Работа для начинающих журналистов в москве: Работа Журналист в Москве: Вакансии Журналист в Москве

— Будьте в курсе текущих технологий и тенденций в социальных сетях, средствах дизайна и приложениях.

Требования

• Опыт работы менеджером в социальных сетях
• Навыки Photoshop
• Практический опыт управления контентом
• Отличное знание английского языка
• Живой интерес к новостям и текущим событиям
• Возможность доставлять творческий контент (текст, изображение и видео)

The Moscow Times набирает начинающего журналиста для своей новой программы стажировки.Успешный кандидат будет проходить обучение на рабочем месте в течение одного года.

После базовой подготовки стажер будет вносить свой вклад в повседневную работу редакции. Им будет предложено исследовать, продвигать и сообщать свои собственные истории под наблюдением старших редакторов. Будет ежемесячная стипендия.

Вы должны подать заявление, если вы:

• интересуются текущими событиями и независимой журналистикой;
• гражданин России;
• 18 лет и старше;
• выпускник вуза;
• уверенно владеет английским языком;
• хорошо разбирается в социальных сетях и видео.

Отправьте свое резюме, сопроводительное письмо и образцы ранее опубликованных работ (письменных, мультимедийных, фотографий или других) по адресу: [email protected] (тема письма «стажер»)

Возможности внештатного сотрудника

Мы приветствуем идеи историй от опытных журналистов-фрилансеров, которые разделяют наши ценности и понимают нашу редакционную политику. Пожалуйста, присылайте подробные презентации по адресу [email protected].

Опыт редакции

The Moscow Times предлагает ограниченное количество возможностей короткого опыта работы в редакции в течение года.Такое размещение неоплачивается, добровольно и обычно длится не менее трех месяцев. Чтобы принять участие в размещении, отправьте свое резюме по адресу [email protected], указав предыдущий опыт, текущую доступность и какая область нашей журналистики вас больше всего интересует.

Спасая свою профессию: российские журналисты и их новые СМИ

НАТАЛЬЯ РОСТОВА

В условиях усиливающегося давления со стороны правительства российские журналисты искали способы выйти за рамки удушающего политического климата в стране. Небольшие, независимые, гибкие проекты, которыми управляют сплоченные команды преданных делу людей, кажутся правильным ответом. Как они с этим справляются?

Таисия Бекбулатова, которая когда-то работала в газете « Коммерсант », ежедневной национальной деловой газете и «Медуза », русскоязычном новостном сайте в Латвии, в августе этого года начала проект, который она назвала Холод («Холод»). Она единственный автор ресурса, которому помогают дружелюбные коллеги из других СМИ. «Это потому, что Россия — наша Родина; а наша родина — это, конечно, ледяная пустошь, по которой бродит разбойник », — написала Бекбулатова в Facebook при запуске своего сайта (это намек на описание России, приписываемое Константину Победоносцеву, российскому государственному деятелю конца XIX — начала XX века).«Об этом и будет этот журнал: он расскажет длинные истории о России и блуждающих по ней преступниках», — продолжает ее пост. Бекбулатова тоже ведет подкаст. Ее первая история была о маньяке из южно-сибирского региона Хакасии, который убил четырех женщин и изнасиловал еще несколько человек. Полиция знала его, но всегда отпускала.

В обход мейнстрима

Самое первое расследование Бекбулатовой было удостоено премии Redkollegia, которая поддерживает профессиональную журналистику в независимых СМИ России.«Я бы не сказал, что не смог бы устроиться на работу в другие СМИ. Но я не смогла найти подходящий », — сказала Бекбулатова, объясняя мне причины, по которым она начала собственный проект. «Есть и минусы: нужно начинать все с нуля, имея мало ресурсов; все очень медленно. Но это дает вам свободу и множество возможностей учиться. Среди характеристик сегодняшних СМИ свобода и несвобода — две самые важные. Когда я начал изучать журналистику в МГУ, я думал, что сцена полупустая.Слишком мало крутых публикаций, и было непонятно, где искать работу. Сегодня это звучит забавно… Целые рыночные ниши пусты. С одной стороны, это печально; с другой стороны, это означает, что молодые амбициозные СМИ приходят и занимают эти места. Они более гибкие, быстро учатся и приспосабливаются к новой реальности. Возникают новые форматы, в том числе подкасты. Как и газ, новые медиа стремятся заполнить пустоту, но это пространство невелико ».

Пример Бекбулатовой не уникален. Возникла целая волна проектов, созданных небольшими группами журналистов и редакторов.В список вошли МБК Медиа , поддержанные Михаилом Ходорковским; The Bell , ресурс деловых новостей, аналогичный американскому новостному сайту Axios ; Mediazona , проект, посвященный публично значимым арестам и судебным процессам; и Colta.ru, сайт, посвященный культуре. Ресурсы, посвященные интервью, в последнее время быстро расширяются. Опытные журналисты «старых СМИ» соревнуются за внимание аудитории с более молодыми, теми, кто сделал себе имя на YouTube.

В последнее время также был разработан ряд медиапроектов, основной платформой которых является YouTube. Среди них канал Юрия Дуда. Будучи спортивным журналистом, Дуд приобрел энтузиазм поклонников благодаря своим громким интервью с независимыми знаменитостями и политиками, которых не допускают на российские государственные телеканалы. Леонид Парфенов, ветеран телеведущего и писатель, давно отвергнут официальным телевидением и теперь продюсирует свои шоу для YouTube. Программы Алексея Пивоварова «Редакция », Николая Солодникова « Еще не Познер» и Елизаветы Осетинской «Русские Норм» — все это примеры полноценных регулярных программ, которые через социальные сети предоставляют независимый, необязательно оппозиционный контент, которого нет в мейнстриме. ТЕЛЕВИЗОР.Deutsche Welle, BBC и Radio Free Europe / Radio Liberty, иностранные СМИ, предоставляющие русскоязычные услуги, укрепили свои редакции за счет выдающихся русских талантов.

New Focus

Это начало возрождения независимых СМИ в России? Что движет феноменом малых СМИ в России? «Я вижу потребность в точной и сфокусированной информации, — говорит Елена Мясникова, известный российский издатель. «Я не думаю, что в крупных СМИ [организациях], специализирующихся на задержаниях и арестах, таких как« ОВД-Инфо », есть смысл. Это нишевый игрок с сильным акцентом на информацию, которая нужна только в определенные моменты и определенным людям.

«Если крупное массовое издание начнет так глубоко копаться в узкой теме, оно потеряет свою широкую аудиторию. Крупные СМИ должны заниматься широким кругом вопросов. К тому же большое издание — это очень дорогая и тяжелая машина, — продолжает Мясникова.

Глеб Черкасов, бывший заместитель редактора Коммерсант , только что поддержал свою бывшую коллегу Бекбулатову, вызвавшись написать некролог Юрию Лужкову, мэру Москвы с 1992 по 2010 год, который недавно скончался.Черкасов, давний сотрудник Коммерсант , покинул газету в мае этого года после эпизода, который он и его ближайшие коллеги сочли актом давления на журналистов со стороны владельца издания. Коммерсантъ Вся политическая служба ушла в знак солидарности. Газетой владеет российский бизнесмен-миллиардер Алишер Усманов.

«Мы вернулись в начало 1990-х, когда в медиа существовало несколько слоев, разные миры, которые работали в противоположных целях», — говорит мне Черкасов. «Была бывшая советская пресса, и прогрессивная, и консервативная. А затем появились только что созданные небольшие издания, которые медленно, шаг за шагом продвигались на рынок. Коммерсант , Независимая газета , Сегодня были среди тех смелых молодых проектов.

