Журналист или журналистка как правильно: Недопустимое название — Викисловарь

Как создать текст для печати — Журналистский текст — Русский язык для журналистов

КАК ПИСАТЬ ДЛЯ ГАЗЕТЫ

<…> Хорошо написанная вещь – ясная, легко читаемая, в ней используется незакостеневший язык, она поучает и развлекает.

<…>

ПЛАНИРОВАНИЕ

Самая важная часть работы – это то, что происходит у вас в голове между окончанием сбора материала и мигом, когда будет написано первое слово. Вам нужно подумать и решить, о чем будет статья и как ее сделать. <…>  Не имеет значения, насколько вы преуспели в сочинении цветистых фраз и мудрых замечаний: если вы не имеете четкого представления о том, что хотите сказать, это обязательно вылезет наружу.

<…> Сюжеты могут быть сложными, не такими крепкими, как хотелось, или длинными, затрагивающими различные аспекты; могут быть заказными, причем на тему, малоинтересную для читателя. Тут вам придется крепко поразмыслить, о чем же ваш материал.

Ответ не всегда лежит на поверхности. К примеру, речь идет о человеке, коллекционирующем и разводящем в своей московской квартире экзотических лягушек, внешне посвящен амфибиям, т. е. земноводным, а этой темой не всякого с ходу заинтересуешь. Но это еще и материал об эксцентричности и одержимости, о том, как хобби завладело жизнью человека (и его жильем). И это предмет куда более многообещающий, чем лягушки сами по себе.

Еще вам нужно выработать решение, в каком ключе вы собираетесь подавать статью. Будет ли это сугубо информационное сообщение? Статья на бытовую тему или материал развлекательного характера?

Способ подачи материала влияет на конструкцию, основные контуры которой необходимо представить до того, как начинать писать. В простом информационном сообщении план не займет много времени и сложится в уме. Но для длинных или сложных статей его лучше набросать на бумаге. Не бойтесь этого школярства. Так поступает не малоискушенный новичок, а серьезный человек, который хочет добиться максимального качества.

План вовсе не обязательно делать подробным – достаточно расположить по полочкам основные блоки, возможно, с небольшими пометками о том, как эти блоки связать.

<…> По моему мнению, существует шесть признаков хорошо сделанного текста: ясность, свежий язык, точность, честность, экономичность и адекватность.

ЯСНОСТЬ

Любая статья должна быть ясной по мыслям, по композиции и по языку. Если это не так, над ней нужно еще раз подумать и/или переписать заново. <…>

Важно обращать особое внимание на следующие моменты:

Добиваться ясности еще до того, как напишете хоть слово.

Чтобы объяснить что-то другим, вы прежде должны понять это сами. Пока не поймете, не пишите.

Как можно осторожнее включайте каждый новый этап в свое повествование, каждое событие в цепь событий, каждый довод в доказательство

.

Если вы перепрыгиваете с события А на событие В, вы заставляете читателя самого догадываться, что между ними произошло событие Б. Это утомляет, сбивает с толку и порой уводит в неверном направлении, особенно если событие Б произошло вопреки правилам и ожиданиям.

Не делайте логических скачков. Ваши мыслительные процессы понятны, но читателю их надо разъяснить.

Не считайте, что читатели наперед знают все и разбираются во всем.

После того как вы в качестве репортера покопались в технической или специальной отрасли знания, легко позабыть, что читатель осведомлен в ней не больше, чем были осведомлены вы до начала работы. <…>

Объясняйте жаргон.

Обычно рекомендуют избегать жаргона вообще, будь то научно-технический, бюрократический или любой другой. Я думаю, это ошибка. Немного жаргона даже полезно. Жаргон дает читателю ощущение проникновения в сферу, прежде закрытую для него, позволяет лучше узнать язык специалистов или, например, политиков. По этим причинам, а также ради любителей иронии, не стоит совсем убирать жаргон из статей. Избавляться надо не от него, а от привычки не объяснять значение жаргонизмов литературным, бытовым языком.

Это не значит, что следует употреблять жаргон часто, даже и с разъяснениями. Для журналистов, особенно для “специализирующихся” корреспондентов, существует опасность скатиться до его употребления лишь из желания показать свою осведомленность и причастность. Ради бога, если считаете, что это произведет впечатление на людей, пользуйтесь жаргоном на вечеринке, но только не в газете. По неведомой причине иные журналисты склонны щеголять компьютерным жаргоном (да еще и неправильно). Процесс написания материала с их точки зрения – “беспарольный ввод в открытый доступ”, и проблема здесь состоит в том, что, используя компьютерную лексику в устной речи, вы начинаете использовать ее и на письме.

<…>

Убедитесь, что написанные вами фразы предельно ясны.

Остерегайтесь написать предложение, о которое споткнется ваш читатель. Иными словами, не заставляйте его перечитывать фразу. Лучше сразу переписать по-новому. Разумеется, этот прием весьма в ходу: подвести читателя к одному, а выдать другое. Элемент неожиданности важен, чтобы текст был живым. Но такие вещи делаются сознательно, они не имеют ничего общего с бестолковостью.

Избегайте мудреной манеры письма и заумного языка.

Все, что написано с целью продемонстрировать могучий ум автора, – почти всегда очевидно плохо. Цель статьи – донести ваши мысли до читателей, а не упиваться ими самому. <…>

Последнее слово на тему ясности – простота.

Этого достоинства чаще всего требуют от журналистов, пишущих для массовых газет. Требование хорошее, но до определенного предела. Предел этот проходит там, где простота становится глупостью. Некоторые газеты, особенно в Великобритании и в Австралии, страшно недооценивают образованность своих читателей и в результате используют ограниченную лексику и упрощенный язык.

<…>

ЖИВОЙ ЯЗЫК

Главная задача газетных статей – дать читателю то, чего у него прежде не было: информацию, объяснения, наблюдения, анализ и так далее. Поэтому огромной потерей времени обернется изложение этого нового истасканным от частого употребления языком. Если вы поступите так, ваш материал не произведет ожидаемого эффекта, а для читателей даже самые свежие новости прозвучат как давно известные. Вот на что надо обратить внимание:

Подходите к каждой статье как к индивидуальному, новому проекту.

Не попадайтесь в ловушку работы по формуле: “А, это сюжет из серии “Он-сказал-она-сказала” – и мигом пишется статья по старому, обветшалому образцу. Конечно, сюжетных ходов не так много, но это не означает, что надо делать статьи, похожие одна на другую, подогнанные под единую формулу.

<…>

Избегайте всяческих клише.

Вот, наконец-то, совет, которому так же легко следовать, как легко его дать. Клише – это слова и фразы, ставшие слишком привычными, отчего распознать их не составит труда. Есть хорошее правило: если вы подозреваете, что какая-то фраза – клише, значит, она точно клише и должна быть немедля вычеркнута.

<…>

Избегайте автоматического использования слов.

Обычно это относится к прилагательным, которые иные журналисты инстинктивно связывают с определенными существительными. Все дела должны быть “крупными”, все отчеты – “шокирующими”, все убийства – “жестокими”, все проблемы – “широко распространенными”, все желания – “заветными” и так далее. Такие прилагательные стали подобны паразитам, живущим на словах-хозяевах, а их чрезмерное употребление – знак того, что эти описания уже давно ничего не выражают. <…>

Будьте очень осторожны с каламбурами.

Полный запрет на их использование был бы слишком суровой мерой, поскольку время от времени (положим, раз в три года) в какой-нибудь точке земного шара какой-нибудь журналист выдумывает свежий и удачный каламбур. Но в то же время в печати появляются миллионы других каламбуров, которые можно называть как угодно, только не удачными.

Не существует универсальных правил писательского мастерства, но вот одно, близкое к универсальности: никогда не пишите очевидные вещи. Если вы едете в Лас-Вегас, не пишите об игральных автоматах; если пишете про Лондон, постарайтесь добраться до конца статьи, ни разу не вспомнив про дожди или Биг-Бен; если пишете о Париже, оставьте другим описания женских нарядов. То же относится и к языку. Никто не посадит вас в тюрьму, если в развлекательной статье про кошек вы ни разу не обыграете коготки, девять жизней и хвост.

<…>

Создавайте новые сравнения, метафоры и обороты речи.

Когда бы вы ни поймали себя на том, что бессознательно тянетесь за идиомой, сравнением или метафорой, остановитесь и подумайте. Подумайте как следует, что же в действительности вы хотите сказать, и постарайтесь найти фразу, которая предельно точно передает вашу мысль, – не хватайтесь за то, что лежит ближе. Опытные литераторы обладают всеми навыками для того, чтобы обернуть или обыграть привычные фразы, вдохнув в них новую жизнь. Но они также затрачивают громадные умственные усилия на описание явления или на точную передачу его значения – а это значит тяжкий труд обретения фразы, подходящей как раз для этой ситуации.

Берегитесь модных словечек и фраз.

Язык так же подвержен веяниям моды, как одежда и прическа. Однако каждое новое модное словцо или фраза очень скоро начинают раздражать. Так что окажите любезность собственной манере письма – лучше будьте законодателем моды, чем ее последователем. Используйте свои собственные словечки, обороты, тон, и пусть другие копируют преходящую моду. Как советуют в учебнике стиля лондонской “Daily Telegraph”: “Если вас тянет ввернуть словцо потому, что им пользуются все модные авторы, смените либо слово, либо круг чтения, либо работу”.

ЧЕСТНОСТЬ

Есть в журналистике нечто, что мешает полной правдивости. Вечный недостаток времени, чтобы все проверить и написать полностью понятное сообщение, труднодоступность источников и информации, заданность объема, порой слишком маленького, – все это часто не позволяет сделать материал настолько полным или точным, как нам хотелось бы того.

<…>

1.          Пишите только то, в истинности чего уверены.

Правило очевидное, и напоминать его не следовало бы, но приходится. Очень многие журналисты, усомнись мы в том или ином эпизоде, скажут в ответ: “А, наверное, так”. Подобного рода предположения хороши для беседы с другом на кухне, но не для газеты.

2.         В каждой статье необходим баланс между правдивостью в деталях и духом материала.

<…> Вопрос здесь не только в правильном изложении точки зрения обеих сторон (а обычно их больше двух) и точности цитат. Вопрос также в соответствии вашей статьи истинному положению дел, как они видятся вам в целом. К примеру, вы берете интервью у человека, который все время ведет себя крайне сдержанно и проявит излишние эмоции при ответе на один-единственный вопрос. Разумеется, вы имеете право отметить его вспышку, но даже если вы процитируете этот ответ с абсолютной точностью, картина будет искаженной, если вы не упомянете, что в целом собеседник вел себя мягко.

3.         Не раздувайте.

Журналист занимается раздуванием материала, если прибегает к лексике более выразительной, чем необходимо для статьи. Зачастую это происходит непроизвольно, из желания подстроиться под некие общепринятые, по мнению автора, стандарты журналистики, и поэтому может быть отнесено к разряду клише. Но независимо от того, сознательно или бессознательно это происходит, цель одна – “подогреть” статью. Слова наподобие “сенсационный”, “шокирующий”, “драматичный” и “волнующий” используются при описании событий, в массе своей далеко не сенсационных. Как заметил один комментатор: «Если журналист прочувствованно описывает нечто “шокирующее”, знайте, что это нельзя принимать всерьез».

<…>

4.         Избегайте употребления в статьях упрощенного, не знающего полутонов языка заголовков.

Существует огромная разница между манерой письма, насыщающей тему жизнью, и манерой, дающей теме псевдожизнь. Наглядный тому пример – использование черно-белых слов.

В Англии в бульварных и даже в ряде хороших газет раздражение (означающее, что вы чем-то недовольны) сейчас неизменно преподносится как “ярость” (предполагающая гнев, вышедший из-под контроля), невезение превращается в “проклятие”, критика – в “брань”, ошибка – в “промах”, “преступление” и т. д.

Можно было бы и оставить подобную неточность в заголовках, если бы не одно “но”: язык сегодняшних заголовков – это язык завтрашних статей. Редакторы контролируют заголовки газеты, сверяясь со своим вкусом. Журналисты читают их и, желая попасть “в струю” своей газеты (и редактора) или прослыть “толковыми, бойкими авторами”, перенимают этот язык. Провинциальные репортеры перенимают этот язык из популярных столичных или общенациональных газет и подражают ему, нередко в еще более скверном варианте. А затем какая-нибудь хорошая, но клонящаяся к закату газета, желая выглядеть “помоложе” или “поживее”, переймет эти крупные заголовки, а с ними и другие крайности, хорошо еще если не из худших. И таким образом течение журналистики загрязняется. Если в язык вашей газеты еще не вторглись резкие черно-белые словечки, зорко высматривайте их.

Не делайте предположений относительно мотивов.

Ваша задача как репортера – в отличие от комментатора – выяснить происходящее и сообщить о нем, а не додумывать события. Если человек что-то совершил и его мотивы имеют отношение к вашей будущей статье, спросите об этих мотивах, а не гадайте о них. Журналистика не игра в “угадайку”.

ТОЧНОСТЬ

Журналистика должна быть врагом неточности. Статьи должны отвечать на вопросы читателей, а не вызывать у них новые. А вопросы, на которые журналист должен стараться ответить точно, таковы:

Что?	–	Что случилось?
Кто?	–	Из-за кого это случилось? Кто это сделал? Его возраст, облик, должность, полномочия, и все то, что имеет отношение к делу.
Где?	–	Где это случилось?
Когда?	–	Время и дата события?
Как?	–	Как это случилось? Дайте объяснение случившемуся.
Почему?	–	Почему это случилось?

Кроме того, надо обращать внимание на следующие моменты:

Всегда избавляйтесь от абстрактности и используйте конкретные детали.

Мы, репортеры, – те, кто обязан выслушивать расплывчатые общие фразы, проводить на их основе расследование и детально излагать то, что выяснили. Поэтому нежелательны статьи, лишенные конкретики. Ничего хорошего нет в журналистике, которая пишет о “криминальных структурах” и “официальных организациях”, не называя их по имени. На посту редактора отдела новостей вы будете мгновенно распознавать такие статьи – достаточно будет мельком взглянуть на текст в поисках заглавных букв. Если их там немного, значит, статья носит чрезмерно общий характер. Значит, вам надо добавить в нее уточняющие, конкретные детали, упомянуть все имена, составить списки, расставить все точки над “i”. Следует быть очень осторожными, занимаясь такими уточнениями в статье, но делать их необходимо. <…>

Пользуйтесь известной шкалой.

Авторы статей нередко прибегают к словам типа “фактически”, “сравнительно” и “очень” для обозначения шкалы ценностей. Но “очень” – это сколько? Будьте точны, пользуйтесь общепонятной шкалой оценок.

<…> Сообщите читателям нечто, что будет значить одно и то же для всех них. То же самое следует сказать и об описании внешности. “Высокая, привлекательная женщина”. А что это значит? Но если я напишу, что она блондинка шести футов ростом, мы все будем знать, о чем идет речь. “Она умна”. Ничего не значащая фраза… Но если я напишу, что у нее ученая степень в политологии, начинает проясняться что-то конкретное.

Избегайте эвфемизмов.

Эвфемизмы – это язык, с помощью которого люди прячутся от действительности. Например, они говорят, что кто-то “отходит”, имея в виду его кончину… <…> Журналистам не следует прибегать к эвфемизмам – разве что иронически. <…> Описывая насильственную смерть – в результате ли убийства, на войне или в катастрофе, – решайте сами, насколько вы можете быть выразительны, не вызывая у читателей тошноту. Точность вовсе не должна отдавать патологией. Точность должна быть аккуратной в изложении, и описывать события следует с надлежащим количеством уместных подробностей, не ударяясь в бесчувственность. Для того чтобы сообщить какую-то известную вам жестокую подробность, у вас должна быть причина.

Наилучший эффект достигается использованием сдержанной, взвешенной лексики.

<…>

АДЕКВАТНОСТЬ

Адекватность – это соответствие стиля, тона и темпа изложения теме статьи. Далеко не ко всем темам нужен особый подход, но иные следует разрабатывать внимательно и аккуратно. Многие из них – очевидные. Вопросы жизни и смерти, к примеру, требуют серьезного обращения (если только вы не пишете колонку и не специализируетесь на дурном вкусе). Вот несколько правил, подходящих для самых ясных ситуаций:

Репортажи о быстром развитии событий следует писать темпом, отражающим реальность.

Язык такой статьи должен быть энергичным, композиция – четкой, глаголы – прямыми, фразы – емкими, прилагательных – как можно меньше. Наглядный пример – описание безумия, охватившего Санкт-Петербург в августе 1914 года, в первые часы после объявления Германией войны России. Этот репортаж, написанный Сергеем Курнаковым, – образчик материала, который читался в том же быстром темпе, в каком происходили описываемые в нем события:

“Когда я добрался до Исаакиевской площади, она была запружена народом. Было около девяти часов, еще светло – спокойный, восхитительный сумрак северных ночей.

Чудовищная гранитная глыба германского посольства находилась напротив красных гранитных стен Исаакиевского собора. Повсюду толпились люди, ожидая, что что-то произойдет. Я смотрел, как несколько чересчур ретивых патриотов обыскивали молодого флотского офицера, когда ритмичные удары топором по металлу заставили меня перевести взгляд на крышу германского посольства, украшенную колоссальными фигурами раскормленных германских воинов, сдерживавших упряжки жирных лошадей. Флагшток был украшен бронзовым орлом с распростертыми крылами.

Несколько человек деловито били топорами по ногам тевтонов. Первый же удар привел толпу в неистовство: фигуры героев были полыми!

“Пустые! Добрый знак! Только и знает немчура, что надувать! Руби все! Нет, лошадей оставь!”

Топоры застучали все быстрее и быстрее. Наконец один из воинов качнулся, накренился и рухнул на тротуар с высоты ста футов. Раздался страшный вопль, распугавший ворон с позолоченного купола Исаакия. Настала очередь орла. Птица со свистом упала вниз, искореженные осколки вмиг утонули в волнах Мойки.

Но уничтожения символики оказалось явно недостаточно. Вмиг организовалась группа, и боковая дверь посольства была выбита. Я видел, как пятна света от фонарей и факелов двигались вовнутрь, поднимаясь с этажа на этаж. Распахнулось большое окно, откуда в стоящую внизу толпу вылетел портрет кайзера. За портретом последовали рояль розового дерева, взорвавшийся, точно бомба. Стон разорванных струн секунду дрожал в воздухе, но был заглушен – слишком много людей пытались перекричать собственный страх перед будущим”.

В этом описании нет ни одного лишнего слова. Каждая подробность дана точно и с минимумом прилагательных. Как и всякий образец превосходного писательского мастерства, эта статья не нуждается в редактировании.

Если в статье идет речь о событиях, вызывающих содрогание, удержитесь от чрезмерно сильных описаний.

