9 мифов о переводчиках
Миф 1: Переводчиком может быть каждый, кто знает иностранный язык.
Как не каждый, кто говорит по-русски, может быть писателем, так и не каждый, кто владеет английским языком, может быть переводчиком. Для этого необходимо на профессиональном уровне знать не только иностранный, но и родной язык, а также иметь специальные знания и навыки, доступные только после долгой практики.
Миф 2: Скоро автоматические переводчики окончательно заменят человека в этой области.
В ближайшем будущем этого точно не произойдет. Для этого нужно сначала научить машины мыслить, как человек. Ведь перевод – это не просто замена одних слов другими. Переводчик сначала должен понять текст, а потом максимально точно и понятно передать его на другом языке, который чаще всего сильно отличается от языка оригинала. Все еще верите в этот миф? Попробуйте перевести даже самый простой текст с помощью автоматического переводчика. Не говоря уж о художественных произведениях, где переводчик стоит практически наравне с писателем.
Миф 3: В профессии переводчика нет места творчеству.
Это может быть верным в отношении технического перевода, где главная задача переводчика – не сделать текст красивым, а точно и понятно передать суть описываемого процесса и технические термины (хотя и в этом случае перевод должен быть грамотным и легко читаемым). А вот художественный перевод требует воображения, богатого словарного запаса и, несомненно, писательского таланта. Не говоря уж о том, что иногда приходится переводить и стихи, а это уж целиком творческий процесс, когда переводчик, по сути, творит новое произведение, стараясь лишь придерживаться смысла оригинала.
Миф 4: Хороший переводчик обязан иметь лингвистическое образование.
Разумеется, прежде чем стать переводчиком, человек должен немало учиться. Но это не обязательно должно быть университетское образование. При желании и определенной практике можно овладеть всеми премудростями этой профессии самостоятельно, используя опыт старших коллег. Немало хороших и отличных переводчиков имеют образование в совсем другой области и не перестают от этого быть настоящими профессионалами.
Миф 5: Чем лучше переводчик, тем быстрее он переводит.
На самом деле, для хорошего перевода требуется время. И чем лучше переводчик, тем более ответственно он относится к своей работе. В среднем профессионалы переводят около 10-12 тысяч знаков в день, и это тот случай, когда спешка ни к чему хорошему не приведет. Если кто-то обещает вам перевести 30 тысяч знаков сложного технического текста за одну ночь, не сомневайтесь – в результате вы получите нечто совершенно не пригодное для использования.
Миф 6: Можно снизить оплату услуг переводчика, если сначала «прогнать» текст через Google Translate, а потом предложить результат профессионалу для «доработки».
Как ни странно, но некоторые заказчики упорно считают, что после автоматического переводчика материал остается только немного «пригладить», и он готов. Правда в том, что любому переводчику гораздо проще перевести текст с нуля, чем разбираться в той бессмыслице, которая получается у машины. То же самое относится и к исправлению работы непрофессионалов, после которых чаще всего легче полностью переписать текст. Именно поэтому я крайне редко берусь за корректирование чужих переводов.
Миф 7: Надежнее заказывать перевод в бюро, чем у переводчика-фрилансера.
Этот миф вызван тем, что бюро переводов активно рекламируют качество и универсальность своих услуг. На самом же деле риск при работе с бюро никак не меньше, чем при работе с переводчиком-фрилансером. Во-первых, в бюро переводят, в основном, те же фрилансеры, в офисе трудятся только административные сотрудники. Во-вторых, при сотрудничестве с бюро вы не можете лично пообщаться с исполнителем, убедиться в его компетентности, обсудить нюансы работы. Вся ответственность лежит на бюро, коих сейчас развелось так много, что конкуренция между ними заставляет их снижать себестоимость перевода за счет найма более низкооплачиваемых, а значит, менее профессиональных переводчиков.
Миф 8: Хороший переводчик должен уметь перевести все что угодно.
Один человек не может быть специалистом сразу во всех областях. Конечно, переводчик во время работы активно пользуется различными вспомогательными ресурсами, читает материалы по теме, убеждается в точности терминов, при необходимости консультируется со специалистами. Но если человек совсем уж далек от темы, лучше ему не браться за перевод, так как велик риск ошибок, а затраченное время будет неоправданно велико. Профессиональные переводчики чаще всего работают в нескольких наиболее знакомых им областях.
Миф 9: Хорошему переводчику безразлично, с какого языка на какой переводить – с русского на английский или с английского на русский.
Как бы хорошо ни владел человек иностранным языком, на родном ему и говорить, и писать легче. Поэтому перевод с русского языка на иностранный всегда дороже, чем наоборот, даже в случаях с типовыми документами, например, договорами и деловыми письмами. А художественный перевод вообще лучше поручать носителю языка, на который должен быть переведен текст.
do-you-speak.ru
Дмитрий Ермолович о профессии переводчика
- Интервью
- Интервью с Дмитрием Ермоловичем о профессии переводчика, новых переводах произведений Льюиса Кэрролла, и о том, как важно быть вежливым
TopTR побеседовал с Дмитрием Ермоловичем, доктором филологических наук, профессором МГЛУ, членом редакционного совета «Тетрадей переводчика», одним из основателей переводческого журнала «Мосты», председателем жюри переводческого конкурса «Косинус», а также главным редактором издательства «Аудитория».
Дмитрий Иванович, здравствуйте. Считаете ли Вы, что переводчик — профессия для «неслучайных» людей? Обращаясь к своему преподавательскому опыту, можете ли Вы сказать, что языками с большей вероятностью увлекаются те выпускники, у которых в семье уже есть лингвисты или переводчики?
Для меня несомненно: чтобы стать переводчиком, необходимы некоторые «внутренние» задатки — в том числе психофизиологические. Например, синхронисту необходима хорошая память, высокая скорость реакции, быстрая оценка многофакторной ситуации, способность к распределению внимания, стрессоустойчивость. Развитие этих задатков одним даётся легче, другим тяжелее — во многом в силу природных данных.
Впрочем, и другие виды перевода осваиваются человеком тем успешнее, чем сильнее в нём определённые качества, и главное среди них – то, что называется чувством языка, или лингвистическим «слухом». Так же как и музыкальный слух, это качество очень трудно (а порой невозможно) выработать и развить сознательными усилиями, если его нет изначально.
У меня в семье второй лингвист и переводчик — сестра, но никто из старших поколений нашей семьи никакого профессионального отношения к языкам не имел. Родители были педагоги-экономисты, однако лингвистическим слухом они, без сомнения, обладали, отличаясь любовью к книгам и высокой культурой речи.
Так что совсем необязательно принадлежать к переводческой «династии», чтобы достичь успехов в переводе (да и династий-то таких почти нет). А вот пребывание с ранних лет в культурной среде и начитанность — это, пожалуй, важнейшие катализаторы успеха в нашей профессии.
В одном из своих интервью Вы говорили о том, что, будучи студентом второго курса, Вы часто привлекались к переводческой деятельности — сопровождали иностранные делегации. Как Вы считаете, достаточно ли практики получают сегодняшние студенты-лингвисты, и когда нужно начинать эту практику?