«Нечто подобное происходит сегодня. Проекты, начатые в конце 1980-х — начале 1990-х годов, теряют свои рынки, потому что кажется, что легче создать нормальную вещь с нуля, чем восстановить торговую точку, которая была хороша десять лет назад.Малые носители легко запускать, платформы доступны, но это еще не настоящий бум. Это станет возможным, если появятся устойчивые экономические модели. Я не уверен, будет ли нынешний расцвет через два-три года », — заключает Черкасов.

Small Media, Big Stir

«Усманов довольно долго владел Коммерсантъ [с 2006 года — РФ], — говорит Роман Доброхотов, главный редактор The Insider . «Но цензура там усилилась сравнительно недавно. 36-летний Доброхотов изначально был политическим активистом. Одним из его ранних проектов 2000-х годов было движение «Идти без Путина». Когда нынешний премьер-министр Дмитрий Медведев занимал пост президента-заместителя в конце 2000-х годов, Доброхотов не верил в мягкую риторику Медведева. «Не слушай его. Он урезал все права и свободы … Он нарушил конституцию. В стране цензура, нет настоящих выборов, и он говорит о конституции », — крикнул Доброхотов, прерывая Медведева во время выступления последнего на конференции в Москве.Доброхотов был среди публики, посетившей конференцию. Его быстро задержали, вывели из зала и немедленно уволили с работы на московской радиостанции Говорит Москва .

Позже Дуброхотов начал собственный медиапроект. «Когда мы запускались шесть лет назад, тенденция преследовать крупные СМИ [компании] уже началась. Он усилился после украинской войны », — рассказывает Доброхотов. «За короткий период времени большинство крупных СМИ, в том числе те, которые хорошо разбирались в журналистских расследованиях, меняли владельцев и редакционное руководство, в некоторых случаях более одного раза.

«РБК, Forbes , Ведомости . Мы были первыми, кто придумал концепцию небольшого интернет-СМИ [сферы], ориентированного на расследования и борьбу с фейками. Со временем мы добавили новости, мнения и статьи, представляющие общий интерес, и в итоге превратились в полноценное СМИ », — говорит Доброхотов. Он запустил The Insider в 2013 году и назвал его «самым старым из новых медиа».

Расследование The Insider в отношении людей, которые могли стоять за покушением на убийство в Великобритании бывшего двойного агента Сергея Скрипаля, вызвало всемирный резонанс.Сотрудничая со следственной группой Bellingcat, The Insider утверждал, что получил настоящие имена подозреваемых, сотрудников ГРУ, спецслужб России. В другом совместном расследовании Insider -Bellingcat журналисты писали о попытке государственного переворота в Черногории, в котором якобы участвовали российские боевики, и утверждали, что они установили настоящие имена подозреваемых, стоящих за сбитым пассажирским самолетом Mh27. Украина во время боевых действий между поддерживаемыми Россией сепаратистами и украинскими вооруженными силами.В одной из своих недавних публикаций The Insider сообщила, что раскрыла человека, подозреваемого в убийстве в Берлине бывшего чеченского партизана, гражданина Грузии.

Доброхотов считает свою аудиторию довольно небольшой — от двух до трех миллионов просмотров в месяц, в зависимости от реакции публики. Но иногда его работы становятся главными новостями мира. «Когда мы нашли тех российских генералов, которые стояли за переброской противоракетной системы с территории России на Украину, весь мир пошел наперекосяк, — рассказывает мне Доброхотов.«Голландцы включили это в свое официальное расследование. Если вы добьетесь большого успеха, не имеет значения, что ваша платформа маленькая ».

То, как работает The Insider , информирует «российская машина цензуры» (по словам Доброхотова). Издание зарегистрировано в Латвии, не имеет офиса в Москве и использует коворкинг для редакционных встреч. Сайт не имеет персонала и выплачивает людям гонорары. «А поиски не принесут результатов», — говорит мне редактор Insider .«Они не смогут потеснить нас экономически, как они обычно поступают со СМИ».

То, от чего Доброхотов или любое другое издание не может защитить себя, — это занесение в черный список Роскомнадзора, российского интернет-цензора. Когда ресурс находится в списке, доступ к нему из России невозможен. Grani.ru, Kasparov.ru, Ej.ru и блог борца с коррупцией и политика Алексея Навального попали в черный список. Издатели сайтов действительно использовали зеркальные сайты, чтобы обойти блокаду, но сейчас они все еще менее заметны в России.Неправительственная организация «РосКомСвобода», которая описывает свою миссию как борьбу с цензурой, была создана вскоре после того, как эти сайты были впервые заблокированы.

Agile and Flexible

Прошлым летом появился конкурент сайта Доброхотова — исследовательский проект, который так и называется The Project. Роман Баданин, бывший главный редактор независимого телеканала TV Rain, получил стипендию Knight Journalism Fellowship в Стэнфордском университете и в результате запустил новую медиа-платформу.Команда из одиннадцати журналистов выпускает один материал в неделю, обычно эксклюзивное расследование деликатной темы. Проект Баданина опубликовал серию разоблачений бизнеса Евгения Пригожина, имя которого тесно связано с Путиным. Неофициально Пригожина называют «поваром Путина». В одном из рассказов подробно описываются подвиги Пригожина в ряде африканских стран, где его часто считают неформальным проводником интересов России. Проект исследовал рынок недвижимости Севастополя и обнаружил несколько сомнительных сделок с участием Министерства обороны России.

Профессиональное сообщество быстро оценило усилия проекта. Его журналисты в этом году получили три награды Redkollegia. Один был для рассказа о вмешательстве Кремля в выборы в двадцати странах, второй — для отчета о состоянии независимости судебной власти в России, а третий — для исследования института президентских помилований. Профиль кремлевского эксперта по СМИ Алексея Громова был отмечен премией фонда «Открытая Россия».

«В этом направлении нас подтолкнули две основные тенденции, — говорит мне Баданин.Когда социальные сети начали перенаправлять доходы от рекламы из основных СМИ в свои карманы, традиционные СМИ начали сокращать самый дорогой, трудоемкий и требующий много времени контент — журналистские расследования. Доброхотов выразил аналогичное понимание этой универсальной тенденции как одного из драйверов распространения небольших исследовательских проектов. «Многие в мире, особенно в Соединенных Штатах, быстро осознали вред, который это изменение может нанести обществу», — говорит Баданин.«Комплексная журналистская журналистская работа преследует гигиенические цели. Если крупные основные СМИ больше не могут поддерживать его, общество должно найти способ заплатить за это только ради того общественного блага, которое эта работа производит.

«Так появились ProPublica и подобные американские проекты. Число исследовательских некоммерческих организаций продолжает расти, хотя уже существуют сотни проектов, — продолжает Баданин. «На этой универсальной траектории накапливаются местные факторы России. Цензура и различное давление делают практически невозможным создание в России независимого агентства, которое серьезно относилось бы к расследованиям и зарабатывало бы деньги на рекламе.

«Маленькие СМИ растут в России, потому что со всеми крупными успешно справились правительство. Более того, большие негибки; они управляют редакциями старой школы, которые продолжают цепляться за свой имидж, который был изобретен двадцать лет назад в совершенно другой стране. Если кто-нибудь может мне объяснить, почему Коммерсантъ до сих пор тратит треть своего бумажного пространства на то, чтобы называть всех «господином» или «госпожой» [русские эквиваленты господина и госпожи, которые являются архаичными и никогда не используются в реальной речи], я даст им бутылку хорошего виски.”

Спасение профессии

Журналист Ирина Бороган не сомневается в том, что феномен малых СМИ является продуктом усиливающегося давления государства на СМИ. «Конечно, все эти мини-СМИ возникли из-за подавления основных», — говорит мне Бороган. «Если кто-то запустит крупный медиапроект, Кремль его сразу убьет. Но никто не будет запускать крупный медиапроект, потому что никто не будет вкладывать в него деньги. Все эти небольшие проекты представляют собой стратегию выживания.Журналисты пытаются выжить и спасти свою профессию ».