Не то чтобы описания с нажимом годились для других ситуаций, просто этот соблазн сильнее всего, когда ваш материал – экстраординарный. Пусть события сами по себе производят впечатление. Постарайтесь не нагнетать драматизм, давая оценки и характеристики. Не пишите, например, что материал “сенсационный”, “волнующий” или “экстраординарный”. Подавайте статью без подобных комментариев, и пусть читатель сам решает.

<…>

Если статья связана с сильными эмоциями, лучше преуменьшить, чем преувеличить.

Это не значит, что их надо глушить, но лучше избегать слов, направленных на усиление эффекта. Материал, берущий читателя за душу, лучше всего действует, если изложен сдержанным тоном.

ЮМОР

<…> Веселый тон в статье, где сообщается об оскорблении, несчастье или огорчении, абсолютно неуместен. Если происшествие содержит элемент комизма (пусть и спорного), читатели сами его обнаружат, лишь бы событие было изложено четко.

Большинство журналистов согласятся с тем, что писать с юмором очень трудно. Беда в том, что осознание этого не останавливает попыток. И в самом деле, в стольких газетных статьях видны усилия (малорезультативные) писать с юмором. А ведь истина проста: быть забавным на газетных страницах – талант от Бога, а Он дает этот талант очень немногим из нас.

Писать с юмором – все равно что петь, не перевирая мелодию. Если вы обладаете слухом, вам не нужно этому учиться; если нет, вам не помогут никакие учителя.

ЭФФЕКТИВНОСТЬ

В прошлом столетии и некоторое время в нынешнем журналистам в Великобритании и в Соединенных Штатах платили построчно. Эта система оплаты породила поколение журналистов, способных писать немалых размеров статьи ни о чем. И в наши дни оплата работы внештатных корреспондентов в Западной Европе, конечно, зависит от объема материала, но не так строго. Штатные же журналисты не получают никакого гонорара. Но все же в мире сохранилось еще достаточно потомков журналистов-построчников, поэтому несколько слов о том, как писать эффективно:

Заставляйте каждую фразу и предложение работать.

Все фразы должны либо сообщать новую информацию, либо каким-либо способом продвигать повествование вперед. Если какая-то фраза статьи не выполняет эту функцию, вычеркните ее.

Избегайте расточительности.

В каждом языке существуют конструкции, использующиеся в речи для того, чтобы успеть говорящему сформулировать, что он хочет сказать: “Общеизвестно, что…”, “Не приходится сомневаться в том, что…”, “Следует отметить также…”. Избегайте их, как и всего, что замедляет темп статьи. Журналистика, особенно в сфере новостей, обязана соблюдать темп. Она его не потеряет, если предыдущую мысль изложить так: “Важное требование для большей части журналистики – для очерков, спортивных материалов и особенно для информационных сообщений – состоит в том, чтобы в развитии их сюжета присутствовал такой двигательный фактор, как темп”.

Пишите, не заглядывая в свои заметки.

Вы сможете писать быстрее и эффективнее, если не будете при этом каждые пять секунд заглядывать в свою записную книжку. Вообще, не следует приступать к статье, пока вы неясно представляете ее целиком. Если писать, не используя блокнот, в текст войдет лишь самое важное. Детали, точное написание имен, цифры – все это можно уточнить по записной книжке позже. Там обязательно отыщется один-два пункта, которые вы добавите после, но костяк материала будет написан с куда большей эффективностью, если вы пишите из головы, а не переписываете большие куски из блокнота.

Выискивайте в тексте все очевидное и глупое и безжалостно вычеркивайте.

Даже самые опытные авторы иногда ловят себя на том, что пишут очевиднейшие вещи. Обычно это – связки между абзацами, над которыми вы долго бились, а потом, чтобы соединить их, написали совершеннейшую чепуху. Только недавно я вычеркнул из одной статьи фразу: “Конечно, жизнь балерины состоит не из одних лишь аплодисментов…” А кто утверждал, что состоит? Самое интересное с этими связками – вычеркнув, обнаруживаете, что вполне можно обойтись и без них.

Используйте активный, а не пассивный залог.

События происходят, а люди говорят, и об их активной роли нужно писать прямо. То есть: “Московский международный аэропорт откроет новую взлетно-посадочную полосу в 1998 году”, а не: “Было решено, что новая взлетно-посадочная полоса Московского международного аэропорта откроется в 1998 году”. Некоторые глаголы, вроде “поступить”, “унести” и “дать”, часто используются для передачи пассивности, например: “От Ельцина поступило требование” (лучше будет: “Ельцин потребовал…”), “Землетрясение унесло 3000 жизней” (“При землетрясении погибли…”) и “Этот шаг дал толчок…” (лучше уж: “В результате этого шага…”). Активный залог глаголов не только более эффективен, он, как следует из его названия, более активен.

Реже используйте цитаты.

Вы можете писать куда более эффективно, чем многие – говорить. Например, вместо “Представитель ООН заявил: “Мы полностью отрицаем правдивость этого утверждения”, напишите просто: “Представитель ООН отрицал правдивость этого заявления”. И вообще, для передачи информации следует использовать косвенную речь. Цитаты придают статье плоть и кровь, но в основном их стоит приберегать для материалов, посвященных обмену мнениями, давая людям возможность прокомментировать их или дать представление об авторах цитат, их мнениях или чувствах. Не надо пользоваться ими лишь для насыщения статьи.  <…>

Сокращайте цитаты так, чтобы это было ясно видно.

Существует только один честный и безопасный способ сокращать цитаты – обозначить удаленные места многоточием. Например: “Я считаю подобное требование возмутительным… У нас нет ни малейшего намерения сдаваться. Мы собираемся бороться до конца”. Никогда не следует просто выбрасывать лишние фразы, соединяя оставшиеся воедино так, будто они и были произнесены таким образом. Если же желаемой краткости все равно не достичь, используйте косвенную речь.

Пользуйтесь таблицами и списками для выделения пунктов в статье.

На бумаге это может занять чрезмерный объем, но этот прием очень полезен, если вам нужно выделить большое количество пунктов. К примеру, вместо того чтобы в нескольких длинных абзацах описывать, скажем, сокращение правительственных расходов на транспорт, сведите их в таблицу. Но будьте осторожны: может случиться так, что большую часть пунктов этой таблицы придется прокомментировать.

Избегайте бессмысленных определений.

Фразы “серьезная опасность”, “неподтвержденные слухи” и “чрезмерно обеспокоенные” представляют собой, если секунду поразмыслить над ними, полную бессмыслицу. В конце концов, как опасность может быть “несерьезной”? А если слух нашел подтверждение, тогда это уже не слух, а факт, и вполне конкретный. Такие автоматические фразы следует урезать до главного слова, как и прочие бессмысленные определения, вроде “достаточно уникальный”. Явление либо единственно в своем роде, либо нет, и если нет, тогда оно не уникально ни в коей мере.

Не прибегайте к цитатам, чтобы повторить то, что уже было сказано.

Такой нерациональный подход встречается очень часто. Вот, скажем: «Министерство выступило с опровержением, спикер заявил: “Мы не согласны с этим утверждением”…». Напишите только одну из этих фраз, лучше первую.

Выучите слова своего родного языка, которые можно употреблять вместо длинных фраз.

“Тема, к которой я собираюсь обратиться”, например, поместится в одно короткое слово “это”.

ПЕРЕЧИТЫВАНИЕ И ПЕРЕПИСЫВАНИЕ

Автор должен быть своим самым придирчивым критиком. Очень важно перечитать написанное, отыскивая слабые места, и переписать статью, если вы недовольны ею.

Как правило, к тому моменту, когда статья окажется перед глазами у кого-то другого, может быть слишком поздно как для исправлений, так и для вашей репутации. <…>

Если статья читается гладко, оставьте ее в покое, удержитесь от соблазна добавить пару-тройку цветистых фраз, уподобляясь повару, добавляющему в пирог еще несколько ягод.

Лучше займитесь ее сокращением. Есть ли в тексте слова и фразы, которые замедляют темп? Мне редко попадались материалы (включая мои собственные), которые нельзя было бы улучшить, вычеркнув что-то. Эта работа сродни затягиванию гаек и болтов на мебели. Если их не затянуть, она будет разболтанной и неустойчивой. (Возможно, вам будет интересно узнать, что изначально эта глава была на несколько страниц длиннее, чем сейчас).

РАДОСТИ ПИСАТЕЛЬСТВА

Конечно, временами приходится как следует попотеть. Разумеется, бывают сюжеты, которые кажутся бессмысленной мешаниной бесполезных сведений, пока вы не проведете несколько часов, впихивая их в подходящие рамки. Бывают и моменты полнейшей паники, когда приближается срок сдачи материала, а он готов лишь наполовину, и непонятно, что делать с другой. Но удовольствие от того, что вам удалось ухватить нечто и, как на булавку, посадить на слова, на ваши слова – удовольствие это безмерно. Как безмерен восторг от превращения разрозненной информации в осмысленную композицию. Эти ощущения сильнее даже побуждений писать ради заработка. <…>

Источник: Рэндалл Д. Универсальный журналист / Дэвид Рэндалл; [пер. с англ. А. Порьяза ; Ассоц. Преподавателей журналистики нац. ун-тов России. — 3-е изд., испр. и доп.]. — Вел. Новгород : Кириллица ; СПб. : АОЗТ «Санси», 1999. — 367 с. То же [Электронный ресурс].  (дата обращения 24.05.2016). Глава 9.

Как «авторки» и «экспертки» меняют языки и реальность — Wonderzine

Текст: Дарья Гаврилова

Все профессии и специальности спикеров указаны в выбранной ими самими форме.

Язык, вопреки стереотипам о «непоколебимой литературной норме», — субстанция подвижная и текучая: он отражает не только реальность, но и происходящие в ней изменения. Проще говоря, модернизация языка происходит постоянно, но не всегда безболезненно. На передовой этого процесса сейчас оказались феминитивы: женщины всё чаще заступают на «мужскую территорию», занимая посты директоров, режиссёров и президентов, которые раньше считались исключительно или преимущественно мужскими. И рано или поздно это должно отразиться в речи, в том числе закрепляя представление, что подобные профессии и роли для женщины — это нормально.

При этом нет единого мнения даже по поводу использования феминитивов, закреплённых как словарная норма: многие по-прежнему считают, что «художник» звучит весомее и профессиональнее, чем «художница» (и понятно, как исторически сформировалось подобное восприятие). Что уж говорить о новых формах вроде «директорка», «авторка» или «режиссёрка», которые кажутся противникам процесса неблагозвучными, а суффикс –к– — пренебрежительным. Неудивительно, что феминитивы часто называют «уродованием языка», не вникая, что их задача — сделать женщин в определённых социальных ролях и профессиональных сообществах видимыми и уважаемыми.

В то же время есть профессии, в которых феминитив не вызывает отторжения: например, привычные «певица» или «учительница». Причина проста: традиция видеть женщин в «подобающих» им ролях («секретарша», «балерина»), но не на респектабельных позициях профессоресс, дипломаток и хирургинь. И хотя, прямо скажем, принципиального эстетического различия между «спортсменкой» или «аспиранткой» и «авторкой» нет, одно слово вызывает протесты, а другое нет. Похожие проблемы есть не только в русском языке, как и не только в российской реальности: с традиционалистским лингвистическим гендерным перекосом в разных языках пытаются бороться по-разному. Разбираемся, как.

7 фишек западной журналистики от Кати Горчинской (+подкаст) | Press Club Belarus

Она точно знает, о чем говорит – уже не первый год Катя сотрудничает с The Wall Street Journal и The Financial Times, где законы жанра становятся железным занавесом между теми, кто может и пишет, и теми, кто только хочет. Этими столпами мировой прессы бредит, пожалуй, почти каждый журфаковец, но лишь единицы способны дорасти до уровня западных журналистов. И дело не только в таланте. Есть еще вопросы языка, профессиональной этики, железобетонной дисциплины и особого понимания того, что будет интересно международной аудитории. Именно об этом и говорила Катя Горчинская на очередной встрече в рамках Press Club Belarus.

 

«Я часто читаю мастер-классы по стандартам западной журналистики и начну с того, что журналистика на постсоветском пространстве – в Беларуси, Украине, России – не просто другая, она кардинально отличается от того, что под ней понимают в мире. Это как философия Платона и Аристотеля. Платон считал, что существует идеальный мир, в котором идеи зарождаются, живут своей идеальной жизнью и все, что происходит между ними, – это такое неидеальное отражение этого мира. У Аристотеля все было наоборот: он отрицал существование других миров, сильно ориентировался на науку, а его мировоззрение в целом напоминало как раз то, как работает сегодня западная журналистика, где точечные идеи и факты дистиллируются в конкретную мысль. Наша журналистика более абстрактная и похожа, скорее, на платонизм», –  достаточно жестко начала Катя. Но по-другому нельзя. Оставьте плюшевые слова мягкотелым молодым специалистам. Никто и не говорил, что будет легко.

 

Вот вам пример типичного западного журналиста. Катрин Кальве живет в Австрии и курирует новости для газеты «Süddeutsche Zeitung» по пяти странам: Словении, Словакии, Украине, Венгрии  и Австрии. Ей не надо ходить на работу, но ее рабочий день начинается в 7:30 утра, когда она начинает читать новости обо всех «своих» странах. А уже в 8:30 ей надо сделать питч и предложить редактору статью, которую она будет писать сегодня. Дедлайн – 16:30, дальше газета уходит в печать. Если ее предложениями заинтересовались редакторы нескольких рубрик, значит, ей нужно написать не один материал. Так что в западных СМИ работа достаточно интенсивная.

«Если события масштабны и стремительны, один журналист может написать и 20 материалов в день, хотя, конечно, все они будут объединены единой темой: основная статья, комментарии к ней, инфографика и так далее. Но даже при том, что это – части одного целого, это все  же  достаточно большой объем для одного человека. Для большинства постсоветских журналистов одна статья в неделю – это уже неплохой объем, а в западных СМИ продуктивность на порядок выше. И это касается не только количества материалов, которое ты выдаешь в неделю, но и еще и того, сколько информации ты для этого перелопачиваешь. Обычная статья в зарубежной газете напичкана фактами под завязку, хотя среднестатистическому человеку это может и не бросаться в глаза». 

1. Stylebook 

В каждом уважающем себя ньюсруме существует собственный stylebook – то есть описание, в каком стиле должно выходить то или иное издание. Stylebook регулирует все, что связано с написанием статьи, работой редакционного, а иногда даже рекламного отделов. Неудивительно, что, например, stylebook от именитого Associated Press, который, к слову, обновляется ежегодно, считается практически библией для журналистов.  Можно ли вставлять сокращения? как должна выглядеть статья? По каким принципам отбирается реклама? На все эти вопросы можно найти ответ  в stylebook-е.  

В спорных ситуациях можно обратиться к журналистскому омбудсмену, который разрешает споры как внутри редакции и между отделами одного издания, так и между разными редакциями различных СМИ.

2. Fact-checking

Львиную долю времени западного журналиста занимает fact-checking, или проверка всех фактов, указанных или упомянутых в статье.  

OCCRP (Organized Crime and Corruption Reporting Project)  – некоммерческий проект, объединяющий несколько региональных центров расследовательской журналистики и независимых коммерческих СМИ. География проекта охватывает территорию от Восточной Европы до Центральной Азии

 «Для меня самым долгим этот процесс был, когда я готовила материал для OCCRP (Центр по исследованию коррупции и организованной преступности). Это была статья о молодом украинском мультимиллионере, который появился буквально из ниоткуда появился во времена Януковича. Мне понадобилось 8 дней, чтобы написать стать. А факт-чекинг проходил 3,5 месяца. Выглядело это примерно так: «Тут у вас написано, что за окном -3°, идет снег. Как вы можете это подтвердить?» Ок, отсылаю ссылку на gismeteo. В ответ: « Какое отношение эта ссылка имеет к тому,  что у вас за окном?» Хорошо, делаем фото с телефона – смотрим на метаданные. На снимке — вид из моего окна, действительно идет снег. Я, возможно,  утрирую, но проверялся каждый факт. OCCRP – серьезная организация, на которую все из-за ее расследований всегда пытаются подать в суд: мафиози, коррумпированные чиновники, правительства. Поэтому их факт-чекинг возник из необходимости».

Если есть запись интервью, для проверки фактов можно выслать сам аудиофайл или его расшифровку. Если в статье говорится, что есть активы в оффшорах, значит, нужно предоставить соответствующие выписки со счетов.  Даже если это новость, нужно постараться найти человека,  который все это слышал, видел, а еще лучше записал на какой-нибудь носитель. Факт-чекинг —  неблагодарный и длительный процесс, хотя и необходимый.

«Мне рассказывали, как западные СМИ проводили факт-чекинг, когда писали про Навального: они звонили в его офис и спрашивали, есть ли у них овальный стол на четырех ножках и с царапиной на боку?», — продолжает Катя Горчинская. – «Казалось бы, при таком факт-чекинге ошибок не должно быть. Но на второй странице The New York Times постоянно печатают исправления. Почему? Потому что мы все – люди, мы ошибаемся, а у журналиста есть еще и дедлайн, который также ограничивает время на проверку фактов».

3. Авторство 

Для большинства постсоветских СМИ копирайт – это химера: а почему бы просто  не взять чужую новость и переставить себе. На Западе такое себе трудно представить. «Если The Kyiv Post заинтересовала статья об Украине, написанная агентством «Франс-пресс», то  мы укажем первоисточник, возьмем их заголовок и опубликуем первые два абзаца их статьи с гиперссылкой на полную версию на их собственном сайте» , – рассказывает Катя. Конечно, посещаемость украинского портала от этого снижается, зато  это показывает его уровень и уважение к работе тех, кто создавал материал.

Это же касается и подписи к фото: в зарубежных СМИ редко можно найти фотографию без подписи, которая порой становится отдельным статьей – кто изображен, где и когда снята фотография, иногда цитата – все это составные подписи. Если снимок взят из архива, это также указывается, как и то, зачем он был помещен именно здесь.

 

4. Анонимные источники информации

Например, в Украине, которую лихорадит второй год, каждый день появляются новости, основанные на анонимных источниках, как правило, из военных или околовоенных кругов. Солдаты рассказывают то, что видят, офицеры – то, что едва ли начальство разрешит им сказать публично. Говорят потому, что самый действенный метод решить проблему – рассказать о ней как можно большему количеству людей.  

Солидные издания при таком раскладе оказываются в тупике – большинство зарубежных СМИ высшего эшелона  никогда не используют анонимные источники. Для военкоров и журналистов, работающих над политической тематикой, это значительно осложняет задачу. The Kyiv Post, например, максимально правдиво описывает подобный источник, в то же время стараясь не навредить ему. «Каждый раз, когда мы пользуемся анонимным источником, мы говорим примерно следующее: «Сказал Иван Иванович на условиях анонимности, так как он является солдатом на конфликтной территории и не уполномочен разговаривать с прессой», — описывает журналистские будни наша гостья.

5. Субъективная журналистика 

Западная пресса четко разграничивает два понятия: редакции, занимающиеся  журналистикой фактов и журналистикой мнений практически никогда не пересекаются, у них разная повестка дня, а материалы, включающие то или иное мнение, публикуются на отдельных страницах издания.