Пожалуй, второй год профессионального обучения, когда пройден вводно-коррективный курс, сформирован уже не очень скудный лексический запас и отработаны базовые клише — идеальное время для начала такой практики. На вопрос о степени достаточности скажу: практики никогда не бывает много, и её всегда можно добавить через участие в самых разнообразных проектах — от международных летних лагерей до волонтёрских программ, было бы желание.
В моё время все студенты переводческого факультета проходили практику в «Интуристе». Сначала профессиональные гиды натаскивали нас, раскрывая все детали и «маленькие хитрости» работы с туристическими группами, учили проводить экскурсии на иностранном языке, а летом, в пик туристического сезона, привлекали к реальной работе гидами-переводчиками (под своим доброжелательным надзором). «Интурист» имел договор с Инъязом и рассматривал студенческую практику совершенно серьёзно, специально выделяя опытных сотрудников для наставничества практикантов, — даже несмотря на то, что никто не обязывал студентов идти в «Интурист» после окончания вуза (но такая возможность у них всегда была).
Я должен сказать, что мне такая практика дала очень много. Во-первых, окончательно «развязала» язык, приучила к живому общению, дала организационные навыки. Во-вторых — и это главное — научила не просто межъязыковому посредничеству, а работе в условиях ответственности за людей, которые не могут обойтись без твоей помощи и внимания. Более того, если гид-переводчик кому-то что-то не так перевёл или не убедился в том, что его поняли правильно, его «клиенты» могут попасть в неловкую или неприятную ситуацию. А также могут воспринять происходящее в искажённом свете. Наставники из «Интуриста» старались, чтобы мы осознали свою ответственность за всё это.
Расскажу такую ситуацию. Группа туристов с речного круиза во время остановки в маленьком городке посещала старую церковь, расписанную красивыми фресками. Несколько иностранцев попросили сопровождавшую их переводчицу поинтересоваться у священника, можно ли делать фотографии в церкви. Тот, громко и торжественно обратившись ко всей группе, ответил, что, хотя церковные правила такого обычно не допускают, он согласен сделать для экскурсантов исключение, потому что церковь нуждается в средствах на реставрацию и он очень надеется, что в ответ на такое исключение уважаемые посетители обдумают возможность сделать необременительный для себя взнос, когда будут проходить мимо ящика для сбора пожертвований.
Вся эта пространная, изящно сформулированная речь превратилась в устах переводчицы в короткое, строгое и довольно грубое предостережение: “If you take pictures, you must pay!” («Если будете фотографировать, вы должны будете заплатить!»), прозвучавшее как угроза. Испуганные туристы тут же попрятали свои фотоаппараты, и церковь, конечно, никаких взносов на ремонт от данной группы не получила. Достигнутый эффект оказался противоположен ожидаемому.
Этот пример я привёл, чтобы показать: перевод — это передача не только какой-то базовой информации, но и других коммуникативных оттенков и что он связан с некоторой моральной ответственностью. Мы отвечаем за то, чтобы не создать у адресата превратной картины происходящего. Значение этого фактора, боюсь, сегодня не всегда и не всеми оценивается в полной мере.
Практика работы гидом-переводчиком, помимо прочего, воспитывала такую ответственность. Боюсь, что упомянутая переводчица никогда не проходила профессиональной практики, и об этом можно только жалеть.
Привлекали ли Вы своих студентов к совместной работе (например, к выполнению синхронного перевода, письменного перевода для издательств)?
Намерения у меня такие были, но студентам и даже «свежим» выпускникам вузов, как правило, ещё немало нужно тренироваться в различных «песочницах», прежде чем дело может дойти до серьёзной профессиональной работы синхронистом. У них, несмотря ни на что, ещё очень скромен лексико-терминологический арсенал, запас клише и фактических знаний, не закрепились нужные автоматизмы. К упомянутым «песочницам» я отношу работу (или подработку) в компаниях и учреждениях, различные дополнительные курсы и тренинги по синхронному переводу, а также сопровождение в качестве «линейного» переводчика делегатов на многоязычных форумах и конференциях, где во время заседаний можно тихонько тренироваться «для себя», пользуясь имеющимися в залах наушниками.
Пару раз я привлекал к работе в кабине вместе с собой ещё не накопивших практического опыта аспирантов. Увы, эти опыты оказались неудачными. В свои перерывы вместо отдыха я вынужден был сидеть в кабине, напряжённо слушать молодого напарника и постоянно писать для него на бумаге какие-то слова и подсказки. А порой молодые коллеги не выдерживали стресса, их перевод «сыпался», и в таких случаях приходилось переключать микрофон на себя. Поэтому в дальнейшем на подобные эксперименты я не решался.
В письменном переводе пока тоже успешных проектов с участием студентов не было, но в недалёком будущем они могут состояться. Те произведения, над переводом которых я работаю для издательств, — это образцы высокой литературы, предъявляющие к языковому «слуху» и способностям переводчика особые требования. Обладатели таких данных встречаются и среди молодых переводчиков (хотя, скажу прямо, нечасто). Один мой давний, ещё советских времён, выпускник когда-то написал под моим руководством прекрасную дипломную работу, в основе которой лежал художественный перевод. В те годы издать этот труд было невозможно, но сегодня ситуация другая, и мы с ним сейчас задумались о том, чтобы превратить эту старую студенческую работу в книгу. Есть и другие проекты с участием уже недавних выпускников.
Как Вы считаете, должны ли бюро переводов и вузы сотрудничать теснее, чтобы повышать уровень выпускников? Если да, то как это можно реализовать?
С вузами имеет смысл сотрудничать любым работодателям, не только бюро переводов. Один из удобных форматов для этого — как раз такая тренировочная практика, о которой я уже рассказывал на примере сотрудничества «Интуриста» и Института иностранных языков имени Мориса Тореза (так в прошлом назывался МГЛУ). Как известно, всё новое — это хорошо забытое старое.
В одном из интервью вы советуете переводчикам в моменты приливов излишнего самомнения повторять мантру: «Я ничего не знаю. Я самый неспособный переводчик на свете». А если переводчик (в особенности молодой специалист) поверит в то, что он, действительно, недостоин занимать место в кабине синхрониста? Есть ли какие-то методы, чтобы вернуть уверенность в себе?
Вряд ли переводчик незаслуженно разуверится в своих силах под влиянием одной лишь моей «мантры». Но что, если он просто трезво оценит свои возможности и поймёт, что синхронный перевод — это не его поприще? Думаю, вряд ли нужно переубеждать его в обратном. Возможно, он будет куда успешнее в другой сфере деятельности.
Вообще, если у переводчика возникают сомнения в своём профессиональном выборе, я бы советовал ему попросить откровенного совета у специалистов, хотя бы двух. Я думаю, они вернут ему уверенность, если он занизил самооценку. Но может быть, и подтвердят его опасения.
Как Вы настраиваете себя после профессиональных неудач?
Серьёзных профессиональных неудач у меня, к счастью, не было (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить). Но, конечно, бывали и бывают случаи, когда не чувствуешь полной удовлетворённости своим переводом или сожалеешь, что не выразился в том или ином месте точнее, лаконичнее, ярче. В таких случаях я говорю себе, что любое осознанное упущение идёт в копилку профессионального опыта. Как правило, сделанную один раз ошибку я впоследствии не повторяю — она слишком глубоко врезается в память.