Как и ее давний соавтор, журналист Андрей Солдатов, Бороган сосредоточила свое внимание на расследовании деятельности российских спецслужб; вместе они работали на ряд ведущих российских СМИ. «Новая газета» была их последней работой в крупной газете. В 2009 году их уволили. В документе говорится, что причина такого решения была чисто экономическая: в то время Россия переживала экономический кризис. Сами журналисты заявляют, что причины были политические.В последние годы они оба были успешными авторами на английском языке книг о российских спецслужбах и разведывательном сообществе.

Новое дворянство: восстановление государственной безопасности России и непреходящее наследие КГБ (2010) и Красная паутина: борьба между цифровыми диктаторами России и новыми революционерами в Интернете (2015), первоначально написано и опубликовано на английском языке, позже были переведены на многие языки, в том числе и на русский. Последняя книга Солдатова и Борогана, Соотечественники: жестокая и хаотическая история российских изгнанников, эмигрантов и агентов за рубежом , посвящена историям о том, как российское государство сводило счеты со своими врагами за границей. «Если бы у нас была работа в СМИ, мы бы не думали о написании книг. Книги одиноки; у вас нет коллег, компании », — говорит Бороган. «Работать в редакции намного веселее». По словам Солдатова, их доходы были выше, когда они работали в крупных СМИ.

Эти двое работали в крупных традиционных СМИ, но теперь борются с тем, что Бороган считает провинциализмом московских СМИ. «Россия заслуживает смелых журналистов не меньше, чем, скажем, Турция. И мы не такие храбрые, как наши турецкие коллеги », — продолжает она. «В Турции в тюрьмах находятся около семидесяти журналистов. Тем не менее, в Турции есть средства массовой информации, которые настроены против президента [Реджепа Тайипа] Эрдогана и предоставляют своим читателям полную картину того, что происходит в стране. У нас их слишком мало. Наши СМИ сосредоточены на протестах, и протесты легко осветить; это не стоит дорого. Другие проводят электронные расследования, то есть просматривают данные и находят еще одного коррумпированного чиновника, который купил другую виллу.

«С одной стороны, журналисты стараются выполнять свои обязанности и привлекать к ответственности должностных лиц. С другой стороны, этого явно недостаточно. Жизнь разнообразна и изобилует, и коррупция — лишь малая ее часть. Международной политике уделяется мало внимания; статьи ограничиваются переводами и аналитическими статьями.Региональная журналистика почти мертва. Мы мало знаем о Северном Кавказе. «Новая газета» «» действительно публикует материалы расследования, но опять же, в основном они посвящены выявлению еще одного социального зла ».

«В последнее время мы ходили на несколько семинаров по журналистике», — добавляет Солдатов. «Похоже, что наши коллеги все увлекаются повествовательной журналистикой. Очевидно, они имеют в виду истории из частной жизни, часто их собственные истории. Они пишут о чьей-то депрессии или потере.Возникает печальная картина — одного из загрязненных жанров, скрывающего границу между журналистикой и активизмом. Часто люди думают, что могут снизить журналистские стандарты, если это кому-то поможет. Граница между правозащитной деятельностью и журналистикой стирается ».

При этом Солдатов осторожно оптимистично смотрит на феномен мини-медиа. Спрос на информацию растет, и это в новинку. «Многие люди получают новости из Интернета, — говорит Солдатов. «Есть спрос на информацию, которую можно получить с телефона.Telegram, русское приложение для обмена сообщениями с каналами для ведения блога, сейчас присутствует в России. Журналисты, которым пришлось покинуть Ведомостей или РБК, ведут блог. Они делают то, что могут ».

Работа московского корреспондента: Путин, Политика и замороженное мясо оленей

Times Insider объясняет, кто мы и чем занимаемся, а также делится негласным взглядом на то, как складывается наша журналистика.

Как московский корреспондент Антон Трояновский стремится помочь читателям понять Россию и ее место в мире.Часть этой работы связана с освещением отношений президента Владимира Путина с другими странами. Но другая часть — это раскрытие читателям русской жизни, далекой от мировой политики.

Именно это и побудило его недавно отправиться через всю страну в Яр-Сале, что прямо за Полярным кругом, чтобы рассказать о строганине, сибирском деликатесе: рыбе или оленине, замороженной, нарезанной тонкими ломтиками и поданной в сыром виде.

Спустя почти шесть месяцев после работы в The Times г-н Трояновский, который родился в Москве и вырос в Германии и Миссури, рассказал о своей работе — и о том, как строганина в нее вписывается.Это отредактированные отрывки из беседы.

Как вы относите уникальный обычай, такой как строганина, к преимущественно американской аудитории?

Я помню, как впервые попробовал его во время прошлогодней поездки в Сибирь и подумал: «Ого, как это не супер-модное блюдо в Бруклине?» Люди во всем мире любят суши, и многие читатели Times любят сырую рыбу. Кто знал, что его можно взять, заморозить, и он станет совсем другим деликатесом? Когда я впервые попробовал это, я сразу подумал: «Я должен когда-нибудь об этом написать.”

Было ли что-нибудь из ваших отчетов, которое вы хотели включить, но не смогли найти?

В депеше я упоминаю, что жители этого региона недовольны загрязнением, вызванным нефтегазовой промышленностью, которая становится все более активной в российской Арктике. С другой стороны, эта разведка нефти и газа приносит этим регионам неисчислимые суммы денег. Поразительно, насколько высок уровень жизни в этих городах. Этот экономический аспект — это то, что мы обычно ставим во главу угла в рассказах, но я хотел поставить здесь на первый план культурные и личные истории.

Когда я приступил к этой работе, я спросил одного из наших редакторов: «Какие истории вам нужны?» И ответ был: расскажите, как люди живут в России. Мы пишем о Путине, политике и будем продолжать писать, но мы также хотим рассказывать истории о людях. Пища, которую едят люди, является основным компонентом человеческого существования.

Имеет ли изменение климата более серьезные последствия для строганины?

Это еще одна теория, которая у меня была, когда я писал об этом, и которую я в конечном итоге не включил.Чем холоднее, тем быстрее замерзает рыба или мясо и тем лучше вкус. В конце концов, люди замечают изменение климата, но никто не сказал, что это повлияло на строганину. Но есть таяние вечной мерзлоты, которое ставит под угрозу инфраструктуру. Есть места, которые оказались отрезанными от материка намного дольше, чем обычно, потому что лед не затвердевает достаточно быстро.

Есть ли другие моменты, которые выделяются из ваших первых шести месяцев работы?

Я только что приехал в Россию, чтобы начать работу в The Times.Был этот сибирский шаман, который шел через всю страну, чтобы изгнать Путина из Кремля. Это была странная, но большая история. Он быстро снискал национальную известность. Это было хорошее представление о природе недовольства правительством. Но потом его арестовали, поэтому я с фотографом села в самолет в Якутск, где он был вынужден временно остаться. Это действительно было запоминающееся интервью.

Мы продолжили репортаж в Улан-Удэ, а оттуда начали писать рассказ в арктическом городе Норильске.У них только что был высокоскоростной доступ в Интернет. Добраться сюда с остановкой в ​​Красноярске лучше всего по Транссибирской магистрали, поэтому мы ехали по ней 26 часов. Поездка была таким увлекательным взглядом на изменения и динамику в этих отдаленных уголках России.

Похоже, что эти изменения просачиваются в другие части мира.