Например, Süddeutsche Zeitung опубликовала интервью российского генерала на тему Восточной Украины.  Параллельно на странице «Мнения» был материал того же журналиста, который описывал, как проходило интервью, что он видел, пока брал интервью и так далее. Из статьи становилось понятно, с какой интонацией говорил генерал, какие у него были ощущения от этого разговора, – то есть появлялись все те краски, которые нельзя дать в новостях, но которые придают дополнительную ценность  новостному материалу.

The Economist – журнал, только печатный тираж которого достигает 1,5 млн копий, известен тем, что публикует неподписанные статьи. В свое время это было частью традиций британской журналистики, так как зачастую журналы создавались лишь парой-тройкой человек,   и большое количество материалов писал сам редактор. Сегодня The Economist – один из немногих, кто до сих пор придерживается этой практики, но в данном случае нежелание подписывать материал объясняется еще и тем, что большая часть журнала – это как раз мнения, субъективная журналистка. Но для того, чтобы сформировать свое мнение, журналисты обходят множество источников.

«Никто не сидит в редакциях – авторы ходят и разговаривают с людьми вплоть до того, что их тема становится для них своеобразной лентой в духе соцсетей, в которую добавляются все новые и новые материалы. Как будто в голове у них — полная чаша, и в какой-то момент они наклоняют эту чашу, что-то выливается и получается статья, и они постоянно наполняют сосуд своих знаний по той или иной теме», – говорит Катя Горчинская.

6. Q&A vs интервью 

Интервью в привычном для нас формате, по словам Кати, – «ленивая журналистика»: записал интервью, снял звук с диктофона и вывалил на читателя в виде «вопрос-ответ». Зачастую, большая часть такого материала – это «вода», которая просто занимает место в издании.

В западных СМИ печатается только то количество страниц, которое издательство может позволить себе в зависимости от рекламных доходов, и место для каждой буквы там очень ценно. Поэтому «воды» там нет.

Формат Q&A – «вопрос-ответ» там используется редко и часто для того, чтобы всесторонне рассказать о каком-то новом явлении. Катя Горчинская привод в пример собственный материал о разработках сланцевого газа в Украине: это была совершенно нетронутая тема, поэтому Катя беседовала  с гендиретокром одной из профильных компаний не только об их собственных планах, но и о том, что такое вообще сланцевый газ, о технологиях его добычи, об окружающей среде и обо всех вопросах, которые могут появиться у читателей.

Во всех остальных случаях Катя остается верной своим принципам: вариант, когда журналист просто записывает услышанный текст, не желая превращать его во что-то более удобоваримое для читателя – с фактами, бэкграундом и полезностями, — это ленивая форма журналистики, с которой необходимо бороться.

7. The Nut Graph 

Дословно – «абзац-орех», то есть абзац, которые объясняет ценность статьи и отвечает на вопрос читателя: «Зачем мне все это надо?». В постсоветской журналистике этого элемента статьи нет вообще. Это та часть статьи, которая дает вышеупомянутую оценку с высоты птичьего полета и  объясняет, почему важна конкретно данная информация. Она дает возможность любой новости укорениться во времени, показать место этого явления в мире.

 

 

Nut graph отражает суть статьи, а посему – зависит от ее фокуса. Иногда журналисту именно эта часть статьи дается особенно тяжело – ведь зачастую  она очевидна, особенно для тех, кто варится в аналогичных событиях постоянно. Кроме того, нужно «выпрыгнуть» из непосредственного сюжета статьи и посмотреть на все свысока.

«Есть у нас история: жили-были дед и баба, и была у них курочка Ряба. А надо поставить на паузу историю и сказать, что с яйцами в этом городе небольшие проблемы. И объяснить, почему. А потом поставить на паузу вот это «выныривание» и вернуться дальше в сказку. Это требует навыка и самодисциплины», – говорит Катя Горчинская.

И еще пример nut graph:

Один британский ученый обнаружил, что вирус ВИЧ распространяется подобно компьютерным вирусам двумя способами: с потоком крови либо непосредственно между клетками. Это весьма неоднозначное открытие, подразумевающее изменение в самой технологии лечения вируса. Именно это и есть nut graph – вся остальная статья посвящена непосредственно открытию ученого.

***

На самом деле, фишек намного больше. Потому что хороший журналист учится постоянно – у себя и у других. На своих и чужих примерах, ошибках, успехах и неудачах. Эти 7 фишек – лишь начало пути, фундамент, на котором можно построить дом. Какой? Об этом – в продолжении мастер-класса Кати Горчинской.

Писать статьи – как строить дома. Мастер-класс Кати Горчинской. Продолжение

На встрече, посвященной стандартам западной журналистики, Катя Горчинская не могла не рассказать и про то, по каким канонам пишется стандартная статья в зарубежное издание. Оказалось, они очень схожи с теми, что используют для строительства дома. В обоих случаях важна фундаментальность, многофункциональность и изящество стиля, без профессиональных «строителей» не обойтись, а результат должен удачно вписываться в городской (читай – редакторский) пейзаж.

1. Идея

 «Я очень часто сравниваю написание статьи с постройкой дома: и дом, и статья начинается с идеи», — начинает Катя. Когда мы определились, что строим, то есть поняли идею, нужно собрать материал, чтобы понять, как эту идею реализовать. Вы читаете новость, и что вы там видите?

 

 

 

 

2. Фокусируемся на главном

Кроме того, важно сфокусироваться на конкретной теме или вопросе, что пропускают многие журналисты. В результате, в статье на 15 000 слов можно найти кучу данных и источников, но совершенно непонятно, о чем материал.   Фокусировка – это способ отсечь все лишнее.

3. План

Позволяет отсортировать все ненужное, хотя бы в голове – для начала.

4. Пишем черновик

5. Полировка, шлифовка и прочая чистка текста

Сама Катя — впрочем, как и многие западные редакторы – готовы переписать статью практически полностью, чтобы ее итоговый вариант соответствовал не только высокой планке издания, но читательским интересам.

6. Редактируем свой шедевр

Кажется, просто? Давайте подробнее.

Откуда брать идеи?

Иногда нет ничего лучше знакомых и френд-лент фейсбуке – просто кладезь материалов. Или можно проанализировать те новости, что уже есть – всегда можно найти, за что зацепиться:

 

 

 

 

«Очень важно постоянно брейнстормить, потому что не каждая идея приведет к статье, но иногда  даже плохая идея может натолкнуть на хорошую статью», — подытоживает наша гостья.

Где брать идеи?

«На Майдане, например, по сути, каждый человек был ньюсмейкером, и можно было не то, что статьи, – книги писать! Тут были  и персонажи и тренды — Майдан был живой структурой и постоянно трансформировался. Здесь можно было одинаково хорошо описывать оборонную конструкцию по периметру площади и политические идеи, которые сопровождали все это строительство», — рассказывает Катя Горчинская.

Когда в стране происходят комплексные процессы,  одномоментно может случаться множество мелких событий, и перед журналистом стоит задача все это описать доходчиво и быстро. Журналистика – это первый черновик истории: вы описываете события вокруг вас, как это сделал бы историк, но делаете это в непосредственной близости от происходящего.

Однако задача журналиста еще и в том, чтобы объяснить событие, дать оценку с высоты птичьего полета, и это значительно сложнее, особенно, когда находишься в гуще событий. Журналист должен анализировать события так, чтобы понимать, что их объединяет. «С высоты птичьего полета» – это выжимка того, что происходит на земле. Мы не только описываем, как что-либо происходит, но и объясняем симптомы, в чем состоит болезнь. И это – одна из важнейших функций журналиста.

Статьи – вокруг нас:

«Те темы, которые дает ваш личный опыт, очень задевают. Мы все любим истории о других людях. И то, что приключается с нами, нашими друзьями, соседями,  — это как раз хорошо иллюстрирует серьезные тенденции в обществе,  и для нас, журналистов, такие темы всегда могут служить пищей для написания статей. Это очень-очень благодарный материал, к которому мы зачастую очень равнодушно относимся», – признается Катя Горчинская.

Иногда темы для материалов перестают быть видны по другой причине: журналисты «засиживаются» на одной теме и перестают видеть статьи там, где они есть. Катя Горчинская приводит в пример журналиста, который возвращался с войны с похожими материалами, но который при этом рассказывал совершенно невероятные истории. Все они были готовыми сюжетами. На самом деле, иногда нужно кому-то рассказать истории вслух, и если этот кто-то редактор – тем лучше. Он сможет подсказать, где прячется та или иная статья.

«После свое первой командировки в Луганск, тот журналист рассказывал: «Ты представляешь, я иду и за два квартала чувствую запах…». И я думаю: «Это — твой лид». Я уже чувствую, что там есть статья. Я еще не знаю, о чем дальше пойдет рассказ, но чувствую, что если он начинается таким образом, то дальше должно непременно что-то быть. Он подходит к моргу. На тот момента Луганске уже 50 дней не было электричества. А тела продолжают поступать – это ведь зона военных действий. В морге живет патологоанатом, у которого давно атрофировалось обоняние. Он показывает, как хранятся тела, разумеется, без холодильников. Возле морга стоят 6 гробов, в них лежат люди. Тела в ужасном состоянии — дышать там совершенно невозможно. Журналист спрашивает, почему они там стоят, патологоанатом отвечает: «Они стоят тут уже шесть недель. Это — «укры». А территория захвачена сепаратистами. Мне никто не звонил. С украинской территории мне ни разу не звонили за это время».

От истории, рассказанной Катей, в зале воцаряется тяжелая тишина. Тогда они написали материал про шесть трупов в Луганке, позвонили украинским властям, чтобы те выяснили, кто это. Казалось бы, это несложно и очевидно. Но никто ничего не делал все шесть недель. «Потому что когда люди видят такое постоянно, для них это перестает быть новостью. К сожалению», — говорит Катя.

«4 ведра»

Для написания любой статьи нужно собрать четыре вида материалов. «4 ведра» – термин из американской журналистики, обозначающий:

• основной материал, то есть, факты;
• реактивный материал;
• энциклопедический материал
• cool stuff bucket или «крутые ништяки» (перевод вольный).

 

 

Что это? Основной материал – это то, что составляет новость: цитаты спикера по теме, факты, события, которые произошли раньше и объясняют произошедшее, цифры – все то, что составляет предмет новости.

Энциклопедический материал – это то, что по-английски так ёмко называется background, основа. Он необходим для того, чтобы объяснить человеку контекст происходящего и встречается даже в самой короткой статье, не говоря уже про внушительные по объему материалы.

Реактивный материал – это реакция людей, которых касается эта новость: мнение насчет события, альтернативное мнение, критика. В идеале каждую группу лиц, которую задевает материал, нужно опросить и получить их взгляд на вещи.

И четвертое ведро – это то, что Катя называет «cool stuff bucket», то есть все то цветастое, необычное и странное, что позволяет добавить в статью человечности. То, о чем часто забывают писать даже матерые журналисты. Очеловечить можно практически любой материал. Например, в материале про самоубийства в Партии регионов появилась деталь: человек вышел из окна на 17-м этаже, не забыв аккуратно оставить тапочки рядом. 

Как правило, эти ведра наполняются по-разному – и в каждом будет свое количество материала. Если новость только что случилась, первое ведро будет наполнено максимально, а в других может чего-то не хватать. То, как заполнены эти ведра, может подсказать и жанр статьи. Например, если  реактивного материала очевидно больше, это – история о том, как разных людей волнует одна и та же проблема. А если у вас полное cool stuff bucket – скорее всего, вы пишете репортаж.

 

Итого:

«Журналистика – это набор навыков, понимание того, из каких материалов я построю свой дом.  Для этого необязательно заканчивать журфак. Зачастую тексты «с высоты птичьего полета» пишут люди просто с определенным и очень большим опытом», – говорит Катя.

 

Репортаж подготовила Ольга Цветкова.

Автор фотографий: Николай (НИО) Жуков.

 

Видеозапись мастер-класса от Кати Горчинской по стандартам западной журналистики в Press Club Belarus

 

 

 

Неопровержимые рассказательства – Газета Коммерсантъ № 233 (6954) от 18.12.2020

17 декабря состоялась большая пресс-конференция Владимира Путина. Центральной темой обсуждения стала жизнь и судьба бывшего корреспондента “Ъ” Ивана Сафронова. В этом обсуждении деятельное участие принимал специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников.

В Центре международной торговли собрались журналисты федеральных изданий и иностранные корреспонденты. Среди тех и других бросался в глаза генпродюсер RTVI Сергей Шнуров. Во-первых, он устроился в первом ряду. Нельзя было не то что не заметить, а оторвать глаз. Так в свое время пресс-конференцию Владимира Путина украсила лишь Ксения Собчак.

— Я здесь не как частное лицо,— пояснил мне Сергей Шнуров. — Вопрос будет про Америку. А что, мы же международная компания.

— А как частное лицо? — спросил я.— У частного лица есть вопросы?

— Есть,— согласился он, но мне про этот вопрос ничего не сказал.— Хорошо бы успеть задать вопрос. Очень много дел.

Я подумал, что это искренний ответ. То есть Сергей Шнуров опасался, что он может уйти с пресс-конференции до того, как задаст вопрос.

В зале было почти безлюдно. Парада безумных плакатов я не увидел. От этого интуитивно усиливалась тревога: да состоится ли вообще? Без традиционного журналистского мракобесия перед каждым вопросом и после него, без цыганских плясок в отблесках пожарищ, в которых сгорают да никак не сгорят останки репутации региональных журналистов, представить себе такую пресс-конференцию было просто невозможно.

Правда, при желании можно было разглядеть, что кое-что с собой принесли и журналисты федеральных изданий, и иностранцы. Так, корреспондент украинского агентства УНИАН сложил в гармошку плакатик с надписью «Украiна» и готовился триумфально его развернуть (вопрос так и не задал в конце концов, хоть и развернул на все четыре часа). Кто-то припрятал безобидное «Школа». Один корреспондент готовился развернуть над своей головой листок с надписью «Резерв» — два десятка таких лежали на стульях в первом и втором рядах.

Да, здесь тоже готовились. Но все-таки обнадеживало, что та часть пресс-конференции, которая будет сосредоточена в Центре международной торговли (ЦМТ), пройдет по крайней мере без обычного адского воя и свиста, который непрерывно сопровождает ее, особенно ближе к финалу: корреспондентам из регионов выделили площадки в столицах федеральных округов.

На первом этаже так же, как раньше, работал буфет. Все было, впрочем, упаковано по отдельности: каждый бутерброд, каждый кусок хлеба, отчего он тут же не лез в горло…

И очередей никаких ни за чем не было, так что люди начинали представляться на этой пресс-конференции таким же дефицитом, как туалетная бумага в советское время, а также в начале пандемии.

— Во сколько закончится? — спросил в полной тишине зала в ЦМТ тележурналист Андрей Караулов пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова за минуту до появления президента.

Все тут, такое впечатление, куда-то торопились. У всех были гораздо более важные дела.

Господин Песков пожал плечами. Это его волновало в последнюю очередь.

Нет, и господин Караулов не задал своего вопроса. А вернее, задал — как раз про то, когда все закончится.

Последнюю сверку прошли и площадки в городах федеральных округов. Самым эффектным модератором на этих площадках следовало признать того, который был застигнут перед прямым эфиром в Туле (это была, без сомнения, очередная административная победа губернатора Алексея Дюмина; нокаут просто): на маску его был нанесен принт с тульским пряником, отчего модератор казался подавившимся этим пряником, особенно если смотреть ему в глаза. Они были от нервов заметно выпучены.

В Петербурге модератор отрекомендовал коллег как «интеллигентных журналистов», среди которых выделялся молодой человек с плакатом «Бомба». Хотелось, конечно, вызвать ему саперов.

Тона, в которые были раскрашены все студии на всех площадках, были теплые, а не холодные бело-голубые, как обычно. Разговор то есть обещал стать доверительным.

Фотографы в Ново-Огарево не успевали менять позиции. И у них вдруг появилась работенка

Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ

В самом начале Владимир Путин с помощью журналистки из Владивостока рассказал об итогах года. Журналистка сидела в глубине помещения, а на первом ряду можно было даже издалека заметить обиженную Богом и судьбой, а больше всего самой собою корреспондентку, которую Владимир Путин на одной из первых пресс-конференций назвал Машей, а она его с торжеством — Вовой. Она сразу написала об этом книгу (он — удержался) и с тех пор ходит на эти пресс-конференции, убежденная в своей неизбывной нужности президенту, а слова ей не дают. Она никогда не узнает о том, что для того, чтобы дали, от нее потребуется больше адекватности (да хотя бы сколько-нибудь). Надо же, как один вопрос и один ответ может перепахать человеку жизнь.

Теперь она сидела в первом ряду, бледная и гордая, без маски (она явно отказалась ее надевать перед эфиром, решив пойти до конца: и что вы мне сделаете? Ах, ничего?. . Тогда я вам сделаю…), кажется, закусив губу; вокруг нее все тянули руки, а она — нет, сложила их на коленях: сам позовет. Но нет, он так и не позвал. Опять не позвал…

Итоги года оказались неплохими, между прочим, точнее не такими плохими, какими могли бы показаться прожившим его россиянам, если бы Владимир Путин не рассказал им, как на самом деле обстоят дела.

После каждого вопроса с микрофона, который девушки подносили ко рту спрашивающего, они снимали ветрозащиту («набалдашник», как охарактеризовал его Дмитрий Песков) и дарили надышавшему на нее журналисту на память. Это была новая идея, во всех отношениях навеянная суровыми ковидными ветрами.

В Ново-Огарево кроме президента сидели несколько журналистов кремлевского пула. Они две недели провели на изоляции в центре города и теперь по всем признакам просто наслаждались свободой, вдыхая в Ново-Огарево ее пьянящий воздух и наполняя им каждую клеточку своих здоровых легких. Требовать от них еще и задавать вопросы стал бы только сумасшедший. Но жизнь показала, что и они все-таки зачем-то выговорились. Одному из них президент рассказал, как государство побеждает вирус.

Корреспондента в Новосибирске Владимир Путин заверил, что сам прививку не делает лишь потому, что ему не положено: есть те, кому нужнее. Версия не произвела впечатления.

Корреспондент «Комсомольской правды» Александр Гамов бросил прямо в глаза президенту:

— Это просто здорово, что в такое время вы нас всех собрали и дали возможность сказать вам правду!

На этих словах господин Путин едва заметно улыбнулся. А мог бы и расхохотаться: и правда смешно.

Правда состояла пока в том, что «просто очень сложно, ужасно сложно, так тяжело никогда не было в России». То есть растут цены (об этом можно было, так как Владимир Путин сам сказал несколько дней назад и уже принял меры).

— Начинающему журналисту я хочу дать слово,— предупредил Дмитрий Песков.— Я увидел Сергея Шнурова. Дайте, пожалуйста, микрофон.