Ну, а на эмоциональном уровне мелкие огорчения я преодолеваю, слушая хорошую классическую музыку. С её подбором, кстати, даже напрягаться не надо — достаточно просто включить радиостанцию «Орфей». Добавлю, что классическая музыка прекрасно «чистит» душу и мысли от всякого сора и перед работой. Если мне предстоит ответственный перевод, выступление на конференции или лекция, я всегда слушаю классику перед выходом из дома, а если еду на машине — то и в автомобиле.
Читая Ваши ответы в рубрике «Вопросы-ответы, дискуссии» на сайте, мы обратили внимание, что Вы всегда отвечаете очень вежливо. Даже на провокационные вопросы! Насколько терпение и вежливость важны в профессии переводчика? Можете ли Вы привести примеры из профессионального опыта (без имён, конечно), когда переводчик из-за своей невыдержанности или отсутствия такта лишался работы/портил отношения с заказчиком?
Я исхожу из того, что провокационные вопросы или неучтивые реплики в подавляющем большинстве случаев объясняются влиянием сиюминутных эмоций. Спокойный вежливый ответ — лучшее, на мой взгляд, средство дать человеку понять, что он погорячился. Тем более если в этом ответе аргументированно (и без ехидства) показать ему, что проблема не в моей ошибке, а в его недостатке знаний. Как часто видно из последующей переписки, люди, прочитав подробный, хорошо обоснованный ответ на свои замечания, обычно успокаиваются и осознают, что были неправы.
Конечно, встречаются и такие, с позволения сказать, оппоненты, коих любые доводы не устраивают. Им важно лишь ущипнуть, уличить в какой-нибудь ошибке человека, «обременённого» научной степенью доктора наук и званием профессора. К примеру, некий критикан придрался к какому-то тезису в одной из моих статей. Отвечая ему, я сослался на правила стихосложения прошлого века. Тогда он тут же переключился на высмеивание этого термина, заявив, что говорил не о правилах стихосложения, а о просодии. Ну что ж, мне пришлось привести цитаты из справочников, в которых разъясняется, что правила стихосложения и просодия — это одно и то же. Мой оппонент, нимало не смутившись, тут же стал придираться к чему-то ещё. Мне стало ясно, что своим критиканством он втягивает меня в бесконечную и бесплодную полемику, потому что не преследует цель выяснить истину, а страдает от болезненного желания хоть что-нибудь опровергнуть. В таких случаях я просто прекращаю спор за бессмысленностью и блокирую графомана. Впрочем, за все годы существования моего персонального сайта yermolovich.ru, который я веду с 2008 года, таких «писателей» было всего несколько.
С другой стороны, есть и среди переводоведов авторы «научных» статей, которые возвели в принцип критику оппонентов в ехидной, издевательской, а то и хамоватой манере. Такие вызывают у меня неприязнь — пусть даже они сто раз правы по существу спора. Они думают, что блещут хлёстким остроумием, поливая кого-то ядом, но, увы, не подозревают, насколько неприглядно они на самом деле смотрятся.
Что касается невыдержанности переводчика в отношениях с заказчиком, то свидетелем подобных сцен мне быть не приходилось. Видимо, специальность устного переводчика предрасполагает к терпению и такту. По крайней мере, мне самому практически всегда удавалось решить возникающие проблемы, не повышая голоса. Могу привести пример.
Однажды меня пригласили перевести последовательно презентацию нового коммуникационного устройства. Придя на место заранее, я осмотрел площадку: лектор должен был находиться на сцене, свободно передвигаясь по ней с микрофоном и что-то демонстрируя аудитории. Я пришёл к выводу, что в таких условиях мне лучше находиться не на сцене (динамики были повёрнуты в сторону зала, и если бы оратор повернулся ко мне спиной, я бы вообще ничего не слышал, кроме размытого гула, отражаемого от стен). Да и передвигаться по сцене вместе с лектором, путаясь у него под ногами, было бы глупо. Поэтому я попросил поставить мой микрофон на боковой столик перед сценой, лицом к ней. Публика в таком случае слышала бы мой перевод, звучащий как бы за кадром. Я уже по опыту знал, что в подобных ситуациях это — оптимальная расстановка.
Но представитель заказчика — девушка раза в два с половиной моложе меня — повелительно заявила мне, сощурив двухсантиметровые ресницы: «Вы должны находиться на сцене!» Я объяснил, что это не очень разумно, поскольку не стоит отвлекать на мою персону внимание публики, которой гораздо интереснее лектор и новое оборудование. Я не сурдопереводчик, и публике нужен только мой голос, мой перевод, а не моя внешность. В кино же, например, переводчик не сидит на сцене, не так ли?
Возразить на это девушка ничего не могла, но продолжала упрямо настаивать на своём, раздражённо твердя: «Но у нас так принято!» Не повышая голоса, я продолжал развивать свои аргументы, ссылаясь на долгий опыт и уверяя её, что я отвечаю за успех презентации в том, что касается перевода. В ответ слышалось всё то же: «Но у нас принято так!» Кончилось это тем, что, понаблюдав за этим разговором, к девице подошёл некий мужчина, взял её под руку и сказал ей проникновенно на ухо: «Света, оставь ты его в покое. Наверное, он своё дело знает».
В итоге моё рабочее место оборудовали так, как я просил, и мероприятие прошло превосходно. Комфортно было и публике, и мне: я всё отлично видел и слышал; переводил я точно и уверенно, не испытывая никаких проблем, а зрители чувствовали себя почти как на кинофестивале, когда перевод поступает в зал из невидимого источника. Все были довольны, а организаторы подошли потом специально поблагодарить меня за предложенное решение.
Разве можно было бы решить проблему, потеряв выдержку в разговоре с малоопытной, но самоуверенной девицей?
Насколько важно преподавателю оставаться практикующим переводчиком?
Чрезвычайно важно. Как можно чему-то учить, если не умеешь делать этого сам и не поддерживаешь свою квалификацию? Кроме того, практическая работа позволяет оставаться в курсе последних событий и лексико-терминологических новаций и даёт огромный практический материал для тренировки студентов.
Назовите, пожалуйста, книги, которые Вы советуете прочитать по теории и практике перевода.
Интересных и полезных книг по переводу немало. Пожалуй, я назову несколько книг, открывающих длинный список полезной литературы.
Первым номером я поставил бы книгу моего учителя Якова Иосифовича Рецкера «Теория перевода и переводческая практика» , пятое издание которой вышло под моей редакцией и с моими дополнениями в 2016 году в издательстве «Аудитория». Книга эта интересна не только богатейшим содержанием, но и тем, какой предстаёт перед читателем личность автора — человека потрясающей эрудиции и ума, чья преданность своему делу была и остаётся для меня непревзойдённым образцом.