Они есть и просачиваются по всей России. За последние пару лет произошел критический сдвиг в развитии высокоскоростного интернета и сотовой связи 4G.Интернет в России на самом деле не подвергается цензуре, но телевидение полностью контролируется Кремлем. Поскольку россияне все чаще получают новости в Интернете, недовольство в сибирских регионах внезапно стало более актуальным и значительным.

Тот шаман был прекрасным примером: пять лет назад человек, находящийся за тысячи миль от Москвы, не мог так быстро стать национальным деятелем. Вот почему так важно действительно попытаться понять, что происходит в этих регионах и в этих 11 часовых поясах.

Подпишитесь на @ReaderCenter в Твиттере, чтобы узнать больше о ваших перспективах и опыте, а также о том, как мы работаем.

Битва за российскую журналистику — Quillette

Россия — крайне авторитарное государство, в котором правящий класс в первую очередь служит себе. Политика страны почти полностью вращается вокруг фигуры Владимира Путина, который является президентом страны (с одним четырехлетним перерывом) с 2000 года. Тщательно изученные книги, такие как Путинская клептократия, покойного академика Карен Давиша и Путина. Журналистка Кэтрин Белтон «Люди » убедительно разоблачает его личную коррупцию и культуру воровства среди его ближайших соратников.Эти люди считают себя, говоря словами Белтона, «помазанными хранителями» и решили, что их миссия по восстановлению хотя бы части империи, от которой Россия была отрезана в результате распада СССР, дает им право на великую власть и награды.

Тем не менее, путинская Россия — это не Китай Си Цзиньпина или Египет Абдель Фаттаха ас-Сиси — там действительно есть место для гражданского общества. Это больше похоже на расширенную ядерную версию Венгрии Виктора Орбана. Противостояние существует, но оно не может победить.Лидера можно критиковать, но нельзя заменять (кроме случая с Путиным, когда он устраивает это как маневр для продления своего правления). Протесты часты, а иногда и масштабны, но система их поглощает и остается нетронутой. Один из самых важных вызовов нынешней российской системе можно найти в ее журналистике. Основные средства массовой информации находятся под контролем, но теперь они сталкиваются с конкуренцией и противодействием со стороны исключительно активных и растущих кадров, в основном молодых журналистов, многие из которых имеют предыдущий опыт работы в государственных СМИ.Они эффективно используют методы журналистских расследований и привлекают растущую аудиторию в то время, когда освещение пандемии контролируемыми средствами массовой информации становится все более подозрительным.

Это ни в коем случае не безрисковое занятие. Журналистов в России иногда убивают за то, что они освещали коррупцию, нарушение закона властями, участие мафии в управлении и подавление гражданских прав и прав человека. Так было на протяжении десятилетий, особенно на Кавказе и на Дальнем Востоке России.Однако в Москве, где проживает самое большое сообщество журналистов, их коллективная сила противодействовать запугиванию их профессии со стороны правительства или полиции намного выше. Самый замечательный пример произошел год назад, когда арест и избиение одного из самых известных в стране репортеров-расследователей, Ивана Голунова, вызвало взрыв общественного негодования. В номере New Yorker Маша Гессен, выдающаяся российская журналистка, ныне проживающая в США, написала: «Московские правоохранительные органы недавно провели 56 часов, пытая человека.Почти сразу же московские репортеры мобилизовались, чтобы получить и распространить информацию о его аресте и задержании, и, как только они это сделали, их аудитория смогла наблюдать за ситуацией практически в режиме реального времени ».

Голунова обыскали с применением силы, в его рюкзаке обнаружили упаковку с наркотиками, о которых, по его словам, он ничего не знал, его волочили по полу и ударили по лицу. Когда два дня спустя врачу разрешили осмотреть его, у него было обнаружено сотрясение мозга и сломаны ребра.Эти подробности были обнародованы на сайте MediaZona , которому удалось получить официальный отчет об аресте Голунова. Meduza, , еще один следственный сайт, основанный в столице Латвии Риге в 2014 году, также опубликовал заявление, подтверждающее невиновность Голунова. Голунов работал на сайте по расследованию связей между Федеральной службой безопасности (ФСБ) и коррупцией в правительстве Москвы.

MediaZona впоследствии призвала журналистов выступить в защиту Голунова под заголовком «Они пришли за нами.«К ним даже присоединились коллеги из частных и государственных СМИ, обычно контролируемых государством. Три ведущих ежедневных газеты — Коммерсант, , Ведомости, и РБК — разразили на своих первых полосах огромные заголовки с заявлением: «Я / МЫ ИВАН ГОЛУНОВ», а на следующий день с него сняли все обвинения и отпустили. Также был освобожден арестованный в 2018 году правозащитник Оюб Титиев. Шесть месяцев спустя пятерым бывшим сотрудникам милиции было предъявлено обвинение в фабрикации улик.Это было отклонением от нормы: было произведено очень мало арестов в связи с многочисленными убийствами и нападениями на журналистов за последние три десятилетия, и еще меньше было вынесено обвинительных приговоров.

Создатели этой захватывающей экосистемы новых медиа представляют собой смесь: некоторые однозначно выступают против нынешнего режима и регулярно стирают грань между журналистикой и активизмом в ходе своей кампании. Другие пытаются выполнять традиционную роль журналистики в установлении фактов и говорить правду в стране, где восприятие часто склоняется в соответствии с предпочтениями сильных мира сего.Этим журналистам обычно от 20 до 40 лет, а также нескольким пожилым людям, которые участвуют в игре дольше, и они являются свидетельством духа в России, которая спустя 30 лет после распада Советского Союза все еще учится тому, что демократическое гражданское общество должно выглядеть. Ни одно другое крупное авторитарное государство не допускает журналистики, столь живой, сильной и неортодоксальной по своим взглядам. Это позволяет создавать платформы для голосов и мнений, которые до сих пор подвергались маргинализации или цензуре со стороны государственных СМИ, и гарантирует, что по крайней мере некоторые факты, неудобные для режима Путина, будут сообщены.

* * *

Телевидение на сегодняшний день является самым популярным средством массовой информации в России и одним из немногих учреждений, способных объединить людей на огромной территории страны. Однако его каналы, особенно самый популярный Первый канал, почти полностью контролируются. И хотя российская всемирная служба RT (Russia Today) время от времени демонстрирует острые документальные фильмы, подобные ее отечественным аналогам, она также регулярно транслирует программы политических дискуссий, в которых правдиво передается преобладающая линия Кремля, какой бы причудливой она ни была.Во время международного возмущения, вызванного крушением малайзийского авиалайнера над Украиной в июле 2014 года и покушением на убийство бывшего шпиона Сергея Скрипаля в Солсбери в марте 2018 года, RT некритически распространил российскую государственную пропаганду наизусть. Газеты, которые могут вызывать некоторую критику, в основном распространяются только в основных городах европейской части России. Единственная открытая и неизменно критическая ежедневная газета «Новая газета » изо всех сил пытается выжить.

Поведение подконтрольных государству средств массовой информации во время кризиса с коронавирусом показало, насколько безответственной может быть журналистика, когда ее сдерживает необходимость служить политической власти.Подобно Дональду Трампу и президенту Бразилии Жаиру Болсонару, Путин изначально крайне неохотно признавал опасность, которую пандемия представляет для его страны или его граждан, и контролируемые государством СМИ послушно последовали его примеру. 11 марта, в день, когда Всемирная организация здравоохранения объявила вспышку COVID-19 пандемией, руководитель службы новостей Первого канала Кирилл Клейменов призвал россиян проголосовать на референдуме 22 апреля. Ясное — если не совсем однозначное — послание заключалось в том, что россиянам следует одобрить поправки к российской конституции, позволяющие Путину оставаться у власти после 2024 года. Не упоминалось ни о коронавирусе, ни об опасностях, связанных с заражением.