«Самый козырный вопрос, про Навального» он, как известно, оставил коллегам. А так-то Сергей Шнуров интересовался, получит ли Дональд Трамп политическое убежище, как в свое время Эдвард Сноуден.

Для этого Дональду Трампу следовало сделать по крайней мере столько же, сколько Эдвард Сноуден. А он сделал несравненно меньше.

Вопрос Сергея Шнурова как человека (не был ли он вдохновлен нашим разговором перед эфиром? Или, наоборот, не был ли вдохновлен будущим вопросом во время разговора?) имел право на существование, но был риторическим: про то, можно ли нашу жизнь охарактеризовать без мата.

Это были и правда вопросы начинающего журналиста: ответы были нужны меньше самих вопросов.

Тут дошла очередь до Александра Юнашева из Life.ru в Ново-Огарево:

— Некоторое время назад вышло несколько интересных расследований, например, про вашу дочь, бывшего зятя Шамалова, других якобы близких вам людей. На этой неделе вышло расследование про Алексея Навального. Почему до сих пор не возбуждено дело по факту его отравления и кто его отравил? Скажите, пожалуйста.

Некоторые журналисты, особенно Антон Желнов с телеканала «Дождь», уверен, с разочарованием слушали этот вопрос. Каждый из них должен был задать его сам. Теперь они могли задавать его только сами себе.

Но все-таки вопрос был задан. Этого могло и не случиться.

— Прочитать этот материал невозможно,— пояснил Владимир Путин.— Я его полистал, конечно, поскольку меня вроде как касается, но там такая компиляция, все навалено в одну кучу, что я так до конца не дочитал. Но на что я хотел обратить внимание сразу? Там все время говорится: «зять президента», «зять президента». В конце пишут, что все-таки бывший зять. Хотя по ходу пьесы все время ввинчивают в сознание читателя, что это зять.

Он не отрицал, что зять, подчеркивал только, что бывший. И даже это можно было уже считать прорывом: Владимир Путин на такие темы раньше рассуждать вообще отказывался. То есть подтверждал или опровергал кто угодно, только не он.

Он даже пояснил и за акции, приобретенные господином Шамаловым за $100:

— Дальше: кто и как получил какие-то акции в этой компании? Оказывается, компания опубликовала свои данные на этот счет. Оказывается, были программы поощрения высшего менеджмента. И господин Шамалов так же, как и другой высший менеджмент, получил по единым правилам. Есть и другие программы, для другого уровня управления, они получили по другим правилам, ничего такого особенного здесь нет.

Затем президент предсказуемо обвинил господина Навального в том, что его поддерживают американские спецслужбы:

— Теперь что касается пациента в берлинской клинике… Я знаю, Песков, кстати, мне вчера только сказал о последних измышлениях на этот счет по поводу данных наших спецслужбистов и так далее. Слушайте, мы прекрасно понимаем, что это такое. И в первом, и в этом случае это легализация. Это не какое-то расследование, это легализация материалов американских спецслужб. А что, мы не знаем, что они локацию отслеживают, что ли? Наши спецслужбы хорошо это понимают и знают это. И знают сотрудники ФСБ и других специальных органов, и пользуются телефонами там, где считают нужным не скрывать ни своего места пребывания, и так далее. Но если это так — а это так, я вас уверяю,— это значит, что вот этот пациент берлинской клиники пользуется поддержкой спецслужб, США в данном случае. А если это правильно, тогда это любопытно, тогда спецслужбы, конечно, должны за ним присматривать. Но это совсем не значит, что его травить нужно. Кому он нужен-то? Если бы уж хотели, наверное, довели бы до конца. А так, жена ко мне обратилась, я тут же дал команду выпустить его на лечение в Германию, в эту же секунду.

Свежих сведений и фраз здесь было немного. Но они были не нужны. Снова имело скорее значение, что господин Путин публично рассуждает на темы, которыми раньше пренебрегал.

Тем временем поразила девушка из Рязани с плакатом «Я беременна». Оказалось, что она не то чтобы даже скорее беременна, чем нет, а вообще нет, и плакат был для привлечения внимания («Я подумала, что, если у меня будет яркая табличка о том, что я беременна, меня наконец-таки заметят. И мне повезло, спасибо»).

И для чего? Чтобы попросить дать звание Героя России вице-губернатору Рязанской области.

Нет, это был перебор даже для таких девушек. Плохо, девушка, очень плохо. И еще хуже.

Расхотелось заниматься с такими девушками одной профессией.

Но я все-таки решил ею еще позаниматься, то есть спросил о действительно наболевшем, и давно:

— С легкой руки Валентины Терешковой в Конституции появилась статья, которая приводит к обнулению президентских сроков, ваших президентских сроков. То есть вы можете приступить, собственно говоря, в 2024 году снова. Что это означает? Вы, правда, готовы приступить или вы не хотели бы стать, например, «хромой уткой», по крайней мере раньше времени? Про что, собственно говоря, вы думали, когда так активно солидаризировались с этой идеей? В глазах многих людей, в том числе и в моих, это было довольно жестоко по отношению к Конституции. Владимир Владимирович, я хочу спросить: оно того стоило?

Ответ-то, между прочим, был, против ожиданий даже, по существу:

— По поводу того, что стоило делать или не стоило делать в рамках поправок в Конституцию. Знаете, у меня есть одно универсальное правило. Отвечая на этот вопрос, нужно понимать, пойдет что-то, то, что мы делаем, на благо страны или нет. Если не пойдет, то не стоило, а если пойдет, то стоит делать. Я для себя еще не принял решения, пойду я, не пойду на выборы в 2024 году.

То есть пойдет это во благо или не пойдет. Да, это было честно. Но что касается стабильного развития страны, это многого стоит. Но формально это решение от народа есть (Владимир Путин попутно признал к тому же, что да, формально.— А. К.). Делать это, не делать — посмотрю.

То есть он все-таки сам решит, во благо это стране или нет. Ну и в самом деле, кто тут ему помощник?

И видимо, если что, стоять на пути прогресса не будет.

Второй мой вопрос был таким же, можно сказать, личным, как у Сергея Шнурова. (Учимся у начинающих задавать два вопроса подряд.) Он касался судьбы Ивана Сафронова. Все же надо полностью привести, так как слова важны:

— Несколько дней назад вы высказались по делу Ивана Сафронова. Главное из того, что я уловил: если он брал информацию из открытых источников, то ему никак нельзя предъявить статью «госизмена». В этом, как я понял, состоит ваше убеждение. Скажите, удалось ли вам за эти несколько дней выяснить подробности этого дела, как вы собирались? Из каких, например, источников, следствие считает, он брал информацию? И не слишком ли легко и часто стали применять эту тяжелейшую статью?.. Если даже предположить (вчера появилась информация сразу в нескольких СМИ, что он брал информацию, может быть, и из неоткрытых источников), если даже это предположить,— ну ладно, в конце концов… Он мог оступиться. Это был бы… если бы это было… идеальный случай, когда не ведал, что творил. Уверен, что его в такой ситуации можно было бы простить. Я знаю Ивана не хуже, чем знал его отца, кристально честного человека. И в этой ситуации я готов поручиться за Ивана Сафронова прямо сейчас. И не повторится, Владимир Владимирович, если что. А если повторится, пойдем вместе… Но не с вами, а с ним.

— Из открытых источников он брал информацию или из неоткрытых, следствие должно разобраться с этим,— пожал плечами господин Путин.— Ведь его судят не за его журналистскую деятельность — в этом же весь цимес, весь смысл того, что происходит. Он же не какой-то диссидентствующий журналист, который борется с властью, а за это его прищучили, хватают и сажают в тюрьму. Это же никак не связано с его профессиональной журналистской деятельностью, связано с достаточно длительным периодом его работы и в рамках помощника или советника Рогозина (Дмитрия Рогозина, главы «Роскосмоса».— “Ъ”), когда он в правительстве работал, и в «Роскосмосе» работал, не связано с журналистской деятельностью вообще.

Владимир Путин уже не настаивал, как неделю назад, на встрече с правозащитниками, что Ивана Сафронова уже осудили, но еще утверждал, что его судят (до этого на самом деле далеко, и очень).

— Вы сказали, что он мог оступиться,— продолжил президент, и тут каждое слово, мягко говоря, имело значение. — Ну да, бывает. За это можно было бы простить.

Возможно, это было главное. Владимир Путин уже допустил такую возможность. И он не сможет забыть об этом. Не дадим.

— Бывает и так,— продолжил он.— Надо смотреть степень общественной опасности содеянного, какой он реально вред нанес. Вообще, ему вменяется шпионаж на самом деле, измена. Но самый большой грех, который у нас есть,— это предательство. Сдача информации закрытого характера иностранной спецслужбе — это предательство. Я понимаю, что, может быть, это не очень хорошо звучит для тех, кто доверял этому человеку, доверяет и хорошо к нему относится. Я вам сочувствую.

Спасибо, пока не в чем. Но странная теплота в голосе появилась, не так ли?

Между тем то, что было сказано о предательстве, так и есть. Именно так думает, в этом убежден. Смерть предателям. Похоже, можно простить остальные смертные грехи: гордыню, алчность, зависть, гнев, похоть, чревоугодие даже… Но не предательство.

— Также, честно говоря, как ни странно, могу и ему посочувствовать, если он действительно оступился,— и опять послышалась эта странная теплота (послышалась?). — Но если в течение длительного времени сознательно собирал информацию и сознательно сдавал ее представителям спецслужбы за вознаграждение, все-таки это говорит о его внутреннем содержании (теплота пропала.— А. К.). Повторяю еще раз: суд в конечном итоге должен будет определить степень общественной опасности и принять решение. Можно ли его потом простить и помиловать — это вопрос следующего этапа. Пока об этом говорить преждевременно.

Но все-таки не исключено. Президент повторил это. Об этом следует помнить. И ему тоже.

Обсудили легкую тему: с Артемом Дзюбой.

— А вы смотрели это видео? — интересовался Владимир Путин у журналистки Ольги Богословской.

— Вы знаете, Владимир Владимирович, я думаю, что в той или иной мере вся страна смотрела. Я не до конца досмотрела это видео, но по первым кадрам было понятно, о чем идет речь.

Тогда почему не досмотрела? Что-то не сходилось.

— Я не смотрел,— пожимал плечами Владимир Путин.

Про Сергея Фургала Владимир Путин заметил, что у него были с бывшим главой Хабаровского края добрые отношения.

Это, кстати, может теперь помочь господину Фургалу против воли Владимира Путина.

Пресс-конференция теперь шла очень уже своим чередом. Без всплесков и нервов. Немного потрепал их британский журналист, которому президент сказал: «Говорите, мы белые и пушистые? По сравнению с вами — да».

Но в целом стояла тишина. Я поймал себя даже на мысли, что не хватает того крика бешеных интервьюеров с плакатами в зале, когда они не дают закончить президенту ответ, только чтобы прокричать свой вопрос.

Кстати, за три часа это был единственный иностранный журналист, которому дали слово. И потом был еще только один, исландский, так сильно любящий Россию, что лучше бы не надо.

А вот Владимир Путин снова вернулся к теме предательства на примере депортации, и тема была слишком остра, до сих пор Владимир Путин на нее не высказывался:

— Ясно только, что представители тех народов, которые подверглись таким репрессиям, их представители же, во-первых, с хлебом-солью встречали оккупантов, представители почти всех этносов Советского Союза, там, где оккупанты входили. А что, таких не было, что ли? Да предатели везде были!

Пресс-конференция шла уже четыре с лишним часа, и все вопросы были вроде заданы, и ничего не пропустили.

Огня вроде было маловато все же. Но, может, и к лучшему.

Пресс-конференция заканчивалась апофеозом, в центре которого оказалась елочка

Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ

И вдруг, когда в Ново-Огарево, уже после мероприятия, Владимира Путина снова спросили про дело Ивана Сафронова, он снова чрезвычайно оживился.

— Можно про Сафронова уточнение небольшое? — спросили его.— Вы сказали, что его обвиняют, в том числе и в том, что он работал помощником Рогозина в правительстве, если не ошибаюсь…

— Разве я так сказал? Нет, я так не говорил,— удивился президент.

Именно такого он и правда не говорил. Он говорил, что его обвиняют за то, что он сделал, работая помощником (на самом деле советником) Дмитрия Рогозина, который как глава «Роскосмоса» вхож в правительство (но не входит).

— Послушайте, я не сказал, что его обвиняют за то, что он работает помощником. Я сказал, там эпизоды его деятельности, которые следствие считает противоправными… Они связаны не с работой его в качестве журналиста в «Коммерсанте», они связаны с достаточно длительными промежутками его жизни. В том числе и в то время, когда он работал помощником Рогозина. Вот и все. Он собирал и передавал информацию. Так говорят мне следователи.

То есть Владимир Путин в контакте с ними. Уже хорошо. Или не знаю.

— Там же нет желающих его преследовать, вы что думаете, там у него какие-то враги собрались, в ФСБ там или в Следственном комитете? Да нет там никаких личных врагов! Что он кому-то там наступил на пятки, кого-то там прищучил, в чем-то там обвинил? Нет же, такого не было! Вопрос в другом: то, что он сделал, подпадает под ту квалификацию, которая сформулирована, и под то преступление, которое ему инкриминируют или нет.

— Можно нам сказать следователям, в чем конкретно его обвиняют?

— В передаче секретной информации представителю спецслужб западных стран. Это прямое обвинение. Вот и все… Понимаете, вот эта такая тонкая вещь. Пускай следователи спокойно разбираются. У него нет врагов! Да вы поймите…— Владимир Путин казался разгоряченным.— Нет врагов! Ну то, что человек, работая в сфере информации, собирал какую-то информацию, которую не должен был передавать представителям спецслужб, сознательно! Делая это — это очевидный факт, правда? Будем из этого исходить. Если он просто как журналист, свободный журналист, исполнял свои обязанности, заключил с кем-то договор, допустим, даже с западным средством массовой информации, нравится это здесь властям или не нравится,— это другой вопрос. Но если он собирал информацию закрытого, секретного характера и, понимая, что он передает представителю спецслужбы, делал это, но это другая, видимо, история, правда? Вот в этом все дело. Вот и все. Ничего там, там нет никакого заговора!

— Вдруг на Рогозина давят через него? — поинтересовались у него неестественным предположением из области кухонной конспирологии.

— Чушь собачья! — воскликнул президент.— На Рогозина, что на него давить?.. Он чиновник. Сегодня работает, работает хорошо, пускай и дальше работает. Не хочет работать или работает плохо — поменяем его. С этим ничего такого особенного нет. Кстати говоря, так он набирает, набирает как руководитель «Роскосмоса»… Нет здесь никакой теории заговора, чушь собачья! Просто выбросьте это из головы! Может быть, он, я понимаю, что из вашего цеха, многие его знали лично и знают лично, но что с этим поделать… Если он сознательно собирал, сознательно передавал, зная, кому он передает и что передает,— ну, извините… Тогда пусть ответит. Но следователи и спецслужбы должны это доказать. Это правда. Ну докажут — значит, суд рассмотрит. Не докажут — тогда должны будут перед ним извиниться.

Вот такая перспектива заинтересовала больше всего остального даже.

Андрей Колесников

журналист Шапран не подтвердила версию обвинения по делу Хорошавина и Лескина. 02.12.2020. Наталья Голубкова.

Новости Сахком. Южно-Сахалинск. Сахалин.Инфо

21:21 2 декабря 2020.

Наталья Голубкова Дело Хорошавина, Южно-Сахалинск

В городском суде Южно-Сахалинска, где рассматривается связанное с выборами в гордуму дело экс-губернатора Александра Хорошавина и бывшего вице-мэра областного центра Алексея Лескина, допросили очередного свидетеля. Им стала Ника Шапран, которую весной 2014 года пригласили на Сахалин поработать журналистом в приложении к газете «Южно-Сахалинск сегодня». Это приложение называлось «Город как на ладони» и было создано «для узнаваемости Надсадина». Допрос состоялся при помощи видеоконференцсвязи с судом Новосибирской области, где находилась Шапран.

Муж Ники Виталий Шапран (умер полтора года назад) знал политтехнолога Дмитрия Шипило, благодаря этому знакомству семейная пара оказалась на Сахалине. Сначала приехал муж, потом жена.

Один из первых вопросов от прокурора во время судебного заседания был такой — за чей счет и как происходило финансирование газеты.

— Я откуда знаю, я не знаю, я работала журналистом по договору от газеты и получала деньги, — ответила Ника Шапран.

Она сообщила, что просто готовила разные материалы для публикаций, они были посвящены благоустройству, культурным событиям, историческим памятникам, ветеранам, в общем, «не только про администрацию, но и про обычных людей». Кто имел отношение к созданию приложения, Шапран не знает, как не знает и того, кто являлся непосредственным руководителем Шипило. С избирательным штабом свидетельница, по ее словам, не контактировала, с кандидатами в депутаты не общалась, даже не знала, кто они.

— Кому подчинялся избирательный штаб? — спросил прокурор.

— Если я не знаю про него, то и не знаю, кому он подчинялся, — ответила Ника Шапран.

Далее она сообщила, что с Алексеем Лескиным познакомилась, когда работала в агентстве по развитию Южно-Сахалинска. Она оформляла сайт «Город как на ладони» и его нужно было перевести с управления делами администрации областного центра на газету, нужно было подписывать документы, Шапран ходила в приемную мэрии и Лескин ставил подписи.

На вопрос, были ли разработаны под эгидой газеты такие общегородские проекты, как ассоциация собственников жилья, общественный совет Южно-Сахалинска, Шапран ответила, что все это работало уже на момент ее приезда, было создано под эгидой администрации, а не газеты, а она просто писала об этом, как любой другой журналист, поскольку это связано с социалкой.

— Общественный совет создается для связи с населением, и там очень общественно значимые такие, важные вопросы рассматривались. Там собиралось по тридцать-сорок человек и от администрации, и от общественников, которые участвовали по поводу транспортных проблем, и еще какие-то были, там много было вопросов, они были все сделаны в рамках выработки стратегии развития Южно-Сахалинска — 2020.

Шапран рассказала, что редактором приложения был ее муж, рабочие моменты согласовывались с Сергеем Таракановым, который был редактором «Южно-Сахалинск сегодня», но на планерках касательно приложения к газете присутствовал не всегда.

К допросу приступила защита.

— Ника Алексеевна, прозвучал вопрос гособвинения о том, предлагал ли вам Шипило работать в газете для освещения подготовки выборов мэра Южно-Сахалинска и депутатов гордумы, вы ответили, что да. То есть из вашего ответа следует, что газета занималась освещением подготовки выборов в мэры и гордуму, я правильно понял ваш ответ?

— Насколько я знаю, «Южно-Сахалинск сегодня» был аккредитован для этих целей. Я не освещала эту деятельность, я не знаю, я работала, просто освещала городскую жизнь. Может, кто-то освещал, я представления не имею, я отвечаю только за свое, — сказала Шапран.