Если Я. И. Рецкер писал доступно и увлекательно, то труды Вилена Наумовича Комиссарова написаны куда более строгим и не всегда лёгким для усвоения академическим языком. Например, одну из его ранних монографий, «Слово о переводе» (1973) я перечитал три (!) раза, прежде чем в полной мере понял суть его научной теории. Но эти усилия были вознаграждены: мне стало ясно, что Вилен Наумович совершил подлинное открытие в теоретическом осознании перевода, показав многослойность описываемой в тексте ситуации и выделив уровни эквивалентности перевода. Полнее всего его теория изложена в последнем издании книги: В. Н. Комиссаров «Современное переводоведение» (2011), вышедшем также под моей редакцией. Я считаю, что за многие годы концепция доказала свою силу, в отличие от многих «модных» идей, на время увлёкших переводоведов. Помните, одно время у всех на устах был «когнитивный подход к переводу», якобы затмивший собой традиционный семантический подход? Мне с самого начала этот когнитивизм казался пустышкой, и время показало его полную бесполезность для переводчиков. Сейчас о нём уже почти никто и не говорит. Такая же участь, я уверен, постигнет и модную ныне «теорию межкультурной коммуникации», которую я считаю конструктом, лишённым всяких научных оснований. Об этом мы с Павлом Палажченко написали совместную статью «Блеск и нищета учебных модулей по „межкультурной коммуникации“».
Не могу не порекомендовать переводчикам и собственную монографию «Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи» (2005), которая не теряет актуальности в связи с тем, что корректная передача имён собственных — это просто больная тема в практике перевода.
Одной из выдающихся книг по истории перевода я считаю книгу А. Азова «Поверженные буквалисты» (Изд. дом Высшей школы экономики, 2013), которую хорошо бы прочитать после «Высокого искусства» Корнея Чуковского (1964), — из этих двух книг вы получите потрясающе объёмное представление о той жестокой (для одной из сторон) полемике, которая развернулась между сторонниками различных подходов к переводу в советские годы, но в какой-то мере продолжается и по сей день.
Что побудило Вас выполнить новые переводы произведений Льюиса Кэрролла (сказок об Алисе и других)?
Ваш вопрос как нельзя кстати: недавно в издательстве «Аудитория» вышел сборник всех основных произведений великого английского сказочника в моих переводах — Л. Кэрролл «Все шедевры» (2018). В него вошли «Алиса в Стране Чудес», «Зазеркалье», фантазии «Охота на Угада», «Фантасмагория», «Три голоса», шутливые пародии «Фотосъёмка Гайаваты», «Затянувшееся сватовство» и другие. Некоторые из этих вещей мало известны русскому читателю, а зря. Это замечательная литература.
Произведения Кэрролла и принципы их перевода я изучаю ещё со студенческой скамьи. Моя русская версия поэмы «Охота на Угада», поддержанная Марией Фёдоровной Лорие, председателем секции переводчиков Союза писателей СССР, едва не была издана ещё в 1975 году (почему этого не произошло, рассказано в предисловии к изданию 2015 года). «Алису в Стране Чудес» я перевёл в те же годы «для себя» — но на фоне появившихся тогда чуть не одновременно нескольких переводов Кэрролла издать мой перевод просто не представлялось возможным.
Делая свой перевод, я не сверял свои находки и переводческие решения с вариантами предшественников. Но по окончании работы изучил их труды и с удивлением констатировал, что среди наиболее известных опубликованных переводов книг Кэрролла не оказалось ни одного, выполненного специалистом‐переводчиком. Имелись переводы двух писателей, журналиста, инженера-электротехника, химика-технолога, литературоведа, компаративиста-этимолога, исследователя семитских языков… Между тем я убеждён, что, не владея принципами и подходами, выработанными современной наукой о переводе, и не будучи специалистом именно по переводу с английского языка, невозможно предложить читателю достойную версию творчества этого писателя на русском.
Многие переводы (включая версии Владимира Набокова и Бориса Заходера) страдают безудержной русификацией — подход, который устарел особенно в современную эпоху, когда мы гораздо лучше знакомы с культурой и бытом других стран и ни в каком «одомашнивании» переводов не нуждаемся. Увы, устарел и поблёк казавшийся когда-то революционным перевод Нины Демуровой: по менталитету и системе образов он оказался насквозь «советским»: по этому тексту, валет крадёт у королевы не пирожные, а «котлеты» и «бульон» (типичное меню советских столовых), сестрички живут в «кисельном» колодце — хотя такого напитка, как кисель (из того же меню), англичане не знают; Под-Котик, современному читателю непонятный, отсылает к эпохе советского мехового дефицита (правда, в позднейших изданиях имя этого персонажа было заменено на лишённый всякого юмора и подтекста вариант Черепаха Квази, который ещё хуже — звучит как малопонятный научный термин).
При внимательном рассмотрении в этих переводов обнаружилось немало смысловых искажений и огромное количество — образных. Переводчики почему-то считали, что так и надо, что они вольны расправляться с образной системой Кэрролла, как им вздумается. Конечно, эта позиция идёт вразрез с принципами эквивалентного перевода.
Впрочем, здесь не место для подробного анализа; желающие могут прочесть мои детальные комментарии к предшествующим переводам Кэрролла в изданиях, выходивших в издательстве «Аудитория» в последние годы, а также узнать подробности из лекции, видеозапись которой выложена у меня на сайте, или из статьи «Кто украл пирожные из Страны Чудес, или Беззубая улыбка Чеширского Кота».
Каких ещё авторов Вы переводите для издательств?
Мне в последнее время везёт на открытие талантливых писателей, новых для русской читательской аудитории: так, недавно удалось обнаружить никогда не переводившиеся произведения английского писателя Уильяма Гилберта, работавшего в чрезвычайно редком жанре литературного венка: «Волшебное зеркало» (эту книгу мы перевели вместе с Татьяной Рыбиной) и «Чародей из горного замка» — романы из разнообразных по сюжету новелл, объединённых в общую фабулу со сквозными персонажами. Гилберт — один из родоначальников фэнтези и, что для меня особенно важно, виртуозный мастер слова с прекрасным чувством юмора.
После этого талантливые, но никогда не переводившиеся на русский произведения буквально поплыли ко мне в руки. Так, в апреле этого года на парижском «блошином рынке» мне в руки попалась великолепно иллюстрированная книга одного французского писателя начала ХХ века. Потянув за «ниточку», я установил, что она входит в восьмитомную серию, и буквально за пару месяцев через книжные сайты разных стран Европы удалось приобрести и все остальные тома серии. Эти книги восхитили и увлекли меня. С энтузиазмом отнеслись к проекту и в издательстве «Аудитория», работа закипела, и вот произведения уже готовятся к выходу в свет в моём переводе с французского. (К сожалению, по договорённости с издательством до их выпуска в продажу я пока не могу назвать ни автора, ни самих книг.) А в чуть более дальней перспективе дожидается моего перевода ещё один превосходный английский писатель.
Кроме того, что Вы – переводчик, вы ещё и иллюстратор. Скажите, пожалуйста, эти две профессии как-то помогают друг другу? Для переводчика уметь рисовать – это приятное хобби или полезный навык, который может пригодиться?
Уточню, что для меня изобразительное искусство — не хобби, а, можно сказать, вторая специальность, так как я обучался ей много лет ежедневно, начиная с первого класса: сначала в специальной художественной школе в дополнение к обычной (утром шёл в «простую» среднюю школу, после обеда ехал на другой конец города в художественную), а затем в Московском академическом художественном лицее (тогда он назывался несколько иначе), куда я поступил после пятого класса, выдержав вступительные экзамены при жесточайшем конкурсе. Это уникальное учебное заведение, единственное на всю страну, где с учащимися изо дня в день занимались маститые живописцы и скульпторы, члены Союза художников.