Но, неизбежно, конституционный императив должен был подчиниться опасениям по поводу неконтролируемого распространения вируса и тревоге по поводу неадекватности российских больниц. Исследование Счетной палаты России, опубликованное в феврале, показало, что в 41% российских больниц нет центрального отопления, а в 31% — надлежащей сантехники. Наконец, вынужденный противостоять разворачивающейся глобальной чрезвычайной ситуации, Путин знал, что лучше не посещать одно из этих мрачных объектов.Вместо этого 24 марта он облачился в желтый защитный костюм и совершил поездку по престижной московской больнице Коммунарка, которая была превращена в главный центр приема пациентов с коронавирусом.

На следующий день, пытаясь восстановить контроль, Путин заявил, что конституционный референдум будет отложен, и объявил о первой серии чрезвычайных мер, в том числе о запрете на пребывание дома. Будут взыскивать штрафы, арестовывать «диссидентов» и даже угрожать обвинениями в «терроризме». В соответствии с этой новой линией, Клейменов теперь начал ругать любого, кто не выполнял эти директивы. Сценическое посещение центра «Коммунарка», однако, не имело успеха в связях с общественностью. Впоследствии выяснилось, что главный врач Денис Проценко был заражен вирусом, и, поскольку Путин пожал ему руку, президент был вынужден самоизолироваться на своей даче в Ново-Огарево. Там он оставался до 9 мая, передавая послания российскому народу не менее пяти раз.Несмотря на это (а может быть, из-за этого), его рейтинг одобрения упал до того, что для него является низким уровнем в 59 процентов.

Несмотря на введение мер, направленных на сдерживание распространения COVID-19, подготовка к 75-летию празднования Дня Победы 9 мая продолжалась в обычном режиме и была остановлена ​​только в середине апреля. В России воспоминания о капитуляции Германии в 1945 году достигли эмоциональной окраски высочайшего религиозного и националистического обряда — и это неудивительно, поскольку, по оценкам, 27 миллионов советских жизней были прямо или косвенно потеряны за четыре года войны, гораздо больше. чем в любом другом воюющем государстве, включая Германию.Сейчас считается, что сотни тех, кто работал над подготовкой ко Дню Победы, заразились вирусом только для того, чтобы узнать, что, как и конституционный референдум, парад был отложен на неопределенный срок по неохотному приказу президента. Ко второй половине мая в России был зафиксирован один из самых высоких показателей пандемической инфекции в мире.

Поскольку новый коронавирус тихо распространялся по стране, контролируемые государством СМИ мало что делали, чтобы информировать своих зрителей о рисках и опасностях, которые он несет.В основной программе новостей « Время, » («Время») освещались вопросы, связанные с пандемией и изоляцией, но большая часть этого эфирного времени была посвящена насмешливым ответам на пандемию в США, Европе и Украине (официальные российские данные по-прежнему показывают уровень смертности намного ниже, чем в Великобритании, Франции и Испании). И хотя ужасам, которые побывали на Западе, уделялось обильное и злорадное внимание, мало что было сделано для объяснения природы болезни или того, почему зарегистрированный уровень смертности в России был намного ниже, чем где-либо еще. Алексей Навальный, лидер неофициальной оппозиции России, находящийся в длительном заключении, поддерживает канал на YouTube, который привлекает миллионы, и он действительно запустил кампанию «Пять шагов для России», требующую дополнительных ресурсов для борьбы с COVID-19. Однако его главная цель заключалась в том, чтобы подчеркнуть некомпетентность режима Путина, из-за которого россияне не знали, кому доверять.

Отказ государственных СМИ от журналистской ответственности во время пандемии создал вакуум, который молодые независимые репортеры сейчас стремятся заполнить, и, похоже, за последние несколько месяцев они завоевали доверие значительного числа последователей.В 2019 году бывший телеведущий Алексей Пивоваров собрал группу из них, и каждую неделю они сообщают о новых событиях и свежей информации с его канала YouTube, который уже набрал более миллиона подписчиков. В последних видеороликах группы рассматриваются попытки России бороться с COVID-19, а также связанные с этим проблемы, с которыми сталкивается страна, такие как напряжение, которое испытывает ее система здравоохранения и экономика, и собрали более миллиона просмотров каждое.

В своей передаче «Давайте поговорим» бывшая тележурналистка Ирина Шихман рассказала о проблемах, с которыми сталкиваются российские врачи, и их страхе критиковать зачастую неумелые усилия правительства по доставке оборудования, необходимого для борьбы с пандемией.Ее видео набрало более 3,5 миллионов просмотров. Российская общественность, как и общественность во всем мире, хотела бы доверять своей государственной службе здравоохранения, и многие из ее сотрудников проявили такое же мужество и преданность своему требовательному призванию, как и медицинские работники других стран, испытывающих трудности. Но медицинские специалисты по понятным причинам нервничают, обсуждая проблемы, с которыми они сталкиваются — глава независимого союза врачей Анастасия Васильева, которая назвала низкие показатели смертности в штате «ложью», была арестована в начале апреля и задержана на ночь, когда ехала из Москвы. в сельский город, чтобы доставить маски, перчатки и другие необходимые принадлежности.

В другом случае, сотрудника скорой помощи Абинской районной больницы Краснодарского края предупредили, что ему и его коллегам может быть предъявлено уголовное или административное обвинение после того, как они подали коллективную жалобу на отсутствие выплаты за работу с больными коронавирусом. Особенно ярко давление на больницы в столице проявилось в рядах машин скорой помощи, везущих больных, ожидающих госпитализации, некоторые из которых, как сообщается, находились там до 15 часов.Российские врачи довольно часто появляются на государственном телевидении, и им разрешается говорить об общих проблемах, таких как неоспоримое увеличение числа больных. Однако, за очень немногими исключениями, они редко публично жалуются на нехватку масок или других средств индивидуальной защиты, несмотря на то, что даже в Москве не хватает СИЗ, а страна страдает от общенациональной нехватки работающих вентиляторов. Некоторые врачи будут говорить с независимыми СМИ о таких проблемах, но большинство при этом настаивает на анонимности.

* * *

Российское телевидение не сообщало о всплеске инфекций (и возможных смертей) среди тех, кто готовил прерванные празднования Дня Победы; об этом рассказывал новый независимый сайт отчетности под названием Proekt , созданный группой опытных, но разочарованных репортеров как раз вовремя, чтобы сыграть решающую роль в объяснении пандемии российской общественности. Другой новый сайт, The Bell , предлагает общие и деловые новости и резко критические комментарии в формате электронной почты, который отправляется дважды в день.Но по мере того, как эти сайты и их журналисты становятся все более важными для сдерживания власти режима и пропаганды, им приходится сталкиваться с дилеммой, знакомой репортерам в странах с относительно свободными СМИ, то есть различать активизм, с одной стороны, и нейтральные, если скептически настроенные, жесткие репортажи о другом.

Александр Горбачев (не родственник бывшего президента Советского Союза), бывший заместитель редактора Meduza , утверждает, что политически преданные репортажи рискуют запутаться в политической пропаганде и активизме, поскольку журналисты стремятся навязать читателю свои взгляды. за счет правды и точности.Тихон Дзядко, редактор единственного независимого телеканала в России « Дождь » («ТВ Дождь»), не согласен с этим, утверждая, что журналисты, которые делают вид, что они морально равнодушны к политическим вопросам, просто не честны. По его словам, мнение — это не то же самое, что активизм, и чисто объективной журналистики не существует.