— На вопрос гособвинения вы указали «мне говорили писать об этом». Кто вам говорил, о чем писать, кто определял повестку?

— Я уже говорила, у нас были планерки раз в неделю, на них присутствовал редактор газеты Тараканов и мой муж, редактор вот этого приложения, и журналисты, которые были в газете в «Южно-Сахалинск сегодня» и в приложении. Газета продумывалась, кто о чем будет писать, поэтому мы согласовывали темы.

Прокуратура заявила ходатайство об оглашении ранее данных показаний с учетом выявленных противоречий. Защита была против, но суд поддержал сторону обвинения. Прозвучали сведения из тома №36 уголовного дела. Свидетельница сказала, что мало что помнит, прошло шесть лет. Изначально она давала показания вместе со своим мужем и он корректировал ее ответы, подсказывал ей, потому что как редактор владел более полной информацией.

— Мы писали все вместе, потом этот парень записал, ну примерно, плюс-минус, расписались. Кто говорил, я или он, мы все писали общие наши показания. Я думала, что общие показания даем, — сказала Шапран, добавив, что с составленным протоколом они по окончании допроса ознакомились бегло, потому что нужно было скорее освободить помещение. В основном читал ее муж, она ему доверяла. Шапран, насколько она помнит, вообще думала, что составляется общий протокол, на что суд заметил, что такого быть не может.

По этому вопросу высказался Александр Хорошавин. Он считает, что протоколы допроса Шапран, как и свидетеля Метелева (политтехнолог) на стадии следствия не несут точных сведений, так как в них масса оговорок типа «со слов моего супруга» (в случае с Шапран), «по моему мнению», «насколько мне известно», «вероятнее всего» и т. п. Ссылаться на эти протоколы нет смысла.

Лескин сказал, что в показаниях оперативным сотрудником записано, что политтехнологи подходили к мужу Шапран, чтобы договориться о публикации про кандидатов в депутаты, и в последующем он принимал решение о возможности создания статей и их публикации в газете. Кто-то давал Виталию Шапрану указания по этому поводу? На этот вопрос свидетельница ответить не смогла: сама она не знает, а мужа уже не спросить.

— Супруг вам говорил о том, что я, Лескин Алексей Иванович, давал указание о том, чтобы включать в статьи о кандидатах в депутаты? — спросил подсудимый.

— Я не знаю, — ответила Шапран.

— Или кто-то давал указание, ссылаясь на мое имя?

— Нет, насколько я понимаю. Я знаю, мой муж Виталий с вами не общался, он все время общался с Шипило. Все это делалось только через Шипило. Если даже и что-то было, то со слов Шипило.

Отвечая на уточняющие вопросы Лескина, свидетельница рассказала, что даже если она и ее коллеги писали о ком-то и он был кандидатом, они не указывали этот факт, что предвыборной агитации не было, а была обычная отработка новостной повестки, освещение картины дня, актуальных вопросов, «причем здесь кандидаты вообще», «причем здесь избирательная кампания, там не было никакой избирательной кампании».

В 2015 году Ника Шапран снова приехала на Сахалин, чтобы поработать здесь. Лескин спросил ее, имела ли продолжение стратегия-2020, реализовывалась ли она как-то. Свидетельница ответила — да, бюджет Южно-Сахалинска формировался на ее основе, но Шапран уже занималась другими проектами и знает об этом лишь в общих чертах.

В финале допроса снова вернулись к первоначальным показаниям Ники Шапран и ее мужа. Защита высказала мнение, что суд предрешил свои выводы о достоверности протокола допроса. У защиты сложилось впечатление о понуждении свидетельницы дать иные показания, нежели те, которые она дала ранее, и все это со сслылкой на совместность изначального допроса.

Супруги Шапран были допрошены оперуполномоченным УЭБиПК УМВД России по СО И. Н. Дудко 28 октября 2016 года, причем протоколы допросов идентичны и совпадают вплоть до запятых. Как считает сторона защиты, если оценивать лингвистику Ники Шапран (то, как она говорила на допросе в суде и на допросе ранее), станет понятно, что она даже не владеет такими лингвистическими оборотами, которые употребляются в протоколе допроса от 2016 года.

Подводя итог, можно сказать, что Шапран не подтвердила версию обвинения о том, что Лескин, будучи вице-мэром и «действуя в интересах возглавляемой Хорошавиным А. В. организованной группы в рамках общего плана преступной деятельности, направленного на получение взяток», использовал ресурс газеты и ее приложения, чтобы формировать в период агитации положительное отношение к кандидатам в депутаты.

В Минске задержаны журналисты ведущих российских СМИ

Во время традиционной воскресной акции протеста в Минске 15 ноября сотрудники правоохранительных органов задержали по меньшей мере 16 журналистов. Некоторые из них являются сотрудниками ведущих российских информационных агентств.

Так, о задержании сообщил корреспондент ТАСС Юрий Шамшур. Он рассказал по телефону, что его и еще нескольких журналистов схватили во время освещения акции протеста, посадили в микроавтобус и везут в Центральное РУВД Минска. По его словам, задержаны также корреспонденты МИА «Россия сегодня» Татьяна Ильясова и агентства «Интерфакс-Запад» Светлана Совко. Ранее в воскресенье у Шамшура уже проверяли документы, но после этого дали возможность продолжить работу, пишет ТАСС.

Корреспондента агентства «Интерфакс-Запад» задержали при выполнении редакционного задания: она освещала протесты в районе так называемой «Площади перемен» в одном из минских дворов. Журналистка успела отправить коллегам sms, где сообщила, что ее доставляют в Центральное РУВД Минска. После этого ее телефон был отключен, передает «Интерфакс».

Информацию о задержании подтвердила и корреспондент РИА Новости. Она также связалась с редакцией и рассказала, что находится в РУВД Центрального района белорусской столицы, как и еще двое корреспондентов российских агентств. Журналистка РИА Новости также работала в районе «Площади перемен». Она имела необходимую для работы журналистом в стране аккредитацию МИД Белоруссии, отмечает РИА Новости.

Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова сообщила что ситуацией с задержанием российских журналистов в Минске уже занимается посольство РФ в Белоруссии.

В это же воскресенье в Минске был задержан и гендиректор российского издательства «Время» Борис Пастернак. Однако к настоящему моменту его отпустили.

По данным правозащитников, в ходе воскресных акций задержаны в общей сложности 382 человека, больше всего — в районе станции метро «Пушкинская» и «Площади перемен».

Я журналист, за это меня и судят: уехавшую из Саратова в Псков Светлану Прокопьеву хотят посадить на 6 лет за статью

Журналистка из Пскова Светлана Прокопьева, несколько лет работавшая в Саратове в сфере политаналитики, может быть приговорена к шести годам лишения свободы за авторскую колонку на сайте «Псковской ленты новостей» и выступление в программе «Минутка просветления» на радио «Эхо Москвы».

Такого наказания попросила для нее сторона обвинения сегодня, 3 июля, в ходе заседания Второго Западного окружного военного суда. Трансляция его велась в Псковском областном суде.

Светлана Прокопьева обвиняется по части 2 статьи 205.2 УК РФ — оправдание терроризма. Причина — в публикации, в которой автор пыталась понять, что толкнуло на тяжкое преступление молодого человека, 31 октября 2018 года совершившего самоподрыв в здании УФСБ Архангельской области. Следствие утвердилось в мысли, что Прокопьева, искавшая причины теракта, оправдывала его. Такой же вывод сделали привлеченные обвинением эксперты.

Между тем, именно с экспертами на процессе по делу Прокопьевой все далеко неоднозначно. Во-первых, и на это обращает особое внимание сторона защиты, составлявшие экспертное заключение Ольга Якоцуц и Юлия Бойкова в судебной психологии и проверке текстов на экстремизм компетенций не имеют. Больше того, Бойкова, как внештатный сотрудник, не имела права использовать бланк Хакасского госуниверситета.

Между тем, прокурор заявлял, что экспертизу выполнил именно вуз. Письменный ответ университета был однозначен — никаких исследований его эксперты не проводили. Тем не менее, суд отклонил ходатайство адвоката Прокопьевой об изъятии данных материалов из дела как недопустимого доказательства.

Во-вторых, экспертиза, выполненная по инициативе стороны защиты Гильдией лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС), в состав которой входят ведущие специалисты по лингвистике, показывает обратное — никакого оправдания такому явлению как терроризм, в публикации нет. Поступок архангельского террориста автор называет ужасным, да и слово «терроризм» само по себе не может иметь позитивной оценки.

— Базовое право человека – это право на жизнь. Оправдание терроризма – по-моему мнению, удел психопатов. Если ты оправдываешь терроризм, то оправдываешь и случайные жертвы, Кем надо меня считать, чтобы сказать, что я оправдываю убийства случайных людей? Я журналист, моя работа – служение гражданскому обществу, — заявила Светлана Прокопьева на суде.

На суде Светлана пояснила, что ее публикация носила критический характер и объектом этой критики было государство. Она задалась вопросом, откуда в обществе берутся политически мотивированные теракты, в чем причина этого страшного явления в современной России. По мнению Прокопьевой, подобные явления — признак нездоровья общества.

В своем последнем слове Светлана Прокопьева подчеркнула, что больше всего для распространения ее текста, который следователи считают опасным, сделали сами инициаторы возбуждения дела. Текст, опубликованный псковским изданием, прочитали несколько сотен человек. Но когда полгода спустя к журналистке ворвались с обыском вооруженные представители СОБРа, когда началось следствие, публикация была прочитана сотнями тысяч людей, переведена на английский язык, получила мировую известность.

— Я журналист, и в основе моей профессии лежит конституционное право на свободу слова. Оно детализировано в федеральном законе «О СМИ», который обязывает журналиста информировать общество о значимых событиях и проблемах и дает право публично высказывать свое личное мнение. Это моя работа, за нее меня и судят, — констатировала Прокопьева.

Приговор суд должен огласить в понедельник, 6 июля.

Это мой лучший совет молодым журналистам

Итак, Феликс Салмон зажег сегодня днем ​​журнал «Журнал-Твиттер» с очень мрачным советом начинающим журналистам; а именно не становитесь журналистом.

Как и Феликс, я иногда получаю электронные письма от начинающих журналистов. И мой совет совсем другой; а именно стать журналистом! Некоторое время назад я сел и попытался написать свое лучшее руководство, как это сделать. Это неполно, несовершенно и смещено по отношению к моему собственному опыту, но в надежде, что это кому-то где-нибудь пригодится, вот оно.

Вот мой руководящий принцип: Вы всегда хотите выполнять работу, максимально приближенную к той работе, которую вы хотите выполнять на работе своей мечты. Аргументация здесь проста: поскольку вы развиваете навыки, вы хотите развивать навыки, которые действительно собираетесь использовать. Если вы мечтаете стать экономическим репортером, лучший способ провести время — это писать статьи об экономике. Он не должен быть помощником редактора по освещению кампании.Это приводит, пожалуй, к моему самому важному конкретному совету:

Торговля престижа за возможность. Одна ошибка, которую, как мне кажется, делают молодые репортеры, — это ставить престиж СМИ выше характера работы. Так что процессная работа в таком крупном учреждении, как Slate, лучше, чем работа писателя низкого уровня в крошечном политическом журнале. На мой взгляд, это совершенно неправильно. Когда Slate будет нанимать своего следующего писателя по экономике, он в первую очередь обратится к людям, которые отлично сочинили экономику.Он наймет — как это случилось — кого-то вроде Мэтта Иглесиаса, Энни Лоури или Джордана Вайсманна, которые все показывали себя первоклассными экономическими писателями в небольших изданиях и в блогосфере.

Основная идея здесь — думать как розетка. Когда агентства ищут новые таланты, они заботятся о произведениях, написанных талантом, а не о престиже того места, для которого он писал. Точно так же следует расставить приоритеты для талантов. Так что сражайтесь, чтобы делать ту работу, которую вы хотите, чтобы кто-то заметил — даже если это означает делать это из собственного блога.

Вы можете работать над своими старшими. В своей статье «Бездельники» Малкольм Гладуэлл пишет, что «тяжелая работа — успешная стратегия для тех, кто внизу, потому что те, кто наверху, больше не работают усердно». Это очень хороший принцип, о котором следует помнить.

Хороший пример — Эндрю Качински из Buzzfeed. Он превратился из студента колледжа с лентой в Twitter в силу в журналистской кампании, просто показывая снова и снова, что репортеры кампании были ленивыми, а он — нет.

Мой любимый пример — его открытие, сделанное довольно поздно в 2011 году, что Митт Ромни написал статью для USA Today в 2009 году, по сути, прямо говоря Обаме, чтобы он добавил индивидуальный мандат к своему плану здравоохранения.Открытие этого документа было большой историей по понятным причинам. Но подумайте о том, что в нем говорится, что Кашчинскому выпало это обнаружить. 2009 год был всего за два года до 2011 года. Ромни уже был ведущим национальным республиканцем, когда опубликовал это эссе. Здравоохранение было главным вопросом в стране. А USA Today — самая читаемая газета в Америке. Кто-то — возможно, USA Today — должен был убрать этот кусок для дальнейшего использования. Никто этого не сделал. Так Кашиньский получил славу.

Не ходите в школу журналистики. Вам лучше просто пройти стажировку, или вести блог, или читать статьи аналитических центров. Когда я нанимаю, я считаю опыт j-school нейтральным — он нисколько не отделяет одно резюме от другого. И во многих школах журналистики учат вредным привычкам и заставляют платить за привилегию выучить их. Стоит прочитать книгу Майкла Льюиса о школах журналистики, опубликованную в New Republic. Лучше позволить кому-то заплатить вам немного денег, чтобы стать журналистом, или даже вообще ничего не платить, чем заплатить много денег в школе, чтобы стать журналистом.

Узнавайте о вещах. Практически каждый журналист может писать. Тот факт, что вы также можете писать, вероятно, не сильно вас отличает. Но не все журналисты могут понять политику или интерпретировать протоколы последнего заседания ФРС, или использовать архивы C-SPAN, или построить хороший график. Постарайтесь выяснить, каковы ваши конкретные интересы и / или навыки. Затем работайте над получением этих конкурентных преимуществ. В журналистике знания в предметной области сильно недооценены, но это то, что делает лучших журналистов.

Не пишите только для своего редактора. Это может показаться немного нелогичным, так как ваши редакторы — это люди, которым вы должны угодить. Но что действительно порадует ваших редакторов, так это то, если вы в конечном итоге сделаете отличную работу, которая сделает вас незаменимыми для ваших читателей (и, если это не так, испортите свой редактор). А написание статей для ваших редакторов может стать огромным препятствием для удовлетворения ваших читателей.

В частности, вашему редактору часто требуется что-то «новое». То есть они захотят чего-то, чего они, высокообразованные гиперпотребители новостной продукции, не видели раньше.Но вашим читателям не обязательно нужны истории, которые не читали ваши редакторы. Им нужны истории, которые объясняют им их мир. Эти истории часто до абсурда просты и могут казаться повторением прошлых историй: что в этом счете? Почему нас волнует инфляция? Что делает ФРС?

Иногда ваш редактор скажет, что ваше или какое-то другое издание опубликовало эту статью в июне прошлого года. Но ваш читатель, скорее всего, не читал эту историю, а если и читал, то не помнит.Поэтому всегда будьте осторожны, пытаясь понять, как осветить историю, которая доминирует в новостях, помните о важности предоставления вашим читателям базовой информации, которая им нужна, чтобы сделать любую другую статью по теме понятной, даже если ваш редактор не считает эту историю сексуальной. Вот почему может быть хорошо иметь доступ к блогу или чему-то еще, где меньше привратников между вами и кнопкой «опубликовать».

Не зацикливайтесь на вертикальном наставничестве. Многие молодые репортеры, кажется, приходят в журналистику, думая, что какой-нибудь грубый, мудрый ветеран возьмет их под свое крыло и научит профессиональным хитростям.Иногда такое бывает. Обычно это не так. А потом жалуются на то, что этого не произошло.

По моему опыту, горизонтальное наставничество — в основном очень тесные рабочие отношения с людьми примерно вашего уровня — более распространено и обычно более ценно. Так что следите за возможностью учиться у своих сверстников, поскольку они часто щедры со своим временем, и не зацикливайтесь на попытках воспитать наставников в пищевой цепочке, поскольку они часто более заняты и часто иметь меньше того, чему вас можно научить.

Не впадайте в депрессию. Хотя вертикального наставничества меньше, чем вы могли бы надеяться, существует много вертикальной скуки. Смерть журналистики — любимая тема многих писателей старшего поколения, и не зря: отрасль переживает мучительные и необычные преобразования, из-за чего очень трудно оказаться на полпути по старой лестнице. Но тот же переход также создал много новых возможностей для начинающих журналистов. Приведу лишь несколько примеров: Vox, Huffington Post, Buzzfeed и Politico не существовали всего несколько лет назад, а теперь мы нанимаем множество молодых журналистов.

По моему опыту, рынок труда для талантливых молодых журналистов, освещающих национальные новости, на самом деле довольно узок (рынок местных новостей — гораздо более грубая история). Более того, переход к цифровой журналистике означает, что у молодых журналистов больше возможностей продемонстрировать свои работы, поскольку они не соревнуются за ограниченное количество страниц с журналистами старшего возраста. Смерть журналистики на самом деле является своего рода разрушительным изменением в журналистике, и это плохо для действующих руководителей, но вы не действующий президент.

Что бы вы ни делали, только не ходите в юридический институт. По крайней мере, если вы действительно не уверены, что хотите стать юристом. А может, даже тогда.

Правил, которые помогут вам стать журналистом

Многие люди, желающие писать профессионально, обычно смотрят на журналистику как на способ начать достойную писательскую карьеру. Они воображают, что отправляются в экзотические места, чтобы освещать истории или выиграть Пулитцеровскую премию. Хотя подобные вещи случаются с журналистами, требуется много времени, чтобы завоевать доверие, прежде чем какая-либо новостная организация отправит вас на какие-либо интересные задания.

Я стал журналистом случайно. В отличие от других, которые ищут журналистику как карьеру, я хотел быть творческим писателем. Я представлял себя пишущим художественные книги и развлекаю массы. Мои родители уговорили меня поступить в институт и получить степень журналистики. Они сказали мне, что у меня должно быть «что-то», к чему я мог бы прибегнуть, если я не смогу зарабатывать на жизнь написанием художественной литературы. Спустя пять лет и 100 отказов я понял, что мои родители были правы. К счастью, моя степень в области журналистики помогла мне обеспечить себя, и мне не пришлось возвращаться домой после окончания колледжа.

Я понятия не имел, чем занимается журналист, пока не получил свою первую работу в местной газете, когда еще учился в школе. Меня наняли стрингером, и я должен был отчитываться о встречах. Было скучно, но платили за статистику. Кто-то сказал, что я журналист, и я понял, что на самом деле работаю в той области, в которой учусь.