Впрочем, я увлекался и другими дисциплинами — математикой, например, по которой имел отличные оценки, и, конечно, английским языком. Не буду углубляться здесь в причины, по которым я поступил всё-таки в языковой вуз, но изобразительное искусство от меня никуда не уходило. Конечно, знание искусства (как и любой другой области культуры) в высшей степени полезно переводчику, хотя бы как часть общей эрудиции. Меня удручает, когда современные студенты на вопрос «Кто автор „Ночного дозора“?» неизменно отвечают: Лукьяненко, не подозревая, что автор этой книги позаимствовал её название у великой картины Рембрандта. Соответственно, если им придётся переводить это выражение на иностранный язык, они не будут знать, от какого первоисточника отталкиваться в поисках эквивалента.
Уметь рисовать переводчику, конечно, необязательно. Но молодое поколение необходимо как можно раньше приобщать к искусству (не только к изобразительному, а и к другим его видам) ради формирования их эстетического вкуса, умения видеть красоту, наслаждаться ею и беречь её. Я был бы сторонником преподавания искусствоведения в лингвистических вузах. Хороший вкус, чувство стиля непременно пригодится и в практическом переводе. Если говорить о литературном переводе, то в этой сфере тонкий вкус — sine qua non, абсолютно необходимое условие.
Основное здание МГЛУ находится на Остоженке, в исторической старой Москве. На улицах Остоженка и Пречистенка, а также в прилегающих переулках буквально на каждом шагу — выдающиеся образцы архитектуры XIX века. Мне грустно, что студенты абсолютно ничего про них не знают, не замечают шедевров, мимо которых ходят. Когда люди не понимают исторического и эстетического значения того, что их окружает, они равнодушны к гибели этого окружения. Потому-то и исчезают на наших глазах то одни, то другие памятники культуры, а их заменяет бездарный китч.
У Вас есть немало трудов по теме передачи имён собственных между культурами. Это исключительно поле Ваших интересов или ещё и практическая польза для Вас как для переводчика?
Я уже упоминал о том, что корректная передача имён собственных — одна из острых проблем перевода. Но не только перевода, а и вообще всей нашей жизни. Мы на каждом шагу сталкиваемся с доморощенными транскрипциями и транслитерациями (на указателях, вывесках, табличках и в подписях, наконец, в наших собственных паспортах и удостоверениях). Зачастую они выполнены некомпетентно, нередко абсурдны и смешны. Я давно уже выступаю в книгах и статьях за упорядочение и унификацию правил кириллическо-латинской транслитерации, но беда в том, что к мнению учёных административные органы почти не прислушиваются. Так, написание латиницей наших имён и фамилий в загранпаспортах «регулируется» взятыми с потолка нормативами, совершенно неподходящими для этой цели.
На своём сайте мне приходится постоянно отвечать на вопросы по именам собственным. Знание и соблюдение научных норм в этой сфере облегчило бы жизнь не только переводчикам, но и обычным людям. Иногда — хоть и крайне редко — удаётся добиться маленьких побед. К примеру, мне довелось помочь нашей соотечественнице, живущей в Нидерландах, которая захотела дать своей дочери российское гражданство. Неожиданно возникла проблема с написанием имени девочки в документах: российское консульство не согласилось с вариантом, предложенным присяжным переводчиком, и потребовало переделать бумаги. При этом консульские работники ссылались… на монографию Ермоловича! Вот женщина и написала мне письмо на сайт… О том, как развивались события и что из этого вышло, я рассказываю в статье «Сила теории, или Девочка и зверь». И подобные случаи в моей практике не так уже редки.
Ономастика — наука весьма практическая. Но я занимаюсь не только ею, а и многими другими проблемами перевода и филологии, и всегда имею в виду практические их аспекты. Такой подход я унаследовал от своих великих учителей — Я. И. Рецкера, В. Н. Комиссарова, Л. С. Бархударова, А. Д. Швейцера, М. Я. Цвиллинга, Ю. А. Денисенко, С. А. Бурляй. Я счастлив, что мне довелось учиться, работать и общаться с ними, это моё драгоценное наследие.
[Ответы даны в авторской орфографии — прим. ред.]
www.toptr.ru
Мифы о профессии переводчика
Переводческие услуги как никогда востребованы в рамках международных контактов, при этом переводчик остается в тени. Возможно, это обусловило возникновение огромного количества мифов об этой профессии. Попытаемся развеять наиболее популярные мифы о деятельности переводчика.
Переводить может любой человек, который владеет иностранным языком
Знать язык мало. Переводчик обязан быть лингвистически подготовлен, владеть техникой перевода и иметь опыт. Профессионал своего дела будет следить за обновлениями в современном мире, и не только в отношении языков, а и освежать фоновые знания своих рабочих тематик. Именно по этой причине переводчиков намного меньше, чем людей, просто владеющих языком.
Автоматические переводчики скоро полностью заменят людей в сфере переводов
Если это и произойдет, то нескоро. Прежде всего, программы перевода нужно научить думать, как человек. Все дело в том, что перевод – это не только замена одних терминов другими. Переводчик знакомится с текстом, вникает в его суть, а затем старается как можно более точно передать смысл на другом языке. Чтобы окончательно убедиться в нелепости этого мифа, переведите простенький текст посредством автоматического переводчика. Что уж говорить о более сложных текстах.
Чем выше уровень профессионализма переводчика, тем быстрее он работает
В действительности качественный перевод требует времени. Соответственно, чем лучше переводчик, тем тщательнее он работает и тем больше времени ему необходимо. В зависимости от сложности исходного текста в сутки профессионал может перевести около 7-10 тысяч символов. Спешка в данном случае только повредит.
Заказчик может существенно снизить оплату, если сначала воспользуется программой автоматического перевода, а затем просто попросит специалиста довести полученный результат до ума
Некоторые заказчики упорны в своем стремлении снизить подобным образом стоимость переводческих услуг. На самом деле, они снижают качество работы. Редко какой уважающий себя переводчик согласится на подобную доработку, так как сделать перевод с нуля проще и даже быстрее, чем разбираться с абсурдом, которую создают программы.
Переводчик – это не творческая профессия
Отчасти это верно. Технический текст должен четко и понятно передавать суть процесса с грамотным использованием терминов. Хотя даже технический текст должен быть читабельным. Что касается художественного перевода, то он требует от специалиста не только творческих задатков, но и писательского таланта, богарного словарного запаса, воображения. Если же переводчик переводит стихотворения, то это сплошной творческий процесс, где на выходе получается новое произведение, соответствующее оригиналу лишь по общему смыслу.
Предпочтительнее обращаться в агентство, а не к переводчику-фрилансеру
Подобная точка зрения объясняется тем, что агентства постоянно рекламируют свои услуги. В действительности в бюро работу выполняют те же фрилансеры, а в офисах сидят администраторы. Кроме того, у заказчика нет возможности лично обсудить тонкости проекта с работником. Клиент вынужден полагаться на агентства, коих сейчас существует так много, что они просто вынуждены снижать стоимость работ за счет сотрудничества с низкооплачиваемыми, то есть менее опытными специалистами.