Это разногласие показывает, насколько быстро российская журналистика пытается выйти за пределы досягаемости государства и разработать свои собственные этические кодексы. Это напоминает столкновение между Биллом Келлером, бывшим исполнительным редактором New York Times (2003-11), и радикальным обозревателем Гленном Гринвальдом, которому бывший подрядчик АНБ Эдвард Сноуден слил более миллиона секретных файлов в 2013 году.Позже в том же году Келлер и Гринвальд изложили свои противоречивые взгляды на журналистику во время продолжительного обмена письмами в газете New York Times . Гринвальд объявил объективность «удушающим ограничением того, как репортерам разрешено выражать себя, [что] порождает самоуничтожающуюся форму журналистики, которая становится столь же неэффективной, сколь и скучной». Келлер ответил: «Я считаю, что беспристрастность — достойное стремление журналистики, даже если она не достигается в совершенстве… в большинстве случаев она приближает вас к истине, поскольку требует дисциплины проверки всех ваших предположений, в том числе ваших собственных. .”

Тем не менее, пока эти дебаты продолжаются, российское государство пытается вернуть себе контроль над потоком информации. Последняя крупная битва в борьбе за российскую журналистику касается Ведомостей («Газета»), политической и деловой ежедневной газеты, основанной в сентябре 1999 года как совместное предприятие Wall Street Journal , Financial Times и ( затем) издатель Moscow Times . Первая редакционная статья гласила: «Журналист должен относиться ко всем событиям, фирмам и людям с одинаковым скептицизмом.Никто не имеет права на особый режим — меньше всего акционеры, рекламодатели и так называемые олигархи ». И в течение первых двадцати с лишним лет своего существования газета в целом оставалась превосходно верной этой смелой миссии. Но с годами его успех как предприятия ясной и хорошо подготовленной журналистики привел к усилению ограничений. Его иностранное владение было запрещено, он приобрел новых владельцев, а в марте этого года было объявлено, что Ведомостей, , будут проданы инвестиционной компании и таблоиду.

Был назначен новый редактор, Андрей Шмаров, который сразу сказал персоналу, что его не волнуют изменения, которых требуют новые владельцы. Он продолжил критиковать некоторых из своих обозревателей, изменил негативный заголовок над статьей о крупнейшей российской государственной нефтяной компании Роснефть, добавил колонку о ее генеральном директоре Игоре Сечине, близком к Путину, и объявил, что он не будет публиковать никаких материалов. критика конституционных поправок, направленных на продление президентства Путина. Он также не допустит упоминания независимого социологического агентства «Левада-Центр», которое первым опубликовало, что рейтинг одобрения Путина упал до 59 процентов.Сотрудники протестовали и дважды безуспешно пытались переиздать удаленную колонку о «Роснефти» (позже она была опубликована другими СМИ). 29 мая газета официально перешла к новым владельцам, которые, как выяснилось позже, имеют прочные связи с «Роснефтью».

Российский медиапространство сейчас представляет собой сложное и быстро развивающееся поле битвы, на котором мощные силы истеблишмента пытаются нейтрализовать небольшие скептически настроенные СМИ, такие как Ведомости , а зарождающаяся сцена независимой журналистики пытается выяснить, как лучше использовать свободу, которую она вырезает. для себя во враждебной, а иногда и опасной среде.Но эта битва только начинается, и ее исход отнюдь не определен. Присоединяется один из величайших журналистских конфликтов нашего времени. Это заслуживает нашего внимания.

Александра Владимирова — российский журналист-фрилансер из Москвы, бывший научный сотрудник Института журналистских исследований Рейтер.

Джон Ллойд — пишущий редактор Financial Times и соучредитель Института исследований журналистики Рейтер при Оксфордском университете . Его последняя книга — «Следует забыть старое знакомство: великая ошибка независимости Шотландии» (Polity Press).

журналистов при Путине | The New Yorker

Сначала Путин, как и большинство других россиян, пытался игнорировать убийство Политковской. Он отказался даже сделать жест сочувствия. В то время как скорбящие собирались на богослужениях в Хельсинки, Париже и Нью-Йорке, и многие другие — большинство из которых были членами сокращающегося либерального истеблишмента Москвы — возлагали цветы на порог дома Политковской и присутствовали на ее похоронах на Троекуровском кладбище, Подмосковье президент ничего не сказал.10 октября он отправился в Дрезден (где он работал оперативником КГБ в восьмидесятых) на встречу с канцлером Германии Ангелой Меркель. После этого они появились на пресс-конференции, и Путин уже не мог уклоняться от вопросов об убийстве. Он ответил кратко: «Она была хорошо известна в медиа-сообществе, в правозащитных кругах и на Западе, но ее влияние на политическую жизнь в России было минимальным. . . . На мой взгляд, она была слишком радикальной, и в силу этого радикализма не имела очень сильного влияния на политическую жизнь внутри страны, и особенно в Чечне.

Отстраненный и клинический подход президента к убийству привел в ярость коллег Политковской и шокировал ее семью. «Как будто он говорил, что она не представляет ценности для Кремля, поэтому не заслуживает жизни», — сказала мне Елена Кудимова. «Меня не волнует, что он думает о ее работе, но какой мужчина так говорит о мертвых?»

В конце 1980-х по настоянию Кремля Михаила Горбачева коммунистические газеты начали публиковать разоблачения российской политики и войны в Афганистане, а также рассказы о многих «белых пятнах» советской истории, восходящей к Ленину.Унылые, шаблонные журналы советской жизни — « Известия», «Литературная газета», «Огонек», и «Московские новости» — внезапно стали увлекательными. Каждое утро на Пушкинской площади собирались огромные толпы людей, чтобы читать газеты, обсуждать события дня и спорить о том, что может произойти дальше. Также начали появляться новые газеты; Первым и лучшим стал номер «Независимая газета» . К концу десятилетия отчетливо капиталистический деловой журнал «Коммерсантъ » также выходил сначала еженедельно, затем каждый день.Хотя в этот короткий, эмоциональный и очень романтичный период приоритетом была правда, а не прибыль, тиражи оставались большими, потому что люди все еще жаждали подлинной информации о своей жизни и истории.

Однако Euphoria не может поддерживать бизнес. Когда Ельцин начал экономические реформы, известные как «шоковая терапия», в 1992 году цены резко выросли, а затраты на издание газеты стали непомерно высокими. Рекламы не было, подписки почти испарились, а невинность осталась.Моральный тон журналистского мира начал меняться с идеалистического на корыстный. Написание предвзятых новостных статей за деньги стало обычным делом даже в лучших газетах. Владельцы ресторанов, бизнесмены и государственные служащие знали, что правильная цена обеспечит им благоприятное освещение практически в любом месте. «Было бы хорошо сказать, что у нас всегда были руки чистыми», — сказал мне Раф Шакиров, который впоследствии стал редактором « Известий ». «Мы пытались. Но это сделали все. Абсолютно всем.’’

По мере ускорения процесса распада Советского Союза правительство Ельцина было охвачено экономическим и социальным хаосом. Лидеры нескольких российских регионов, в том числе Сибири и Якутии, оба с огромными запасами алмазов, нефти и золота под их мерзлым грунтом, начали открыто говорить об отделении. Один советский генерал Джохар Дудаев наблюдал со своего поста в Эстонии, как прибалтийские республики требовали независимости. Он отказался от должности командира стратегического крыла ядерных бомбардировщиков, уехал домой в Грозный и после сомнительных выборов провозгласил себя лидером независимой Чечни.Борис Ельцин не воспринимал чеченскую угрозу всерьез, но он начал беспокоиться, что это восстание в той части страны, которая веками была враждебной Москве, может вызвать аналогичные требования в других республиках. Ельцин изо всех сил пытался сохранить единство страны, и в 1993 году он даже был вынужден повернуть свои танки против своего мятежного парламента.