Журналист — это тот, кто сообщает о своевременных событиях. Время для журналиста решает все. Пишете ли вы для журнала или в газету, вам нужно следить за тем, чтобы ваши статьи были своевременными.Ваша цель — держать общественность в курсе новостей и событий, которые могут на нее повлиять. Это основная концепция журналиста.

С тех пор, как я стал журналистом, я сделал много ошибок. Я нарушал правила несколько раз, но извлек уроки из каждого правила, которое нарушал. Прошло шесть лет с тех пор, как я начал получать деньги за свои статьи в качестве журналиста, но за это время я стал хорошим журналистом. Хотя мои задания не являются экзотикой и мне еще предстоит выиграть Пулитцеровскую премию, я неплохо зарабатываю и занимаюсь тем, что мне действительно нравится.

Если вы думаете о том, чтобы стать журналистом, вы должны помнить, что действуют следующие правила:

1. Беспристрастность.

Вы должны рассказывать обо всех сторонах истории, а не просто придерживаться одной стороны, даже если кажется, что одна сторона права или нет. Хороший журналист понимает все стороны истории, печатает ее, а затем позволяет читателю принять решение на основе статьи. Хороший журналист не делает за них мнение читателя.

2. Своевременность.

Ваши истории должны быть своевременными. У вас нет убедительного рассказа о том, что произошло 20 лет назад, если оно не имеет отношения к тому, что происходит сейчас. Журналистика в настоящем — в настоящем. Вы должны соотносить даже исторические фрагменты с тем, что происходит сейчас.

3. Факты.

В журналистике до сих пор используется старая поговорка: «Если твоя мать говорит, что любит тебя, посмотри». Проверьте и перепроверьте свои факты.Не забудьте дважды проверить имена и орфографию.

Если вы помните эти три правила, ваша карьера в журналистике будет успешной. Если вы нарушите правила — не волнуйтесь. Я сломал их все и все еще стою. Только не делай этого снова. Некоторым людям нравится учиться в испытании через испытания. Я являюсь одним из них. Но если вы будете постоянно нарушать золотые правила журналистики, пострадает ваша карьера.

Как журналист, ваша работа — раскрывать информацию общественности. Это должно быть беспристрастно, своевременно и правдиво.Чтобы попасть в компьютерную систему моей первой журналистской работы, я использовал пароль «правда». Вы должны писать правду о том, что вы видите и слышать, и позволять публике формировать мнение. Когда вы пишете журналистскую статью, вам нужно всегда цитировать источники, и вы не должны ничего приписывать своим знаниям. Вы должны писать статьи от третьего лица и со стороны.

Продолжая карьеру, вы обретете свой «голос» в письменных словах.Не удивляйтесь, если ваш редактор перепишет ваши первые статьи. Еще одно правило — не влюбляться в собственное дело. Не обижайтесь, если редактору не понравится фраза в вашей статье или он внесет какие-то изменения. Редакторы должны делать свою работу. Вы скоро познакомитесь с редакторами, и они скоро узнают ваш стиль письма.

Журналист обычно устраивается на работу репортером новостей. И репортаж, и журналистика — взаимозаменяемые профессии. В то время как многие люди думают, что журналисты пишут самые известные новости со всего мира, образование, необходимое для того, чтобы стать газетным репортером и журналистом, одинаково — степень журналистики.Любой, кто пишет беспристрастную статью, будь то новости или очерки, занимается журналистикой. Если вы выберете карьеру в области журналистики, то, скорее всего, в своей карьере вы получите много разных заданий. Основные правила журналистики распространяются на все, что вы пишете.

Многие люди думают, что репортеры газет сообщают только новости и придают большее значение журналистам, когда они исследуют новости, — это неправда. Большинство газетных репортеров изрядно изучают свои статьи или иным образом должны.Журналисты, которые сообщают о преступлениях и судебных исках, обычно являются редакторами, которые в своих статьях провели справедливую долю расследования. Как начинающий журналист, вы быстро поймете, что чем больше вы вникаете в историю, тем лучше она будет. Иногда у вас есть время для этого, иногда вы работаете в сжатые сроки.

Вы должны уметь работать в сжатые сроки в качестве журналиста. Это важно не только при написании новостей, но и для любого писателя.Чем больше вы напишете, тем более лаконичной станет ваша работа и тем лучше качество вы сможете выполнить в рекордно короткие сроки.

10 способов узнать, подходит ли вам карьера в журналистике

29 августа 2017 Карьерный советМероприятия и карьера в СМИ

Журналистика остается важным занятием в эпоху цифровых технологий, и независимо от того, освещаете ли вы местные истории или глобальные события, вам необходимо обладать определенными качествами, чтобы делать отличную работу. Качества, варьирующиеся от сильных аналитических навыков до специальных знаний, могут помочь вам стать успешным журналистом.Вот 10 ключевых способов решить, может ли карьера в журналистике быть правильным для вас.

1. Принципиальный

Как журналист, ваша работа связана с общественной службой, поэтому вам необходимо уметь работать в соответствии с высокими этическими стандартами. Точное изложение фактов, сохранение беспристрастности и верность правде имеют важное значение для высоких стандартов журналистики. Ваши читатели должны уметь доверять вам, а принципиальность поможет вам завоевать и поддерживать доверие.

2. Аналитический и проницательный

Обладая сильными аналитическими навыками и проявляя проницательность, вы сможете уделять пристальное внимание деталям. Основная часть вашей работы — предоставить вашим читателям точное и полное представление о проблеме, поэтому вам нужно быть наблюдательными и, вероятно, улавливать детали, которые другие легко упускают. Высокий уровень скептицизма и потребность в доказательствах и фактах поможет вам раскрыть правду для создания точной истории.

3. Интеллектуально любопытный

Журналисты, как правило, интеллектуально любопытные люди, жаждущие информации и событий.Независимо от того, обладаете ли вы обширными знаниями или специалистом по теме, вы можете завязать разговор с кем угодно, погрузиться в детали и оставаться любопытным и задавать вопросы, чтобы раскрыть правду.

Профессиональные программы дистанционного обучения. Изучите свои возможности изучать журналистику здесь, чтобы найти свой следующий курс.

4. Знание языков

Обязательны отличные навыки письма с отличной грамматикой и пунктуацией. Вы должны уметь корректировать свое собственное слово перед тем, как отправить его редактору.Дополнительные языковые навыки, такие как второй или даже третий язык, также могут пригодиться вам в глобальной журналистской карьере.

5. Энергичный и страстный

Журналисты часто работают в быстро меняющейся среде, поэтому им необходимо сохранять энергию, чтобы быть в курсе новостей. Страсть к текущим событиям и отчетности будет вести вас в течение всего напряженного дня, когда вы проводите исследования, проводите интервью, проверяете источники и отслеживаете потенциальных клиентов. Вы будете упорны в отслеживании историй и фактов и не останетесь, пока не сделаете свою работу.

6. Чуткий

Великие журналисты всегда осознают, что имеют дело с реальными людьми и ситуациями, которые влияют на людей, поэтому они сохраняют определенный уровень сочувствия при исследовании и написании статей. Вы сохраните уважение к чувствам, особенно при работе с источниками, которые могли пережить трагедию или сложные обстоятельства, даже когда вы задаете сложные вопросы. Независимо от того, является ли это проблемой, влияющей на местное сообщество, или крупным событием с широким спектром воздействия, вы всегда должны знать точку зрения всех, кого это касается, чтобы вы могли сообщить об этом в интересах общественного блага.

7. Способность решать спорные вопросы

Журналистам часто приходится решать спорные вопросы, вызывающие разногласия, критику или даже просто сильные чувства. Если вы будете достаточно жесткими и достаточно уверенными в своей роли объективного репортера, то сможете увидеть, как вы выполняете свою работу, когда дело касается спорных вопросов. Кроме того, вы должны видеть проблемы со всех сторон, чтобы оставаться непредвзятым и беспристрастным. Поскольку ваша работа находится в публичной сфере, вам нужно уметь справляться с критикой и проверкой.

8. Специализированные знания

Специальные знания, например отраслевые или технические знания, могут помочь вам добиться успеха в определенной области. Например, если у вас есть глубокие познания в технологиях, это может сделать вас очень эффективным исследователем текущих разработок в области потребительских и промышленных технологий. Даже если вам не хватает специальных знаний в какой-либо области, способность быстро осваивать новые концепции также может быть большим плюсом в журналистике.

9. Технические и дизайнерские навыки

Помимо традиционных ролей в журналистике, полезными для журналистов являются такие навыки, как программирование, графический дизайн и мультимедийная журналистика, а также создание сообщества. Например, если у вас есть навыки кодирования в дополнение к вашей журналистской квалификации, вы можете использовать мультимедийные визуализации для создания интерактивных историй, чтобы рассказывать истории более увлекательно.

Если вы разбираетесь в редактировании видео и графическом дизайне, вы можете улучшить свои слова впечатляющими визуальными эффектами, чтобы заинтересовать читателей. Журналистика построения сообщества или социальная журналистика — еще одна возможность, когда вы используете социальные сети, блоги и другие интернет-каналы для взаимодействия с вашим сообществом.

10. Предпринимательство

Вы можете решить работать журналистом-сотрудником для публикаций или воспользоваться широкими возможностями, которые предлагает новый медиа-ландшафт. Предприимчивость к тому, как вы можете внести свой вклад как журналист и как вы можете доставлять контент, также может быть жизненно важным качеством, помогающим вам добиться успеха.

Журналисты, как правило, любопытные, аналитические и склонные к самостоятельной работе с сильной страстью говорить правду. Чтобы добиться успеха в этой области, у вас будет много энергии и драйва, а также у вас будет способность справляться с противоречиями и деталями.Наряду с этими качествами квалификация в области журналистики может дать вам преимущество, необходимое для начала новой захватывающей карьеры в журналистике. International Career Institute — это аккредитованный провайдер курсов, предлагающий качественную журналистскую квалификацию. Чтобы узнать больше, свяжитесь с нами сегодня.

Онлайн-образование, ориентированное на карьеру, которое соответствует вашему образу жизни.

Посмотреть наши курсы

Глэдис Мэй

Глэдис — заместитель директора по приему и обслуживанию студентов с более чем 10-летним опытом работы в Международном институте карьеры.

Практическое руководство, чтобы стать телеведущим

Где вы получаете новости? Журналистика постоянно развивается — цифровой прорыв меняет редакции новостей по всему миру, — но одно можно сказать наверняка: американцы по-прежнему предпочитают смотреть свои новости. Вещательная журналистика — не умирающая порода. Почти половина американцев следят за своими глобальными обновлениями — будь то через Интернет или их телевизионный провайдер.

Почему мы до сих пор так любим тележурналистику? Доступно, привычно и надежно.У вас наверняка есть новости о любимой радиостанции или веб-сайте, верно? А может быть, даже любимый ведущий новостей? Широковещательная журналистика — через наши телевизоры и радиостанции, а также через всемирную паутину — процветает, в то время как, за некоторыми исключениями, печать приходит в упадок. В цифровую эпоху мы можем получить доступ к тележурналистике круглосуточно. Неудивительно, что тележурналистика — это привлекательная карьерная перспектива.

Чем занимаются тележурналисты? Мы рады, что вы спросили.

Чтобы донести новости до мира, нужна деревня. От ведущих новостей до продюсеров, видеоредакторов и звукорежиссеров, а также репортеров на местах — мир тележурналистики предлагает широкий выбор профессий. Есть исследователи и бегуны, которые следят за движением машины за кулисами, поэтому, если вы хотите быть той сверкающей улыбкой, сидящей перед камерой — или микрофоном на радио, — вам нужно внести серьезную основу, чтобы заработать свое время. сиять.

Если вы хотите заняться тележурналистикой, мы составили это практическое руководство, составленное нашим собственным Джеффом Кофманом, военным корреспондентом и иностранным корреспондентом, удостоенным премии «Эмми».

1. Развивайте свою страсть Джефф Кофман, генеральный директор и основатель компании

Trint, знает, что нужно для того, чтобы стать лидером вещательной журналистики. Имея за плечами более трех десятилетий журналистской работы, включая время работы в качестве иностранного корреспондента и военного корреспондента на местах, Джефф пережил трансформацию редакции новостей.

Что, по словам Джеффа, является самым важным качеством журналиста? Страсть. «Еще в раннем подростковом возрасте я был очарован новостями». Джефф сказал нам. Поскольку он был четвертым ребенком в семье, его родители немного снисходительнее относились к отходам ко сну: «В те дни в Канаде выпускали вечерние новости в 11 часов вечера. и мне нравилось не ложиться спать, чтобы посмотреть это. Я также был заядлым читателем газет с юных лет ».

Послушайте аудиозапись совета Джеффа:

Что делать: Будьте в курсе текущих дел.Погрузитесь в новости.

2. Выбить двери

Недостаточно просто любить журналистику. В конкурентной отрасли, особенно в тележурналистике, вам нужен опыт, подтверждающий вашу страсть, и желание проникнуть в отрасль, сколько бы «нет» вы ни услышали. Начав свою карьеру в журналистике, Джефф хорошо помнит эту суету:

Что делать: выбирайте учебу с умом.Самый популярный путь в тележурналистику — учеба в школе, поэтому внимательно выбирайте специальность. Возьмите листок из книги Джеффа: участвуйте во внеклассных занятиях. Присоединяйтесь к вашей школе, колледжу или местной газете и радиостанции, активно рассказывая истории, которые будут волновать и привлекать ваших сверстников. Если есть что сказать, пусть скажет. Обращайтесь к любому информационному агентству, которое только сможете найти, без эгоизма. Иногда самые маленькие редакции дадут вам самый большой импульс.

3.Забудьте о своем эго

Вы можете мечтать о том, чтобы стать иностранным корреспондентом, рассказывающим истории за границей, но такое выступление не просто вам на колени. Ваш первый шаг к двери не будет прыжком, поэтому довольствуйтесь сдерживанием своего эго, покупайте кофе для команды и выполняйте некоторые работы, которые не соответствуют требованиям карьеры вашей мечты.

Что делать: подайте заявление на должность стажера в любом отделе новостей, радиостанции или новостной онлайн-организации. Вы также можете выбрать некоторую неоплачиваемую волонтерскую работу, чтобы почувствовать это место и получить некоторый реальный жизненный опыт — понимание будет бесценным.

4. Сеть, сеть, сеть

Вы слышали это раньше: дело не в том, что вы знаете, а в том, кого вы знаете. В мире тележурналистики ваши связи позволят вам пройти через некоторые очень важные двери, поэтому важно, чтобы вы их взращивали. Как и Джефф, убедитесь, что вы участвуете в местных проектах. Никогда не знаешь, что твое расследование на университетской радиостанции может привести к встрече с кем-то очень влиятельным. Относитесь к каждому человеку, с которым вы встречаетесь, как к важному человеку и всегда будьте готовы помочь в рассказах, даже если они кажутся вам скучными.Рано или поздно одна из этих связей выйдет вместе с товаром, и ваш тяжелый труд окупится.

Что делать: поверьте на слово: сеть !

5. Запаситесь инструментарием, оттачивайте свои навыки

Существует целый ряд инструментов, которые помогут вам стать лучшим телеведущим, которым вы можете быть. Это сложная карьера, поэтому будьте готовы отправиться в редакцию новостей, вооружившись всем необходимым, чтобы выдерживать такой темп.Нет ничего хуже, чем быть неподготовленным, и не каждый сможет выдержать жару, поэтому постарайтесь как можно проще.

На конкурентном рынке труда выделяются кандидаты с самым глубоким набором навыков. Технические навыки имеют значение. У честолюбивых журналистов, которые умеют снимать видео и редактировать видеоистории и подкасты, будет огромное конкурентное преимущество.

Что делать: приобретите надежное записывающее оборудование для записи этих важнейших интервью — и подпишитесь на программное обеспечение для транскрипции от Trint.Разработанный и возглавляемый ветераном тележурналиста — вы уже знаете Джеффа — Trint — ваше секретное оружие в быстрой транскрипции, избавляющее от боли вручную транскрибируя ваши разговоры. Подпишитесь на бесплатную пробную версию

6. Застрять в

Желание работать в тележурналистике — это одно, но на самом деле получить опыт написания в темпе и продолжительности — большая проблема. Создавайте контент для себя. Запустите блог или онлайн-сайт, где вы документируете местные истории или анекдоты о своем опыте журналистики, которые могут быть полезны другим начинающим журналистам вещания.

Самый важный навык: письмо. Вам нужно научиться чистому, повседневному письму. Любимая мозоль Джеффа? То, что он называет «десятидолларовыми словами» — эти причудливые слова, которые люди добавляют к предложениям, которые должны звучать осознанно, но не имеют смысла.

Что делать: начните с создания блога, рассказывающего о вашем пути в журналистику — испытаниях, успехах и честной правде. Это будет ценный контент для всех, кто хочет пойти по тому же пути, и покажет любой редакции новостей, что вы серьезно относитесь к тому, что делаете.Покрасоваться немного. Не бойтесь идти в одиночку.

Расширьте свой набор инструментов для тележурналистики сегодня: попробуйте Trint бесплатно

Как пробиться в журналистику

Вы когда-нибудь задумывались, как начать работать в сфере PR, индустрии развлечений, финансов или другой профессии? В нашей серии статей «Как прорваться» вы найдете все, что вам нужно знать о проникновении в эти крутые поля, и многое другое, предложенное теми, кто знает это лучше всего. Продолжайте следить, чтобы узнать, как начать карьеру своей мечты!

Есть большие мечты о том, чтобы провести свою жизнь в отделе новостей (или даже большие мечты с участием вас в пакете EIC)? Если вам нравится писать, писать или рассказывать отличные истории, то работа в журналистике может стать для вас идеальной карьерой. Конечно, быть хорошим писателем — это только первый шаг к тому, чтобы прорваться в этот мир безумной конкуренции.

Чтобы помочь вам сориентироваться, мы поговорили с тремя женщинами, которые сделали успешную карьеру в издательском мире.Читайте их советы, а затем проверьте некоторых людей, работающих на редакционных должностях в The Muse (и посмотрите, есть ли какие-нибудь идеальные вакансии, которые помогут начать вашу карьеру).

Кэролайн Макмиллан

Business Reporter,

The Charlotte Observer

Годы профессионального опыта: 3,5 года

Краткое описание работы: Я занимаюсь вопросами малого бизнеса и предпринимательства в Шарлотте, Северная Каролина. Я пишу смесь очерков, ежедневных рассказов и длинных статей, а также пишу в Твиттере, веду блог и представляю газету на деловых мероприятиях.

Почему вы выбрали это поле?

Я не только люблю писать, но и люблю рассказывать истории. Я люблю встречаться с людьми. Я люблю задавать вопросы. Я люблю копать. Я всегда был заядлым читателем и писателем, но чем старше я становился, тем больше я обнаруживал свою страсть к использованию своих талантов для рассказывания историй.

Какой была ваша первая работа в этой области и как вы ее получили?