Переводчик должен уметь переводить любые тексты
Даже самый лучший переводчик не может быть знатоком во всех сферах. Разумеется, переводчик в ходе работы использует словари, проверяет точность использованных терминов, консультируется со специалистами в конкретной области. Но если он совсем далек от темы перевода, то ему лучше отказаться от работы, чтобы избежать ошибок. Как правило, специалисты работают с несколькими знакомыми тематиками, что устраивает как их самих, так и их постоянных заказчиков.
Переводить легко
Почему-то люди полагают, что если они в школе со словариком переводили простейшие предложения, то справятся и с более сложными текстами. На самом деле, пользоваться ножницами могут все, но за красивой стрижкой вы пойдете к парикмахеру, а не к другу. Переводчик не просто владеет языком, но и обладает навыками и приемами, доступными после длительного обучения и практики. История знает примеры, когда прекрасные переводы были сделаны не переводчиками, а писателями, например, но это скорее исключения из правила.
В бизнес сфере роль переводчика низка
Дар переводчика не заканчивается на переводе слов с одного языка на другой. Он выступает в роли посредника, который создает атмосферу понимания на переговорах. Именно от переводчика часто зависит, достигнут ли соглашения представители разных культур, и будет ли встреча успешной.
lcfreeway.com
5 мифов о профессии переводчика
Каждый переводчик, будь он новичком или профессионалом с огромным опытом, не раз сталкивался с предвзятым отношением к своей профессии. Это не очень приятно, слышать от представителей других профессий скептические замечания относительно неполноценности этой профессии, относительно того, что ничего сложного в переводе нет: сиди себе в офисе, стучи по клавишам. Но такое отношение к нашему брату возникло не сейчас и даже не 100 лет назад. Существует достоверный исторический факт, что в свое время Петр I выдал указ, который назывался: «О переводчиках и прочей обозной сволочи».
В данной статье мы решили представить 5 мифов о профессии переводчика.
1. Переводить может каждый.
Как часто мы слышим, что перевод – это ерунда, что в нем нет особых сложностей, что зная язык, Вы сможете без проблем работать переводчиком. Но любой квалифицированный переводчик может ответить на это тем, что профессиональный качественный перевод зависит от множества факторов помимо знания языка. Хороший переводчик – это эксперт в приемах переводах, он обладает широчайшим кругозором. Чтобы понять в чем состоит суть работы переводчика, достаточно сравнить перевод одного и того же текста, выполненный профессионалом-переводчиком и человеком, который просто знает язык.
2. Переводчик не может качественно перевести узкоспециализированный текст, это может сделать только специалист.
Некоторые считают, что переводчик может толково перевести только тексты общей тематики. Но такая работа попадается переводчику крайне редко. Чаще всего мы занимаемся переводом юридической, финансовой, технической и медицинской документации. И очень немногие переводчики имеют профильное образование, соответствующее какой-либо из этих тематик. Но это не значит, что он не может выполнить такой перевод качественно. В работе с узкоспециализированными переводами переводчик использует массу дополнительных источников информации и по выполнении заказа очень часто показывает блестящие знание специфики наравне со специалистами.
3. Профессию переводчика лучше осваивать в дополнение к основной профессии.
Зачастую, когда человек слышит о профессии «переводчик», скептические замечания не заставляют себя долго ждать. Считается, что переводчик – это не профессия, ведь язык выучить может каждый. То есть, переводчик – не является самостоятельной профессией, и к переводческому образованию обязательно нужно добавить какое-нибудь профильное. Вот здесь становится вопрос: почему юридическое, техническое или любое другое образование считается профильным, а филологическое нет? Но ведь юрист, инженер или медик – специалист только в своей отрасли, а переводчику приходится быть специалистом во всех тематиках, с которыми он работает.
4. Переводчик – это скучная, нетворческая профессия.
В общественном сознании существует два стереотипа: переводчик либо всю жизнь путешествует и работает с людьми, либо сидит сутками за рабочим столом и монотонно барабанит по клавиатуре. Это примитивное представление о нашей работе. Письменный перевод может стать предметом творчества для человека, который действительно любит то, чем занимается. Мало кто может себе представить, как порой увлекательно бывает «раскрутить» запутанное предложение так, что в переводе оно понятнее и красивее звучит, чем в оригинале.
5. Переводчик должен знать все о языке.
Любимое занятие друзей и знакомых переводчика – это попросить что-нибудь перевести, например, слова песни, которая звучит по радио. В случае если переводчик отказывается или говорит, что он не знает, на него тут же сыплется куча фраз вроде: «Ты что этого не знаешь? Ты же переводчик!». Хотим открыть Вам большую тайну: переводчики, как и все остальные люди, редко вслушиваются в слова песен и, как и все нормальные люди, не могут и не обязаны знать все.
Можно выучить наизусть словарь, но это не гарантия того, что в результате Вы будете, как соловей, петь на иностранном языке. Профессионализм переводчика заключается не только в наличии знаний, но и в умении их совершенствовать, заниматься исследовательской деятельностью, с достоинством и смекалкой выходить из сложных ситуаций, когда есть неуверенность в правильности перевода или понимание того, что переводчик чего-то не знает.
aprofi.com.ua
Девять мифов о профессии переводчика
Переводчик – это достаточно популярная и востребованная профессия. Они нужны всегда и везде. Словно тени возле основных участников переговоров они помогают состояться выгодной сделке или делают интересными и увлекательными путешествия по чужой стране. Вы уверенны, что в этой профессии есть множество подводных камней? Тогда давайте рассмотрим 9 основных мифов о переводчиках:
Перевести любую фразу может просто тот, кто знает иностранный язык
Возможно, простые фразы бытового характера типа назначения встречи с партнером или банального заказа ужина в номер, может озвучить любой, но это совсем не имеет отношения к большим техническим и маркетинговым материалам. В данном случае очень важно понимать суть изложенного, со всеми его деталями и тонкостями. Это остается прерогативой специалистов.
Переводчики становятся менее востребованными
Конечно же, на сегодняшний день людей, владеющих разными языками, стало гораздо больше, но наряду с этим возрастает и число международных контактов, требующих постоянного перевода документации. Устный перевод пользуется не меньшей популярностью, чем письменный. Ввиду востребованности профессии, число желающих получить образование в лингвистике с каждым годом все растет..
В этой сфере не происходит никаких перемен
Буквально в течение нескольких последних лет рабочее место переводчика, и технологии, которые он использует в своей работе, кардинально изменились. Благодаря развитию компьютерных технологий, книжные полки со специфическим запасом литературы стали реже, а на смену им пришли специальные программы для переводчиков, которые позволили увеличить производительность труда на 40%.
Для выполнения лингвистических переводов нужно высшее образование
Конечно же, это не будет лишним, но как показывает практика, многие технические переводчики подкованы лишь естественнонаучным образованием. Большинство талантливых переводчиков имеют опыт изучения только «спецшкольного» иностранного языка, а значительных успехов смогли достичь только лишь на практике.
Технически сложный текст может переводить только специалист
Никто не спорит, что человек годами практикующий в какой-то определенной сфере лучше всех знаком с ее спецификой и определенными терминами. Но в сфере перевода письменного типа есть методика взаимодействия, которая дает возможность сделать узкоспециализированный перевод хорошего качества. Для этого понадобится изучение литературы и прочих справочных материалов, уточнение и согласование спорных вопросов. Но высококлассный перевод, конечно же, возможен только при полученном образовании, опыте и развитом кругозоре.