К концу следующего года Ельцин наслушался разговоров о независимости Чечни. Тем, кто побуждал президента к переговорам — как он вел переговоры с Татарстаном и другими регионами, стремящимися к большей автономии, — Ельцин отвечал, спрашивая, действительно ли президент России должен торговаться с «кучкой пастухов».«Павел Грачев, министр обороны, пообещал, что он может выиграть войну против сил Дудаева с помощью одного парашютно-десантного полка« за два часа », и Ельцин сказал ему, чтобы он продолжал. Вместо этого то, что стало известно как Первая чеченская война, длилось почти два года. К тому времени, когда оно закончилось, летом 1996 года, Грозный был сровнен с землей, десятки тысяч русских и чеченцев погибли, а крупнейшая армия Европы была вынуждена исторически отступить.

Большинство россиян быстро выступили против войны в Чечне, в основном из-за репортажей, которые они видели по телевидению, особенно в сети НТВ.НТВ принадлежал Владимиру Гусинскому, одному из первых московских «олигархов». Его корреспонденты были бесстрашны. «Эти фотографии создавали непреодолимое ощущение того, что война была несправедливой и что Ельцин должен ее положить конец», — сказала Маша Липман, заместитель редактора журнала Гусинского « Итоги ». «Это очень сильно его задело — его популярность резко упала. Война рассматривалась как жестокая ». Впервые российская пресса сыграла центральную роль в изменении политического курса страны. Действительно, за единственным исключением, когда экономическая выгода была предоставлена ​​нескольким хорошо обеспеченным людям — олигархам, которым было разрешено покупать государственную собственность по смехотворно низким ценам, — война в Чечне больше, чем любое другое событие, нарушила обещание президентства Ельцина.

К 1996 году, когда были назначены президентские выборы, рейтинг популярности Ельцина упал до однозначных цифр. Он страдал от болезни сердца и других недугов, много пил и вел себя беспорядочно. Всего через пять лет после «краха коммунизма» кандидат от коммунистов Геннадий Зюганов, обещавший вернуть стабильное, связное прошлое, казалось, почти наверняка выиграет президентство России. Чтобы иметь хотя бы надежду на победу, Ельцин был вынужден потребовать мира в Чечне и заключить политический союз с грубым, театральным и очень популярным генералом Александром Лебедем, который открыто и красноречиво критиковал войну.Что еще более важно, всего несколькими месяцами ранее Ельцин объединил усилия с московскими олигархами, включая Березовского и Гусинского, которые отказались от своего соперничества, чтобы помочь президенту. В конце концов, он сделал их состояния возможными, и они знали, что в России во главе с Зюгановым не будет для них места. Таким образом, олигархи и журналисты, которых они наняли, сговорились вложить неограниченные средства в предвыборную кампанию Ельцина и гарантировать, что сети будут обеспечивать только благоприятное освещение.

Молодые либералы, которые работали в московских газетах и ​​телеканалах и отстаивали восхождение Ельцина в годы Горбачева, были в ужасе от того, что их новые свободы исчезнут при неокоммунистическом правительстве.При всех своих ошибках и растущей враждебности Ельцин редко оспаривал право прессы выполнять свою работу в Чечне или где-либо еще. «Ельцин был оппортунистом, как и любой политик», — сказал мне недавно Игорь Малашенко, президент-основатель НТВ. «У него были ужасные личные недостатки, и он сделал много ошибок. Но ему не нужно было все контролировать. У него был интуитивный вкус к демократии и свободе. И он любил беспорядок ». Итак, несмотря на шаткое здоровье Ельцина, потерю его общественной поддержки и внутренний круг, раздираемый фракционными спорами и коррупцией, самые влиятельные журналисты в России — во главе с Малашенко и НТВ — решили, что нет ничего важнее защиты президентства Ельцина.

Они хотели навсегда изгнать коммунизм из России; Они считали, что беспристрастность была слишком приличной реакцией на то, что они считали чрезвычайной ситуацией в стране. Как московский корреспондент « Times » я видел, что многие из моих друзей были уверены, что потеря Ельцина будет катастрофой для страны. Однажды я вместе с представителями прессы поехал в Новосибирск, центр науки и образования советских времен, чтобы посмотреть кампанию Зюганова. Он пытался убедить людей, что их новые свободы наполнены ложными обещаниями.В то время заводские зарплаты часто выплачивались кухонными полотенцами, шинами или дешевыми столовыми приборами. Инфляция сделала пенсии практически бесполезными, и люди в толпе слушали Зюганова с надеждой и облегчением. Однако мои друзья из российской прессы были возмущены. «Мы избавились от этого дерьма, — сказал мне один из них в ту ночь, — и мы никогда не позволим ему вернуться. Никогда ». Они написали соответственно. Любое предположение о том, что журналистика не должна работать таким образом, было отвергнуто утверждениями о том, что люди в Америке и Европе меньше поставили на карту.

«Когда НТВ был занят переизбранием Ельцина, когда у него было два процента, а оно волшебным образом выросло до пятидесяти четырех процентов, почему вы на Западе не сказали:« Осторожно, Россия, это приведет к системе, которую вы сожалеть? » — спросил меня недавно Леонид Парфенов. Еще два года назад Парфенов был самым влиятельным телеведущим страны, но его внезапно уволили после спора с Кремлем по поводу цензуры его вечерней воскресной программы политических новостей. Сейчас он редактор русского издания Newsweek. «Нет. Мы никогда не получали этого от Запада. Вы все сказали: «Хорошая работа. Ельцин хороший, Зюганов плохой. «Вы предотвратили возвращение коммунизма так же, как и мы». Несомненно, это правда. Но когда молодые демократы России отказались от правил демократии, они также утратили свою независимость. Это сделало то, что было дальше для СМИ и для России, возможным — возможно, даже неизбежным.

Выборы 1996 года «посеяли ядовитое зерно в почву», — сказал мне Андрей Норкин, бывший ведущий НТВ. Сейчас Норкин работает в спутниковой сети RTV1, принадлежащей Гусинскому.«И даже если мы не поняли почему, власти сразу поняли: СМИ очень легко можно манипулировать для достижения любой цели. Нужно ли Кремлю поднять рейтинг президента, победить оппонента или провести операцию по уничтожению бизнеса или человека — СМИ справятся со своей задачей. Когда Кремль понял, что он может использовать журналистов как инструмент своей воли, и увидел, что журналисты пойдут на это, все, что произошло в эпоху Путина, стало, к сожалению, вполне логичным.

За несколько месяцев до того, как Путин стал президентом, в 2000 году произошла битва за контроль над парламентом и, как следствие, правительством, поскольку Россия готовилась к концу правления Ельцина. Одну группу поддерживал Кремль, а другую — бывший премьер-министр Евгений Примаков и чрезвычайно влиятельный мэр Москвы Юрий Лужков. Результат был полностью определен телевизионными репортажами. Большинство газет потеряли то влияние, которое у них было. Первый канал, главная государственная сеть, выпустил шквал предвзятых, клеветнических сообщений, которые уничтожили Примакова менее чем за два месяца.Как сказал Александр Роднянский, глава СТС, одной из крупнейших российских телеканалов, «Телевидение — единственная реальность, в которой мы существуем».

Путин видел, чего могла добиться настоящая свобода прессы во время Первой чеченской войны. , и он не собирался повторять ошибку Ельцина. В 1999 году после взрывов, которые терроризировали Москву и послужили поводом для развязывания Второй чеченской войны, Кремль быстро взял под свой контроль практически все телевидение в России и жестко отреагировал на тех, кто пытался сопротивляться.14 апреля 2001 года контролируемый государством энергетический монолит «Газпром» насильственно захватил НТВ, прервав Андрея Норкина на середине предложения, когда он попытался объяснить, что происходило внутри студий. Экран залит цветными полосами. Игорь Малашенко назвал захват — решающий момент в подавлении свободы слова в России — «ползучим переворотом». Вскоре сети полностью перешли в собственность государства или таких компаний, как «Газпром», которому принадлежат три сети, а также «Известия », которые функционируют как корпоративные ветви правительства.