Через пару месяцев после того, как я окончил колледж, Charlotte Observer наняла меня клерком и репортером в одну из региональных секций.Это означало, что мне приходилось составлять отчеты, а также выполнять утомительные задачи, такие как составление криминального бюллетеня и списков MLS.

Шесть месяцев спустя меня повысили до должности репортера новостей сообщества, а через два года после этого меня повысили до бизнес-отдела, где я теперь освещаю вопросы малого бизнеса и предпринимательства.

Вот ключевой компонент для моей первой работы: рекомендации. Когда The Charlotte Observer хотела нанять пару выпускников, они обратились к профессорам моей журналистской школы, и двое из них — оба с большим опытом работы в газетах и ​​связями в этой области — порекомендовали меня на эту работу, независимо друг от друга.

Теперь, поскольку индустрия печатных СМИ настолько ориентирована на результат, никакие хорошие рекомендации не помогли бы мне получить работу, если бы у меня не было сильных роликов (из нескольких газет и публикаций) и опыта (я был редактором в Руководитель журнала в кампусе и обозреватель другого). Но эти две убедительные рекомендации от инсайдеров отрасли поставили меня на первое место и гарантировали, что редакторы увидят клипы, над которыми я так много работал.

Затем, когда я получил свое первое телефонное интервью, мне предстояло произвести на них впечатление.

Чем отличается процесс найма в вашей сфере от других?

Пожалуй, ни одна другая область не требует от претендентов такого практического обучения, как журналистика — и печатные СМИ в частности. Материальные продукты имеют большее значение, чем формат вашего резюме или отличные фразы в ваших пунктах.

Итак, когда дело доходит до опыта, недостаточно пройти пару стажировок. (Хотя они вам тоже абсолютно необходимы.) Вам также понадобится портфолио с историями из этих стажировок, отрывки из школьных публикаций (или двух), опыт работы в Интернете, сильное присутствие в социальных сетях и несколько людей — желательно из журналистики. области — кто может поручиться за ваши навыки и профессионализм.

Что вы посоветуете тем, кто вторгается в вашу сферу?

Во-первых, если вы собираетесь устроиться на работу в печатную журналистику в нынешних условиях, у вас есть наглость — и вы нам нужны. Но знайте, во что вы ввязываетесь. Как вы, несомненно, слышали, отрасль заново изобретает себя. Сейчас это невероятно трудное поле, и работы не хватает, что прискорбно, потому что для адекватного кормления круглосуточным новостным циклом требуется больше репортеров, чем когда-либо.

Но если печатные СМИ — это все, что вы когда-либо хотели, вот мой совет:

Будьте страстными: Потому что у вас больше, чем когда-либо, причин для разочарования, и когда ветераны отрасли начинают жаловаться и вспоминать о золотых годах — когда было много повышений зарплаты, штат сотрудников был в полном порядке, а редакторы не боялись бросить деньги в стену — трудно не отчаиваться.(Нет лжи: Charlotte Observer на самом деле раньше платила репортеру за то, чтобы он жил на побережье летом, просто чтобы писать колонки с шезлонга. Вздох.)

Найти наставников: Не списывайте со счетов (изредка капризные) опытные репортеры и редакторы! У них обширные познания в журналистском искусстве, а также в тонкостях практически всего, что вы когда-либо хотели знать.

Be Nosy: Не бойтесь давать длинные интервью.Задавайте отличные вопросы. Получите все мелкие детали, которые другой репортер, спешащий от одной статьи к другой, может упустить.

Будь предприимчивым и напористым: Раньше было намного легче продвигаться вперед. Но теперь, когда не хватает даже внутренних вакансий, вы хотите подняться на вершину и стать новым звездным репортером, о котором редакторы говорят на своих ежедневных новостных встречах. Станьте волонтером для историй, которые вам не нравятся Попробуйте поработать у разных редакторов (конечно, в «свободное время»).Это подводит меня к моему последнему пункту:

Откажитесь от понятия регулярной рабочей недели: Возможно, вам придется взять смену на выходных. Если вы работаете над большой историей, вам, вероятно, придется задержаться допоздна. А если вы находитесь в нижней части тотемного столба — а вы будете, — редакторы могут решить, что вы выглядите вполне доступным, когда ваш стол убран, а компьютер выключен. Затем все, что вы можете сделать, это улыбнуться, перезагрузить компьютер и повторить про себя: «Это то, что я люблю. Итак, я иду: пора окунуться. ”

Калли Швейцер

Директор по маркетингу и коммуникациям Vox Media

Годы профессионального опыта: 2

Краткое описание работы: Я работаю с генеральным директором Vox Media Джимом Банкоффом, развивать бренды Vox и отдельных изданий. Vox издает технический / культурный сайт The Verge , игровой сайт Polygon и спортивный сайт SB Nation .

Почему вы выбрали это поле?

Меня всегда двигало желание предоставлять людям качественный контент. Я называю это «новости, о которых люди не знают, что им нужно». Мы живем в эпоху новостных циклов, состоящих из 140 символов и 24 секунд, а это значит, что есть всего несколько моментов, чтобы привлечь чье-то внимание. Именно этим я и занимаюсь в Vox. Я отвечаю за то, чтобы как можно больше людей видели журналистику всех трех сайтов. Я верю в качество работы, которую мы делаем, и я так взволнован, что могу просыпаться каждый день и рассказывать замечательные истории компании.

Чем вы хотели заниматься в детстве?

Мой нюх на новости появился, когда я работал в школьной газете. Мне нужно было взять интервью по телефону с голливудским режиссером Дэвидом О. Расселом ( Silver Linings Playbook , The Fighter , I Heart Huckabees ). Он был выпускником моей нью-йоркской государственной школы, и я пригласил его зайти к нам в гости. К моему большому удивлению, он меня поддержал. Я провел с ним день, ездил по школе и разговаривал с ним.У меня был мой первый рассказ на первой полосе, и моя жизнь никогда не была прежней. Мне всегда хотелось поговорить с ним снова и сказать спасибо за то, что вы изменили мою жизнь.

Какой была ваша первая работа в этой области и как вы ее получили?

Моя первая работа была на политическом сайте Talking Points Memo, и это был феноменальный опыт. Я начинал как помощник издателя, а затем был назначен заместителем издателя, курировавшим бизнес, издательское дело и технические аспекты компании. Я также отвечал за управление проектами и цифровыми продуктами в партнерстве с мобильными устройствами, планшетами, видео и контентом, а также за увеличение и поддержание роста аудитории.

Мне предложили там стажировку летом на первом курсе колледжа, но я отказался от нее, чтобы остаться в Университете Южной Калифорнии, где я руководил NeonTommy.com, студенческой новостной организацией, работающей только в Интернете, охватывающей Лос-Анджелес, Калифорния, США. национальные и международные новости, наука, технологии, искусство, культура, развлечения, общественное мнение, спорт и еда.

Я поддерживал связь с Talking Points Memo в течение последнего года обучения и снова брал интервью. У них не было открытых должностей для отчетности на полную ставку, но я выразил заинтересованность в получении дополнительных сведений о деловой стороне, и была создана должность «помощника издателя». Это была работа моей мечты, когда я впервые окончил колледж.

Что вы посоветуете тем, кто вторгается в вашу сферу?

Будьте настойчивы. Вы знаете эти назойливые электронные письма, которые, как вы думаете, все вас ненавидят? Они совсем не ненавидят тебя.Отправить их. (Имейте в виду, здесь есть золотая середина. Ежедневная отправка электронной почты является чрезмерной, а регулярная проверка — нет.)

Ваш главный приоритет — это чей-то нижний приоритет, и это не личное. Реальность нашей занятой жизни такова, что нам время от времени нужно напоминание, и ваш небольшой толчок, чтобы ответить на вашу электронную почту, выпить кофе, поболтать несколько минут или что-то еще, чрезвычайно полезен. Такое продолжение выделяет вас из толпы.

Дженнифер Бест

Журналист и автор

Годы профессионального опыта: 28

Краткое описание работы: Внештатный журналист для ежедневных газет и интернет-изданий Почему 24

901 вы выбираете это поле?

Я писатель-одержимый.Мне всегда нравился процесс. Моя первая публикация была в информационном бюллетене, созданном клиентами и родителями центра по уходу за детьми и для них — когда мне было около 10 лет. Я продолжал работать в редакции газет в средней школе и колледже, но пока я наблюдал, как другие были в восторге от того, что их имя было в подписи я просто любил делиться хорошей историей.

Чем вы хотели заниматься в детстве?

Как и большинство американских детей, мои мечты о моем тогдашнем будущем росли, но они всегда были связаны с писательством.Одно время я думал, что буду учителем английского языка в старшей школе, который также мог бы преподавать музыку и тренировать мои виды спорта, плавание и водное поло, но когда я начал посещать занятия на факультете английского языка в Университете Юты, я обнаружил, что он пишет — не читать и не анализировать — что мне понравилось больше всего.

Какой была ваша первая работа в этой области и как вы ее получили?

После учебы в газете в колледже я работал репортером в газете Salt Lake Tribune .Я познакомился с одним из репортеров газеты во время посещения конференции Общества профессиональных журналистов в Денвере. Я подал заявку на стажировку в газете, но меня не выбрали. Примерно через три недели после конференции он позвонил мне и сказал, что в тот день у меня интервью с его редактором, и он посоветовал мне быть там. Через несколько часов у меня появилась работа.

Что было самым удивительным в работе на вашем поле?

Самым удивительным, несомненно, является то, что технология изменений внесла изменения во все области творчества.С появлением Интернета и огромного количества людей, желающих работать без традиционных графиков заработной платы или просто бесплатно, профессии в области письма, графики, фотографии и тому подобного оказались наводнены. Многие издатели теперь принимают работу из неподготовленных, непрофессиональных источников, которые предоставляют свою работу бесплатно.

Что вы посоветуете тем, кто вторгается в вашу сферу?

Узнайте о передовых технологиях. Будьте готовы к программированию. Будьте готовы разрабатывать и управлять веб-сайтами, приложениями и другим программным обеспечением. Не просто изучайте журналистику, а специализировайтесь. Журналист с обширным опытом, скажем, в науке, имеет гораздо больше шансов продавать научные статьи, чем обычный журналист.

Хотя есть фантастические писатели, которые целыми часами сосредоточены на писательском искусстве и связанных с ним исследованиях, кажется, что их все меньше и меньше. Источники ежедневных новостей, особенно печатные, тяготеют к высокотехнологичным и постоянно сокращают штат. Репортер, который может исследовать и писать рассказы, снимать фотографии, форматировать истории для Интернета и манипулировать веб-страницами или приложениями, будет более востребован, чем простой репортер.

Чем отличается процесс найма в вашей сфере от других?

Если у вас нет скрепок, отрывных листов или подтверждения публикации, во многих местах вам не подойдут. Делайте все возможное, чтобы получить некоторый опыт, а затем двигайтесь дальше.

Хотите больше?

Слушайте писателей и журналистов о Muse!

Элизабет Перл

Редактор Huffington Post Youth Network, AOL

В качестве редактора Huffington Post Youth Network Элизабет стремится привлечь молодых людей и усилить голоса подростковой аудитории HuffPo.

Репортер поп-культуры и интернет-мемов, Mashable

Брайан может быть единственным человеком в мире, имеющим титул репортера поп-культуры и интернет-мемов, но это только потому, что Mashable впереди всех.

Редактор Digital News, NPR

Утреннее издание NPR и «Все рассмотренные» слишком хороши, чтобы жить только в эфире. Таня превращает содержание этих отмеченных наградами радиопрограмм в мультимедийные материалы для сайта NPR, а также добавляет новый контент.

Фотография журналистки любезно предоставлена ​​Shutterstock.

Свод принципов добросовестного использования в журналистике

Введение

Что это такое

Этот документ представляет собой заявление о принципах, которое помогает журналистам в Соединенных Штатах интерпретировать доктрину авторского права о добросовестном использовании. Он предназначен для всех, кто занимается набором практик, которые влекут за собой создание средств массовой информации любого рода, которые относятся к реальным событиям, представляющим общественный интерес, на службе у общественности, независимо от того, является ли этот человек профессионалом на полную ставку или человеком, который занимается он сам должен сообщать о конкретных проблемах или событиях. Другими словами, определение «журналистики», о котором идет речь в этом документе, определяется актами, а не названиями, и является всеобъемлющим, отражающим (частично) изменяющийся характер технологий, которые поддерживают и делают возможной журналистскую практику.

Добросовестное использование — это право использовать материал, защищенный авторским правом, без разрешения или оплаты при определенных обстоятельствах, особенно когда преобладают культурные или социальные выгоды от использования. Это общее право, которое применяется даже в ситуациях, когда закон не дает четкого разрешения на конкретное использование, о котором идет речь.Как и в случае с более привычными правами на свободное выражение мнения, люди используют это право без какого-либо официального уведомления или регистрации.

В этом руководстве определены семь ситуаций, которые отражают текущий консенсус в сообществе работающих журналистов о приемлемых методах добросовестного использования материалов, защищенных авторским правом. Он определяет некоторые типичные ситуации, с которыми сталкиваются журналисты, принципы применения добросовестного использования в этих ситуациях и ограничения, которые журналисты рекомендуют определять зону наибольшего комфорта для использования этого права — все это соответствует развитию доктрины добросовестного использования в Суды.

Чем это не является

Этот набор принципов не описывает в полной мере права добросовестного использования. Вместо этого в нем описывается, как эти права должны применяться в определенных типичных ситуациях для журналистов. Права журналистов на добросовестное использование могут, конечно, распространяться и на другие ситуации.

Это не руководство по использованию материалов, на использование которых авторы или владельцы дают публичное разрешение, например, работ, на которые распространяется лицензия Creative Commons. Любой может использовать эти произведения так, как разрешено их владельцами, хотя другие виды использования также могут быть разрешены в соответствии с доктриной добросовестного использования, в зависимости от условий соответствующей лицензии. Аналогичным образом, это не руководство по использованию материалов, которые были специально лицензированы, которые могут быть предметом договорных ограничений, или материалов, которые журналист получил с разрешения и на некоторых ограничивающих условиях, независимо от того, сделаны они устно или письменно. .

Это не руководство к материалам, которые уже можно использовать бесплатно без учета авторских прав. Например, все работы, созданные сотрудником федерального правительства в рабочее время (и не включающие сторонних материалов, защищенных авторским правом), находятся в общественном достоянии, как и многие более старые работы.Дополнительную информацию о «бесплатном использовании» см. В документе «Да, вы можете!» Также важно помнить, что факты не защищены авторским правом. Таким образом, журналисты (и все остальные) могут свободно сообщать факты, о которых первыми сообщили другие, а также разумные выводы, сделанные другими на основании фактов, хотя и не всегда одними и теми же словами. Кроме того, заголовки и многие заголовки могут свободно повторяться, если они действительно являются простыми декларациями фактов.

Это не руководство по использованию материалов без последствий для авторских прав.Например, текущие судебные решения показывают, что простая ссылка на контент, который законно доступен в Интернете, является деятельностью, которую авторское право не регулирует.

Очевидно, что плагиат, представление чужой работы как вашей, никогда не приемлем, а также нарушил бы авторские права, если бы работа других была защищена авторским правом.

Добросовестное использование не применяется в ситуациях, когда журналист или журналистская организация заключили контракт с другой организацией на предоставление материалов.В большинстве случаев договорные соглашения, требующие оплаты за использование — например, соглашение об оплате фотографии или видеоклипа, если была отправлена ​​пробная версия, или соглашение об оплате за использование приобретенной новостной фотографии, или постоянные контракты с поставщиками — переопределить действительные аргументы добросовестного использования.

Аналогичным образом, в этом документе не рассматриваются юридические обязанности журналистов в соответствии с другими сферами права, кроме авторского права, такими как конфиденциальность, клевета и национальная безопасность.Он также не касается нынешнего возрождения интереса (независимо от того, является ли он хорошо или необоснованным) правовым регулированием процесса, с помощью которого журналисты повторяют «горячие новости», впервые переданные другими.

Наконец, этот набор принципов не касается конкретно вопросов, поднятых Законом об авторском праве в цифровую эпоху 1998 года, который создает препятствия для законного добросовестного использования материалов, защищенных авторским правом, которые доступны только в форматах, которые включают технологические меры защиты (например, шифрование), и запрещает удаление встроенной информации, идентифицирующей автора или источник документа при определенных обстоятельствах.

Как был создан этот документ

Этот свод принципов был создан журналистами после публикации отчета Американского университета Авторское право, свобода слова и право общественности на информацию: Как журналисты думают о добросовестном использовании, on проблемы, с которыми журналисты сталкиваются при понимании своих прав добросовестного использования. При поддержке Общества профессиональных журналистов Патрисия Ауфдерхейде и Питер Джасзи, иногда вместе с коллегами-юристами, провели 17 совещаний в Балтиморе; Бостон; Чикаго; Дулут, Миннесота; Форт Лодердейл; Лос-Анджелес; Миннеаполис; Нью-Йорк; Сан-Франциско; и Вашингтон, Д.C. На этих встречах небольшие группы опытных практиков подробно обсуждали общие, повторяющиеся вопросы добросовестного использования в журналистике. Эти встречи послужили основой для разработки набора принципов. Принципы были рассмотрены экспертным юридическим советом, члены которого перечислены в конце этого документа.

Добросовестное использование

В наши дни авторское право повсеместно — все виды новых материалов, от очень важных до относительно тривиальных, автоматически защищаются после их создания.Аналогичным образом, широкий круг старых материалов, относящихся к 1923 году или даже раньше, подлежит (и будет в течение некоторого времени оставаться) под защитой. Законодательство США обеспечивает защиту авторских прав на все виды «авторских произведений», будь то бессмертная проза или чей-то список дел. Но это только один аспект закона об авторском праве, который был разработан для реализации государственной политики, способствующей созданию культуры. При определенных обстоятельствах повторное использование существующего культурного материала может быть критически важной частью создания новой культуры.Фактически, культурная ценность такого рода повторного использования настолько хорошо известна, что она вписана в социальную сделку, лежащую в основе закона об авторском праве, как это предусмотрено Конституцией Соединенных Штатов.

Сделка такова: мы, как общество, даем ограниченные права собственности создателям, чтобы побудить их создавать культуру. В то же время мы даем другим создателям возможность использовать тот же материал, защищенный авторским правом, без разрешения или оплаты при некоторых обстоятельствах. Без второй половины сделки мы все можем потерять важную новую культурную работу.

Закон об авторском праве имеет несколько особенностей, которые позволяют цитировать произведения, защищенные авторским правом, без разрешения или оплаты при определенных условиях. Добросовестное использование — самая важная из этих функций. Он берет свое начало в британском законодательстве 18 века, более 170 лет является неотъемлемой частью авторского права США и включает элементы (например, право на критику и комментарии), которые широко признаны во всем мире. В США, где это применимо, добросовестное использование является правом пользователя.Фактически, как указал Верховный суд (в своем решении Eldred от 2003 года и решении Golan от 2011 года), добросовестное использование помогает защитить авторское право от нарушения Первой поправки. Новое творение неизбежно включает существующий материал. Поскольку авторское право защищает больше произведений в течение более длительных периодов времени, чем когда-либо прежде, создатели сталкиваются с новыми проблемами: лицензии на включение источников, защищенных авторским правом, становятся более дорогими и более сложными для получения, а иногда и просто недоступны. В результате добросовестное использование сегодня важнее, чем когда-либо прежде.