Профессия переводчика – это легкие деньги
Данное направление требует постоянно саморазвиваться и расти профессионально, а рабочий день продолжается, как правило, 8-10 часов. А если еще принять во внимание частые «авралы», то судите сами насколько легко достается хлеб переводчикам.
Перевод – это не творчество
Несмотря на активное развитие компьютерных технологий и возможности искусственного интеллекта, профессия переводчика была и всегда будет творческой. Перевод одной и той же фразы возможен несколькими способами. А поиск правильного термина при переводе на русский язык может занять несколько часов, а над слоганом других языков нужно корпеть практически бесконечно.
Переводчик в деловой сфере не особо нужен
Посмотрите на деятельность переводчика устного текста. На переговорах и конференциях он не «сухо» озвучивает текст на нужном языке, а формирует атмосферу взаимопонимания. Он помогает понять друг друга представителям различных культур, которые, как правило, понимают под способами ведения бизнеса разные вещи. Профессиональный лингвист делает переговоры максимально продуктивными.
Переводы – это бизнес
У каждого заказчика свои требования. При этом они направлены на выполнение крупных проектов в рекордно короткое время, использование современных технологий и управленческих систем. Крупные компании, занимающиеся переводами, расширяют свой штат, вводя внештатных сотрудников. Таким образом, объемы могут достичь сотни тысяч страниц в год!
qtransl.ru
Профессия — переводчик
Сегодня мы постараемся помочь сомневающимся абитуриентам не ошибиться в выборе профессии и составить реалистичное представление о переводческом ремесле. Надеемся, подобранные материалы дадут читателям возможность хотя бы в общих чертах составить профессиональный портрет переводчика.
Видео
Передача «Профессии — Переводчик» на канале «Интересное ТВ»
Объёмный выпуск посвящён синхронным переводчикам. В программе говорится об истории, специфике и тонкостях этой профессии.
http://www.youtube.com/watch?v=aitJtqnyPgw
Передача «Люди говорят» на канале «ТВК Липецк»
Преподаватель и переводчик с немецкого Ирина Москалева — о том, почему переводчик должен быть немного дипломатом, сколько стоит учёба в Германии, какой иностранный язык больше всего востребован в Липецке и какое расстройство психики всерьёз угрожает переводчикам-синхронистам.
«Твоя Справа. Один День в Професії. Перекладач»
Яркая и воодушевляющая Екатерина Шапочка, переводчик, преподаватель английского — о подготовке переводчиков, страхах после окончания вуза и о практике перевода.
Документальный фильм «Перевод на передовой»
О переводчиках — «бойцах невидимого фронта», в руках которых подчас оказывается серьёзное оружие и чьи ошибки обходятся очень дорого.
Передача «Военная программа» на канале «Россия 1»
О профессии военного переводчика и своём армейском прошлом вспоминают военные переводчики — ветераны боевых действий в Афганистане, Мозамбике и Кампучии.
https://www.youtube.com/watch?v=9jzbanXojq0
Передача «Силовой блок» на радиостанции «Mediametrics»
Об особенностях и опасностях профессии военного переводчика, её актуальности на сегодняшний день, о самых востребованных языках и трудоустройстве специалистов.
Программа «Точка зрения»: Военный переводчик — это профессиональный дилетант
Гость программы, старший преподаватель Школы востоковедения ВШЭ, Андрей Чупрыгин в беседе с главным редактором «Правда.Ру» Инной Новиковой — о тонкостях профессии военного переводчика, об умении маршировать и хранить военные тайны. И о том, почему военных переводчиков не пускают отдыхать в Болгарию, но тут же отправляют в Болгарию в командировку.
Интервью «ANJITV» с клубным переводчиком
Переводчик с французского при ФК «Анжи Махачкала» и личный переводчик Кристофера Самбы Николай Ботовски — о своём пути в профессию, о переводе длинных фраз и специфике работы футбольного переводчика.
Канал автора блога «U.S. Advice»: Работа переводчиком в США. Как я работаю из дома
Автор блога U.S. Advice, переводчик с английского Шушаник Хачатурян рассказывает о работе переводчиком по телефону в США: о требованиях, тестировании, различных вариантах трудоустройства и уровнях квалификации переводчиков.
Программа «Экономика» на канале «Москва 24»
Много ли желающих в последние годы выучиться на переводчика, какие направления и языки самые востребованные, каковы особенности обучения переводчиков и какими навыками и личностными качествами они должны обладать.
http://www.m24.ru/videos/63217
Статьи
«Это абсолютно неблагодарная профессия»: молодые переводчики о плюсах и минусах своей работы
Интервью T&P с пятью молодыми переводчиками: о том, каково это — постоянно быть посредником между разными культурами и как в жизни помогает ещё одна языковая субличность, а также о радостях удачной формулировки и социальной значимости их дела.
Как известно, в МГИМО ты учишь тот язык, на который тебя распределили (поскольку институт связан с Министерством иностранных дел, которому нужны специалисты по всем языкам). Я даже не помню точно, что я указывала при поступлении, но мне достался немецкий. Я этот выбор приняла, и все у нас с ним очень хорошо сложилось. Говорят, что, когда ты выучиваешь ещё один язык до определённой степени, ты словно приобретаешь ещё одну душу. Мне кажется это абсолютно верным. Я много раз видела это у друзей. На другом языке ты просто другой человек.
https://theoryandpractice.ru/posts/12822-molodye-perevodchiki
Это как вообще: быть переводчиком
Переводчик Екатерина Глебова — о том, почему иногда приходится переводить с языков, которых ты не знаешь, зачем переводчикам лазить по стройкам в поисках нужной гайки, и о том, что эта профессия приносит счастье. Взгляд на профессию изнутри.
Всего за пару лет работы вы будете разбираться в вопросах, которые в обычной жизни нормальных людей вам вряд ли пригодятся, например, в чём различие между порошковыми и углекислотными огнетушителями, точно помнить, какая ширина железнодорожной колеи в ЮАР и ещё много всего интересного.
http://opinion.platfor.ma/eto-kak-perevod/
Каждый раз ты шпионом проникаешь в чужой мир
Синхронист Мария Пирсон — о том, какие радости, сложности, неожиданности и свиньи могут ждать начинающих и опытных переводчиков.
Когда я впервые пошла учиться на курсы синхронистов в ММШП, сначала нам ставили запись оратора с Би-би-си, который говорил медленно и разборчиво, а через три месяца уже включали пьяного шведа, который говорил мимо микрофона.
http://smartia.me/article/mariapirson/
Мифы о профессии переводчика
Анна Коржавина, переводчик английского, постаралась аргументированно развеять самые популярные мифы о профессии переводчика — получилось довольно убедительно, рекомендуем к прочтению!
Данный миф основывается опять же на постоянно растущем количестве людей, владеющих иностранным языком. Однако совершенно о противоположном говорит растущее количество вакансий переводчиков в различных компаниях, количество международных партнёров у отечественных фирм (а значит, и переводимых документов) и, помимо всего прочего, большой конкурс в университеты на лингвистические факультеты.
http://translatorspuzzles.blogspot.ru/2012/11/myths-about-translating.html
Запись в группе «★Английский язык, иностранные языки, переводчик★»
Правда о работе переводчика. Небольшая зарисовка, снимающая лишний налёт романтизма с профессии.