Эксперты говорят, что убийства журналистов в России — просто «реальность»

Итоги мероприятий

Эксперты говорят, что убийства журналистов в России — просто «реальность»

Слева направо: Юдит Матлофф, Елена Костюченко, Миша Фридман и Зак Фаннин. Фотография: Чад Бушар.

Автор Чад Бушар

Сентябрь. 20 ноября несколько членов ОПС посетили спектакль «Несговорчивая женщина. Театральная записка об Анне Политковской», в котором рассказывалось о допросе, суде и убийстве российского журналиста и правозащитника. Политковская много писала о Второй чеченской войне для независимой ежедневной газеты Новая газета и была убита в своем многоквартирном доме в Москве в 2006 году.

После выступления группа журналистов обсудила наследие Политковской, а также их собственный опыт освещения конфликтов и коррупции в России и других странах региона.

Модератором была член OPC Джудит Матлофф, писатель и профессор журналистики Колумбийского университета, специализирующаяся на освещении конфликтов. Матлофф, который жил в Москве в конце 90-х годов, сказал, что пьеса вернула воспоминания о быстром скатывании страны к авторитаризму при Владимире Путине, который пришел к власти в самом конце 1999 года.

«В конце 90-х все еще были очень сильные критические СМИ, и можно было довольно прозрачно освещать события, за некоторыми исключениями, такими как война в Чечне», — сказала она.«И все это прекратилось при Путине. Немедленно начались репрессии в отношении независимых СМИ и голосов, и один за другим журналисты потеряли работу, столкнулись с угрозами убийства, их избили и, как и Анну, убили ».

Матлофф сказал, что на сегодняшний день 17 журналистов были убиты при режиме Путина, а 60 журналистов подверглись нападениям только с 2006 года.

Елена Костюченко, специальный корреспондент газеты Анны « Новая газета », сказала, что число журналистов, убитых в России, приближается к 200, хотя их трудно отследить.

«Убийства журналистов — это часть российской действительности», — сказала она, добавив, что газета продемонстрировала упорство, что убийство журналистов не является эффективным способом подавления журналистики. «Несмотря на очень тяжелые условия для журналистики в России, многие молодые и целеустремленные журналисты по-прежнему приходят в Новая газета а и хотят хорошо работать. И все они читают статьи Анны », — добавила она.

Матлофф спросил, есть ли истории или темы, которые газета не будет освещать из-за рисков для безопасности.

«Нет, мы стараемся избегать самоцензуры, потому что это основной метод цензуры в России», — сказал Костюченко. «Дело не в том, что Путин звонит редакторам и говорит им:« Не пишите об этом ». Худшее в российской журналистике — это то, что люди пытаются угадать, что не нравится властям, и это действительно безумие».

Она сказала, что репортеры принимают некоторые меры безопасности и пытаются усложнить задачу убийства, но «если кто-то заказывает ваше убийство, нет реального способа защитить себя.Вы можете изменить только цену убийства. Если рядом с вами телохранители, это будет немного дороже, но это не предотвратит убийство ».

Газета Костюченко — последняя независимая газета в России, совладельцами которой являются сотрудники. Она добавила, что когда-то она пережила отравление преступными группировками, связанными с властями, поэтому теперь более осторожна в еде и питье. Костюченко является научным сотрудником Пола Хлебникова по российскому гражданскому обществу в Колумбийском институте Гарримана в 2018 году.

К сожалению, менее чем через месяц после обсуждения похоронный венок и отрубленная голова козла были отправлены в московский офис Новой газеты с письменными угрозами в адрес репортера Дениса Короткова, который, среди прочего, освещал военные операции России в Сирии. .

Месяц назад трое российских журналистов расследовали деятельность российских наемников в Центральноафриканской Республике и погибли от того, что, по всей видимости, было нанесено российскими властями. Их звали Орхан Джемаль, Александр Расторгуев и Кирилл Радченко.

Миша Фридман, фотограф из России, проживающий в Нью-Йорке, который много работал в России и на Украине, сказал, что фотографы в основном фрилансеры, поэтому они подвержены другим рискам, чем сотрудники. Он сказал, что риски также увеличиваются, потому что фотографы должны физически приближаться к своим объектам и «сообщать о последствиях» в статьях. Он сказал, что, хотя риски в России серьезны, многие места в регионе еще более опасны.

«Есть риски, работающие в России в целом, но в более широком контексте, даже виды рисков по сравнению с теми, которые существуют в регионе, Россия является примерно средней.Есть такие страны, как Украина, если не считать линии фронта, в которые бесконечно легче сообщать. Есть такие страны, как Беларусь, в Центральной Азии, где намного сложнее с точки зрения наблюдения ».

Фридман призвал редакторов более внимательно относиться к рискам на местах и ​​избегать давления на внештатных сотрудников, чтобы они не ограничивали безопасность.

Зак Фаннин, журналист-фрилансер, получивший несколько наград за серию новостей PBS NewsHour «Внутри путинской России», рассказал, как он и другие члены его команды были арестованы во время репортажа о присоединении россиян к ИГИЛ в Дагестане.

«Все [полиция] хотела, чтобы мы удалили отснятый материал. Но, к счастью, они оставили нас одних в полицейской машине, и я вынул один из двух дисков из камеры, отдал его Роману [Степановичу], нашему местному продюсеру, который где-то спрятал, а затем убедил полицию, сказав: « послушайте, я еще даже не нажимал на запись, это пустой диск, и отснятого материала нет ».

Это был один из двух случаев ареста команды во время работы. Во второй раз Фаннина задержали на три часа, и в конечном итоге ему пришлось удалить отснятый материал.

Фэннин был сопродюсером этого сериала вместе с участником OPC Ником Шифрином в сотрудничестве с Пулитцеровским центром кризисных сообщений. Панель после выставки была частью серии Idea Lab компании Play Company.
Щелкните окно ниже, чтобы просмотреть список воспроизведения клипов из программы.

Переуступка Россия

«Невозможно отложить эту увлекательную книгу — она ​​освещает так много темных уголков холодной войны.Обладая проницательностью, скептицизмом, чувствительностью и большой ясностью главного корреспондента, Калб живо воплощает в жизнь все надежды и страхи самого серьезного врага, который когда-либо имел эта нация ».
—Кен Бернс, кинорежиссер

«Захватывающие воспоминания о приключениях Марвина Калба в период холодной войны, когда он стремился проникнуть в тайны Советской России Никиты Хрущева и строил свою карьеру в качестве одной из легенд тележурналистики».
— Джек Мэтлок, посол США в России (1987–1991)

«Привлечение Марвина Калба Assignment Russia похоже на« Комнату, где это происходит »Гамильтона.«Это восхитительный рассказ о личных встречах Калба с некоторыми из самых известных персонажей 1950-х и 1960-х, такими как легендарный Эдвард Р. Мерроу, нанявший Калба, или советский лидер Никита Хрущев, который прозвал его« Петром Великим ». Это также увлекательные воспоминания о приключениях иностранного корреспондента во вражеском лагере во время холодной войны. Мне он понравился, я научился на нем и, смею сказать, получил удовольствие, читая его ».
— Лесли Шталь, со-ведущий, CBS’s 60 Minutes

«Великолепная новая книга Марвина Калба« Assignment Russia »- это шумные и увлекательные мемуары, которые перенесут вас на передовые рубежи холодной войны, к микрофону в первые дни теленовостей, а также к мыслям и карьере одного из» Мальчики Мерроу.