первого по девятый были сокращены до аккуратных десяти страниц. Было исключено отсеивание и сортировка детей по так называемым группам способностей. Все дети — умные или менее умные — должны были обучаться в одних и тех же классах, с большой доступной специальной помощью учителя, чтобы убедиться, что ни один ребенок не останется позади. Инспекция закрылась в начале 90-х, передав ответственность и инспекцию учителям и директорам. «У нас есть собственная мотивация к успеху, потому что мы любим свою работу», — сказал Лоухивуори.«Наши стимулы исходят изнутри».
Безусловно, только в последнее десятилетие международные научные оценки Финляндии повысились. Фактически, самые ранние усилия страны можно было бы назвать несколько сталинскими. Первая национальная учебная программа, разработанная в начале 70-х годов, насчитывала 700 унылых страниц. Тимо Хейккинен, который начал преподавать в государственных школах Финляндии в 1980 году и сейчас является директором общеобразовательной школы Каллахти на востоке Хельсинки, вспоминает, как большинство его школьных учителей сидели за своими партами и диктовали открытые тетради послушных детей.
И еще есть проблемы. Ужасающий финансовый крах Финляндии в начале 90-х принес новые экономические проблемы этому «уверенному и напористому еврогосударству», как Дэвид Кирби назвал его в Краткая история Финляндии . В то же время иммигранты хлынули в страну, объединяясь в жилищные проекты с низкими доходами и создавая дополнительную нагрузку на школы. В недавнем отчете Академии Финляндии содержится предупреждение о том, что некоторые школы в крупных городах страны становятся все более искаженными по признаку расы и класса, поскольку богатые белые финны выбирают школы с меньшим количеством бедных иммигрантов.
Несколько лет назад директор школы Каллахти Тимо Хейккинен начал замечать, что богатые финские родители, которые, возможно, обеспокоены ростом числа сомалийских детей в Каллахти, начали отправлять своих детей в одну из двух других школ поблизости. В ответ Хейккинен и его учителя разработали новые курсы по науке об окружающей среде, которые учитывают близость школы к лесу. А новая биологическая лаборатория с трехмерной технологией позволяет старшим школьникам наблюдать кровоток внутри человеческого тела.
Это еще не прижилось, признает Хейккинен. Затем он добавил: «Но мы всегда ищем способы стать лучше».
Другими словами, все, что нужно.
Линнелл Хэнкок пишет об образовании и преподает в Высшей школе журналистики Колумбии. Фотограф Стюарт Конвей живет в Восточном Сассексе, недалеко от южного побережья Англии.
Важность внеклассных занятий
5 важных преимуществ внеклассной деятельностиПроведение внеклассных занятий имеет множество преимуществ, которые затрагивают многие аспекты развития ребенка.Вот пять основных причин, по которым вы должны поощрять своего ребенка заниматься чем-то вне класса:
1. Изучите новые навыкиПо сути, внеклассные занятия позволяют вашему ребенку научиться чему-то, что может остаться с ним на всю жизнь.
Непосредственно это умение может быть основой хобби или увлечения, которое обогащает их жизнь на долгие годы. Все, от занятий спортом до обучения игре на музыкальном инструменте, может привести к часам, потраченным на то, что им нравится.
Помимо этого, внеклассные занятия развивают ключевые навыки и личностные качества, которые могут быть полезны в других сферах жизни. Используя те же примеры, спорт является ключом к развитию командной работы, лидерства и навыков решения проблем. Музыкальный инструмент требует настойчивости, зрительно-моторной координации и, прежде всего, креативности.
Это навыки, которые обеспечивают продолжительную пользу в течение долгого времени после завершения обучения.
2. Повышение успеваемостиМногие навыки, лежащие в основе внеклассных занятий, можно использовать во время изучения основных учебных предметов.Образование требует твердых навыков решения проблем, памяти, творческих способностей и критического мышления. В той или иной степени вы можете найти внеклассные занятия, которые влияют на эти области.
Было проведено исследование, которое установило связь между внеклассным участием и лучшей успеваемостью. В одном исследовании, проведенном Техасским университетом A&M, было обнаружено, что на такие важные академические результаты, как чтение, успеваемость по математике и успеваемость по курсу, положительное влияние оказывают дети, которые занимаются внешкольной деятельностью.
3. Расширение социальных навыковПрирода многих внеклассных занятий означает, что ваш ребенок будет взаимодействовать с другими детьми в социальной среде. Вне учебы это хорошая возможность пообщаться с детьми-единомышленниками в том, что им всем нравится. Это дает им возможность развить свои социальные навыки, встретить новых друзей и стать более уверенным в общении в группах.
Дополнительные занятия также могут помочь в развитии чувства собственного достоинства и уверенности в себе.Приятно, когда мы преуспеваем в том, что нам нравится, особенно после того, как мы усердно трудимся над этим. Хорошая самооценка — важный инструмент для позитивного психического здоровья и благополучия.
4. Улучшенное управление временемДополнительные занятия также дают детям отличный инструмент для приобретения важных навыков управления временем. Например, благодаря задаче балансирования школьной жизни и внеклассного клуба учащиеся начнут закладывать основы навыков, которые пригодятся им на более поздних этапах обучения и на этапах, которые они предпримут после учебы.
5. Произведите впечатление на университетыВнешкольные мероприятия также являются большим подспорьем для резюме студентов, когда дело доходит до поступления в университеты или работы. Например, университеты любят видеть от будущих студентов свидетельства того, что они готовы делать все возможное для развития новых навыков. Дополнительные занятия также демонстрируют, что у вашего ребенка разные интересы и любопытство к обучению, выходящему за рамки традиционного класса.
Внеучебная деятельностьНе знаете, какие есть варианты? Следующие шесть — одни из самых популярных внеклассных занятий среди детей.
1. Спортивные командыПреимущества вступления в спортивную команду обширны. Физически он способствует здоровому образу жизни и развивает основные физические качества. Мысленно он развивает навыки командной работы, решения проблем и общения, в то время как в социальном плане немногие внеклассные занятия объединяют людей, как спорт.
2. Подработка или волонтерствоДля старших школьников знакомство с трудовой жизнью может стать отличным способом познакомить их с отраслями, в которых они проявили интерес или хотели бы заняться в своей карьере.Работа с частичной занятостью и волонтерство также являются отличным способом составить резюме. Работодатели любят видеть инициативного человека, который с раннего возраста демонстрирует намерение развивать свою карьеру.
3. Положение тела ученикаПомимо спорта, студенческие объединения, такие как профсоюз, дискуссионная группа или представительство учащихся в школьном правительстве, — все это отличные способы продемонстрировать жажду лидерства, ответственность и желание заниматься сложными предметами.
Это также отличный способ развить навыки решения проблем и общения.
4. Письмо / студенческая журналистикаЖурналистика — очень популярный выбор профессии, и развитие интереса к ней часто можно начать с работы в школьной газете. От журналистов требуется отличные письменные коммуникативные навыки; они также должны быть отличными исследователями и решать проблемы. Если ваш ребенок хотел бы сосредоточиться на этом, предложите подать заявку на должность в школьной газете.
5. Культурные клубыКлубы, основанные на культуре, могут быть такими широкими, как фильмы, музыка, языки или игры.Что бы ни интересовало вашего ребенка, участие в соответствующем клубе дает ему возможность пообщаться с детьми-единомышленниками.
6. Искусство .