«Производитель:… Поставщик:… Размеры (длина/ширина)… Масса… Прочность на разрыв, основа… уток…» Не очень похоже на то, о чём мечтают люди, когда принимают решение учиться на переводчика. Остальная работа — в основном, переписка и разговоры по телефону или интернету с заказчиками и поставщиками, учёт этой переписки. Тоже не очень вдохновляюще. Вы пишете поставщику: «Вы уже отгрузили?» А он отвечает: «А вы уже оплатили?»
https://vk.com/wall-37856?offset=320&q=%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B4&w=wall-37856_15174%2Fall
Мать Кузьмы
Интервью в «Российской газете» с заведующим кафедрой перевода английского языка Московского государственного лингвистического университета Дмитрием Бузаджи — о напряжении в работе переводчика, новых методах изучения языков, востребованности труда переводчиков и о качествах, которыми должен обладать переводчик.
Мы уже почти не замечаем кривые переводы, ухо почти не режет изобилие притяжательных местоимений, которое русскому языку не свойственно. Читайте вывески и объявления: «Спасибо за вашу покупку» или «Приносим свои извинения за беспокойство!» Отсюда недалеко до таких смешных вещей, как «он положил свою руку в свой карман». Классическая ошибка начинающего переводчика: диссонанс между книжным и разговорным языком: «Я вам вынужден сказать, что вы — фуфло».
http://www.rg.ru/2013/02/19/perevod.html
Влияние перевода на ход истории
Статья о том, каково приходится переводчикам, работающим на встречах президентов и премьер-министров различных стран, и о том, может ли перевод поменять ход истории.
«…Несчастный переводчик в ужасе от такого начала разговора перевел что-то типа: „Премьер-министр Тэтчер говорит, что не является сторонницей идей Карла Маркса“. Я думаю, это был очень удачный и мужественный выход из положения».
http://news.bbc.co.uk/hi/russian/learn_english/newsid_3697000/3697844.stm
vakvak.ru
Профессия переводчика в кризисе
Вся правда о синхронистах
Хорошие синхронисты в страшном дефиците, даже самые маститые лингвистические вузы не учат художественному переводу. Но стоит ли по этому поводу переживать? Почти все мы способны перекинуться с иностранцами парой слов на английском, и те обязательно поймут, если «спик фром май харт». А что думает по этому поводу заведующий кафедрой перевода английского языка знаменитого Московского государственного лингвистического университета Дмитрий Бузаджи?
С какой профессии по напряжению можно сравнить переводчика?
Дмитрий Бузаджи: Пожалуй, с авиадиспетчером. Норма для письменного перевода: от 10 до 15 тысяч знаков в день. Но есть агентства, которые требуют 25 тысяч. Это уже перевод со скоростью печатания. Такая работа либо быстро отразится на здоровье, либо получится тупой подстрочник: переводчик припоминает только первые значения слов, не углубляясь в другие.
Вы возглавили кафедру в 26 лет. То есть принадлежите к компьютерному поколению. Верите ли вы в новые методы изучения языков, которыми нам морочат голову, к примеру, по телевизору?
Дмитрий Бузаджи: Я считаю, что язык нужно учить старомодным способом: практика показывает, что использовавшие новые технологии и программы студенты ошибок делают больше, чем те, кто учил слова дедовским методом. Конечно, для того, чтобы делать покупки сувениров или общаться с сотрудниками отеля, хватит скоростных курсов. Ну а для работы на профессиональных конференциях никуда не уйти от зубрежки лексики и долгого вдумчивого изучения грамматики. Ничего более простого, чем труд, пока не придумано.
Глобализация, отсутствие границ, доступность путешествий, видимо, сделают скоро труд переводчиков невостребованным. Не боитесь?
Дмитрий Бузаджи: Сколько существует перевод, столько существует мнение, что если ты знаешь язык, ты можешь с него и на него переводить. Но это не так. Даже билингвы, выросшие в двуязычных семьях, часто не могут справиться с устным переводом. Здесь другие навыки нужны. Но миф есть. И организаторы различных конференций и встреч экономят на переводчиках (рынок господствует и здесь). Есть такая переводческая байка: «Генерал выступает с речью, переводчик переводит. Но высокий чин возмущен результатом: «Я семь слов сказал, а ты только пять!». Безграмотный перевод стирает драгоценные грани между языками и культурами. Простой пример: заголовки в наших газетах, которые копируют английские образцы, игнорируя национальные традиции.
А какие они у нас?
Дмитрий Бузаджи: Русский традиционный заголовок — назывной, похож на название художественного произведения, чаще всего с двойным смыслом. Допустим, «Встреча в верхах». Типичный же английский заголовок похож на предложение: «Новый закон вступит в силу с 20 января…»… Послушайте журналистов-телевизионщиков. Логическое ударение в русской фразе обычно в конце. А телевизор нам предлагает такое начало в новостном репортаже: «28 человек погибло вчера в результате катастрофы на железной дороге». Это не по-русски. Такие странные зачины размывают представление о самом важном в тексте.
Мы уже почти не замечаем кривые переводы, ухо почти не режет изобилие притяжательных местоимений, которое русскому языку не свойственно. Читайте вывески и объявления: «Спасибо за вашу покупку» или «Приносим свои изменения за беспокойство!» Отсюда недалеко до таких смешных вещей, как «он положил свою руку в свой карман». Классическая ошибка начинающего переводчика: диссонанс между книжным и разговорным языком: «Я вам вынужден сказать, что вы — фуфло».
Какими качествами должен обладать переводчик?
Дмитрий Бузаджи: Переводчики — устные и письменные, синхронисты и художественники, — абсолютно разные по психотипу люди. Письменные переводчики нервные, глубоко переживающие за дело, склонные к самокопанию. Художественники — часто неврастеники. Ну а синхронистам нужна эмоциональная устойчивость, которая в быту часто проявляется в виде полной непрошибаемости и пофигизма. Это люди с непробиваемой психикой, которые не могут позволить себе переживать из-за каждого огреха, иначе быстро сгорят. Поэтому в основном они благодушны.
Чтобы переводить синхронно, человек должен одновременно слушать и говорить… Этому можно научиться?
Дмитрий Бузаджи: Есть упражнения на раздвоение внимания. Но главное, психологическая «нервоустойчивость». Нельзя переспросить, решение принимается мгновенно.
Кстати
Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев в 1959 году пообещал вице-президенту США Ричарду Никсону буквально следующее: «В нашем распоряжении имеются средства, которые будут иметь для вас тяжелые последствия. Мы вам покажем кузькину мать!» В России сложилась легенда о том, что эти слова советского лидера американцам, якобы, перевели буквально, как «мать Кузьмы», и жители Америки решили, что так называется какое-то новое секретное оружие русских. На самом деле переводчик советского лидера перевел это выражение, естественно, иносказательно: «Мы покажем вам, что есть что». Советский лидер говорил о «кузькиной матери» несколько раз. Первый — на американской национальной выставке, проходившей в Сокольниках. Но самая знаменитая «кузькина мать» привлекла к себе внимание 12 октября 1960 года, когда Хрущев выступал на 15-й Ассамблее ООН.
Источник: www.rg.ru
proforientator.ru