Закон об авторском праве не определяет, как именно применять добросовестное использование, и это придает доктрине добросовестного использования гибкость, которая работает на благо пользователей. Творческие потребности и практики различаются в зависимости от области, технологий и времени. Вместо того чтобы следовать определенной формуле, юристы и судьи решают, является ли нелицензионное использование материалов, защищенных авторским правом, «справедливым» в соответствии с «правилом разума». Это означает, что они примут во внимание все факты и обстоятельства, чтобы решить, приносит ли нелицензионное использование защищенного авторским правом материала социальные или культурные выгоды, которые в конечном итоге превышают затраты, которые оно возлагает на владельца авторских прав.

Добросовестное использование гибко, но не ненадежно. Фактически, в любой конкретной области критической или творческой деятельности юристы и судьи давно принимают во внимание общие мнения практиков при оценке того, что является «справедливым» в их области. При взвешивании баланса, лежащего в основе анализа добросовестного использования, судьи обычно принимают во внимание неисключительный список «факторов», упомянутых в Разделе 107 Закона об авторском праве: характер использования; характер используемой работы; степень использования; и его экономический эффект (так называемые «четыре фактора»).Это по-прежнему оставляет много места для толкования, особенно с учетом того, что в законе четко указано, что это не единственные допустимые соображения.

Итак, как судьи интерпретировали добросовестное использование? Изучая историю современных судебных разбирательств в отношении добросовестного использования, мы обнаруживаем, что судьи снова и снова возвращаются к двум ключевым вопросам:

• Нелицензионное использование «трансформировало» защищенный авторским правом материал, использовав его для другой цели, нежели оригинал, или оно просто повторило работу с тем же намерением и ценностью, что и оригинал?

• Был ли взят материал разумно подходящим по своему характеру и объему с учетом характера работы, защищенной авторским правом, и ее использования?

Если ответ на эти два вопроса «да», суд, скорее всего, сочтет это справедливым.Поскольку это правда, такое использование часто вообще не оспаривается. Многие дела, которые передаются в зал суда, связаны с использованием, которое проверяет пределы добросовестного использования, а не в рамках широкой области общей практики добросовестного использования

Оба ключевых вопроса касаются, среди прочего, вопроса о том, причинит ли использование чрезмерный экономический ущерб правообладателю. Суды сообщили нам, что владельцы авторских прав не имеют права на абсолютную монополию на использование своих произведений в целях преобразования.К тому же, когда использование подменяет основной рынок правообладателя, это вряд ли будет справедливым. Например, журналист не может воспроизводить большие фрагменты статьи конкурента только для того, чтобы не создавать собственных репортажей. Еще одно соображение может повлиять на то, как эти вопросы анализируются на практике: действовал ли пользователь разумно и добросовестно в свете общей практики в своей конкретной области. Тот факт, что практика сообщества влияет на судебные решения, делает важным для практикующих сообществ понимание и формулирование своих прав на добросовестное использование.

Многие из наиболее распространенных видов журналистской деятельности, при которой происходит цитирование, воспроизведение или ссылка на материалы, защищенные авторским правом, очевидно, трансформируют, если они выполняются ответственным и профессиональным образом. Это верно независимо от того, работает ли журналист в печатном, аудио-, видео- или онлайн-формате; добросовестное использование не зависит от среды. Точно так же принципы добросовестного использования в равной степени применимы к газетной статье, музыкальному произведению, фильму, твиту пользователя и веб-сайту. Однако, поскольку все случаи добросовестного использования зависят от контекста и от случая к случаю, потенциальные добросовестные пользователи материалов, защищенных авторским правом, должны взвесить все обстоятельства при принятии решения о дальнейших действиях.

Журналисты и добросовестное использование

Журналисты долгое время зависели от права добросовестного использования включать в свою работу материалы, защищенные авторским правом, и по сей день делают это постоянно. Журналисты используют его, часто не задумываясь об этом или даже не зная, что они это делают, чтобы цитировать или перефразировать исходный материал, предоставить доказательства или иллюстрации утверждений, а также участвовать в комментариях или критике, среди прочего. Действительно, журналистский бизнес частично поддерживается добросовестным использованием, которое позволяет делать соответствующие, своевременные, нелицензированные цитаты и ссылки на заслуживающие внимания материалы.

Добросовестное использование защищает право журналистов на свободу слова в рамках авторского права. Эти права подпитывают миссию журналистов по информированию общественности. Таким образом, миссия имеет далеко идущий эффект; журналисты играют ключевую роль в формировании понимания членами общества действий и мотивов других, а иногда и самих себя. Это самопонимание порождается не только заголовками новостей дня и жесткими расследованиями правительственных должностных преступлений, но и культурной критикой, редакционными статьями, спортивными репортажами, избиениями и сообщениями сообщества.

Права журналистов на добросовестное использование особо закреплены в законе США об авторском праве. Критика, комментарии и новостные сообщения выделены в законе как конкретные примеры общих целей, подходящих для добросовестного использования. Но вопрос о том, являются ли конкретные случаи добросовестным использованием, необходимо определять в каждом конкретном случае.

На протяжении многих лет журналистская практика добросовестного использования устанавливалась конвенциями журналистов в отделах новостей, часто основанными на рекомендациях руководств, ранее проверенных юристами компаний, и на случайных посещениях юристов их организаций.Все чаще журналисты, особенно те, которые работают за пределами крупных СМИ, не уверены в своем праве цитировать материалы, защищенные авторским правом, особенно в новых цифровых форматах и ​​в социальных сетях. Как указано в документе «Авторское право, свобода слова и право общественности на информацию», , наиболее частыми последствиями такой незащищенности являются задержки, более высокие затраты, а также отказ от публикации и внедрения инноваций.

Журналисты признают, что повторное использование материалов, защищенных авторским правом, является центральным элементом их работы.Ответственная агрегация — ключевая и неизменная черта журналистики; Журналисты всегда «продвигали историю», опираясь на работу других журналистов, будь то цитата с атрибуцией или ссылка без ссылки. Конечно, широко распространенное журналистское повторное использование существующих материалов даже не требует добросовестного использования, поскольку сами факты не защищены авторским правом. Однако часто одних фактов недостаточно; сами слова или изображения, посредством которых выражается информация, могут быть частью рассказа.Таким образом, на практике многократное журналистское использование и последующая работа всегда (если иногда неосознанно) зависели от добросовестного использования.

Однако рост числа журналистских предприятий, использующих агрегирование в качестве бизнес-модели, вызвал повышенную осведомленность, а иногда и тревогу, о повторном использовании и совместном использовании журналистской работы. Этот документ поможет журналистам понять, что является допустимым повторным использованием и что журналистское сообщество, получив экспертные юридические консультации, считает, выходит за рамки добросовестного использования.

Общепринятые мнения журналистов, зафиксированные в Заявлении, основаны на их коллективном опыте и подтверждены правовым анализом.Этот набор принципов расширит возможности добросовестного использования как для журналистов, так и для их различных контролеров, включая редакторов, издателей, страховых компаний и юристов, которые определяют, будет ли работа журналистов доведена до общественности и в какой форме. Таким образом, этот набор принципов помогает показать, что описанное здесь использование материалов, защищенных авторским правом, является разумным и подходящим для журналистских целей.

Добросовестное использование сегодня широко и активно используется во многих профессиональных сообществах, помимо журналистики.Некоторые из этих других профессиональных сообществ также изложили свое понимание в согласованных документах, в том числе в Заявлении режиссеров документальных фильмов 2005 о передовой практике добросовестного использования , которое может быть полезно для некоторых журналистов. Все эти документы доступны на сайте centerforsocialmedia.org/fair-use. Хотя профессиональные группы обычно создают такие документы, никто не должен быть членом профессиональной группы, чтобы получать пользу от их интерпретации.

НАБОР ПРИНЦИПОВ ДЛЯ ДОСТУПНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В ЖУРНАЛИСТИКЕ

Общие положения о принципах и ценностях

Эти принципы применимы ко всем формам СМИ.Во всех случаях цифровая копия приравнивается к бумажной копии с точки зрения добросовестного использования, а использование в сети (если не указано иное) эквивалентно использованию в автономном режиме. Текст, фотографии, музыка и видео в равной степени подлежат добросовестному использованию.

Эти принципы применяются к ситуациям, в которых журналист имеет безусловный доступ к материалам, независимо от источника. Однако, когда пользователь получил копию незаконно, это может повлиять на анализ добросовестного использования. Кроме того, в ситуациях, когда есть только один источник материала (что может быть справедливо в отношении некоторых архивных элементов), владелец материала может наложить условия, которые он / она выбирает, и добросовестное использование уступит им.Если журналист получает материал, на который распространяются определенные ограничения на использование, он связан этими ограничениями.

Все принципы подчиняются «правилу соразмерности». Журналисты имеют право в рамках добросовестного использования использовать столько произведений, защищенных авторским правом, сколько им необходимо для достижения своих целей, а иногда даже использовать всю работу целиком, например фотографию или критически важный исходный документ. Точно так же справедливость использования частично зависит от того, использовал ли пользователь только то, что было разумно подходящим для достижения его или ее законной цели.Таким образом, журналисты не могут надежно использовать числовые правила большого пальца при вынесении такого решения.

Журналисты разделяют ценности, которые формируют их ожидания в отношении добросовестного использования материалов, защищенных авторским правом. Атрибуция — это высоко ценимая журналистская ценность, хотя в законе США об авторском праве она не фигурирует в значительной степени (в отличие от законов других стран). Простая идентификация исходного материала не делает неоправданное использование в иных отношениях «справедливым», и закон не требует буквально, чтобы использование сопровождалось указанием ссылки, чтобы считаться справедливым.Тем не менее, журналисты твердо убеждены в том, что надлежащая атрибуция является этическим и академическим императивом. И, очевидно, если важно использовать конкретный контент, защищенный авторским правом, в конкретном журналистском материале, соответствующее цитирование помогает сделать это оправдание более очевидным. В то же время журналисты понимают, что форма и содержание соответствующей атрибуции будет зависеть от носителя и контекста. И, конечно же, журналисты могут захотеть использовать произведения, для которых невозможно предоставить полную информацию (например, из-за обещания конфиденциальности или из-за того, что информация не может быть обнаружена).

Журналисты также разделяют большое значение того, что, когда материал, защищенный авторским правом, был подготовлен, даже косвенно, на деньги налогоплательщиков, ответственность журналиста и требование добросовестного использования материала возрастают. Соответственно, вклад общественности в исходный материал подчеркивает право публики знать.

Журналисты также ценят важность уважения к работе друг друга не только путем указания авторства, но, где это возможно и целесообразно, путем оплаты. В частности, работая в зонах боевых действий или других труднодоступных и опасных районах, они высоко ценят вклад своих коллег в миссию по информированию общественности.Хотя это значение не отменяет ни возможности, ни желания применять добросовестное использование там, где это необходимо, иногда оно может повлиять на решения журналистов о том, следует ли использовать их право добросовестного использования.

Журналисты признают важность своевременности, которая является частью основной миссии журналистики. Они уважают важность крайних сроков не только для своей бизнес-модели, но и для выполнения миссии по своевременному информированию общественности. Это особенно верно в отношении вопросов общественной безопасности, общественного здравоохранения и актуальных новостей, представляющих всеобщий интерес и влияние.Таким образом, журналисты рассматривают вопрос своевременности с точки зрения общественной значимости, а также при принятии решений о добросовестном использовании. Учет срочности потребности общественности в информации может повлиять не только на решение о справедливом использовании материала; это также может повлиять на количество взятого материала. Однако к тому же журналисты понимают, что простое превышение конкурентов в отношении статьи не должно само по себе служить оправданием для нарушения авторских прав третьих лиц. Приведенные ниже Принципы и ограничения представляют собой, среди прочего, уравновешивание иногда противоречащих друг другу журналистских императивов.

В целом, приведенные ниже Принципы и ограничения применяются в равной степени ко всем видам исходных материалов, от видеозаписей с мобильных телефонов в зоне боевых действий до рутинного освещения политической кампании. В определенных случаях, конечно, они будут применяться по-разному в зависимости от того, как подробно изложенные в них соображения проявляются в конкретных журналистских контекстах.

ONE: включение материалов, защищенных авторским правом, случайно и случайно захваченных в процессе записи и распространения новостей

Журналисты сообщают о современной реальности, пронизанной содержанием, защищенным авторским правом.Они постоянно фиксируют такие материалы случайно в ходе репортажей о конкретных событиях и действиях. Это не материал, который они решили включить ради него самого; скорее, это неотъемлемая часть реальности, которую они стремятся изобразить. Исключение (или резкое сокращение) количества таких материалов, содержащихся в репортажах, поставило бы под угрозу миссию журналистики по установлению истины.

ПРИНЦИП: Добросовестное использование применяется к случайному и случайному захвату материалов, защищенных авторским правом, в журналистике.

ОГРАНИЧЕНИЯ:

• Добросовестное использование не применяется, если журналист получил доступ к человеку или месту, дав устное или письменное согласие отказаться от конкретного использования материалов, собранных в результате.

• Это также не применяется, если журналист вставляет материал, защищенный авторским правом, в реальность, которая записывается и распространяется, например, просит музыкантов, выступающих на мероприятии, исполнить определенную песню, или искажает выбор новостей, чтобы включить материал, защищенный авторским правом.

• Журналист не должен использовать случайно отснятый материал — например, популярную песню, исполненную знаменитостью на мероприятии, — в эстетических или развлекательных целях, будь то в другом месте того же фрагмента или в другом произведении.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал. В соответствующих случаях указание авторства должно распространяться на юридических или физических лиц, не являющихся владельцами авторских прав (например, художественная галерея, где висит картина, или исполнитель, интерпретирующий песню на публичном мероприятии)

ДВА: Использование материалов, защищенных авторским правом, в качестве доказательства или обоснования в новостях или анализе

Журналисты обычно включают материалы, защищенные авторским правом, будь то из отчета, памятки, видео или фотографии, независимо от того, были ли они неофициально созданы в социальных сетях или с помощью традиционных СМИ каналов, как доказательство их утверждения о том, что что-то произошло или не произошло, или чтобы поддержать (или опровергнуть) утверждения источника или другого заслуживающего внимания человека.

ПРИНЦИП : Добросовестное использование применяется, когда журналисты используют материалы, защищенные авторским правом, в качестве документации для подтверждения, доказательства, поддержки или документирования предложения.

ОГРАНИЧЕНИЯ :

• Журналист должен брать столько, сколько разумно необходимо, чтобы потребитель новостей мог оценить обоснованность утверждений и интерпретаций журналиста.

• Журналист должен учитывать ценность материала, защищенного авторским правом, для понимания публикой и доверия к репортажу.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал.

ТРИ: когда материалы, защищенные авторским правом, используются в культурных репортажах и критике

Журналисты цитируют элементы из фильмов, песен, книг, статей, сообщений в блогах, выставок, онлайн-видео, изображений, распространяемых в социальных сетях, и других материалов, защищенных авторским правом, в рамках курса репортажей о культурных явлениях, а также обзоров и комментариев о культурных продуктах, событиях и самовыражении. Журналисты используют материалы, защищенные авторским правом, как для упоминания о существовании явлений, так и для разработки аргументов о них.Журналистские репортажи, комментарии и критика культурного самовыражения — критически важная часть распространения культуры в обществе. Для выполнения этой работы журналисты должны иметь возможность ссылаться на материалы, которые они обсуждают, и цитировать их, делать выбор и формировать комментарии без разрешения владельцев работы.

ПРИНЦИП : Использование текстовых, визуальных и других цитат из культурных материалов в целях репортажа, критики, комментариев или обсуждения является добросовестным использованием.

ОГРАНИЧЕНИЯ :

• Журналист должен взять столько, сколько необходимо, чтобы потребитель новостей мог понять суть дела.

• Журналист должен контекстуализировать материал, чтобы четко обозначить его отношение к текущей работе.

• Журналист должен сделать связь между культурной критикой или комментариями и выбором материалов, защищенных авторским правом, понятной для потребителей новостей с помощью текстовых ссылок, подписей, закадрового комментария или других сигналов.

• Журналист должен соблюдать все обещания, которые он дал поставщику культурных материалов, охраняемых авторским правом (например, видеоклипов из новых фильмов).

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал.

ЧЕТВЕРТАЯ: когда материалы, защищенные авторским правом, используются в качестве иллюстраций в новостях или анализах.

Журналисты используют материалы, защищенные авторским правом, как для иллюстрации, так и для доказательства статьи. Они могут включать в себя фотографию с мероприятия, включать цитаты людей, присутствующих на мероприятии, или обеспечивать звуковой аудиопортрет события, а также многие другие виды иллюстраций.Иллюстрация в репортажах не просто декоративная. Он выполняет новостную функцию, добавляя информацию и контекст, которые в противном случае либо недоступны, либо предоставляются гораздо менее эффективным или действенным способом.

ПРИНЦИП: Добросовестное использование применяется к иллюстрациям в новостях.

ОГРАНИЧЕНИЯ:

• Иллюстрация должна существенно способствовать пониманию аудиторией фактов или проблем.

• Используемая сумма должна быть разумно соответствующей иллюстративной цели.

• Когда иллюстративный материал предоставляется компанией, которая предоставляет материалы, в основном предназначенные для иллюстрации текущих событий, например, синдицированная новостная служба, и используется для освещения текущих событий, журналист должен приобрести материал.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал.

ПЯТЬ: Когда защищенный авторским правом материал используется в качестве исторической ссылки в новостях или анализе

Журналисты часто ссылаются на предыдущие события, на людей в более ранних ситуациях, на ранее существующие структуры и на другие исторические элементы в процессе репортажа или комментирования Новости.Исторический контекстуализация — важный аспект работы по составлению отчетов и анализу. Журналисты не только делятся фактами со своими пользователями, но и помогают им понять значение этих фактов. Журналистам, специализирующимся в области искусства, часто необходимо сравнить текущую работу с более ранними или дать содержательное сравнение с работами других, чтобы поместить творческие усилия в рамки традиции или направления.

ПРИНЦИП: Добросовестное использование применяется к журналистскому включению исторических материалов.

ОГРАНИЧЕНИЯ:

• Журналист должен контекстуализировать исторический материал, чтобы прояснить его отношение к текущей работе.

• Журналист должен взять соответствующую сумму, которая предоставит соответствующий исторический контекст.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал.

ШЕСТЬ: Использование материалов, защищенных авторским правом, для конкретной цели начала или расширения публичного обсуждения новостей

Иногда журналисты предоставляют пользователям материалы, защищенные авторским правом, полученные в процессе репортажа или анализа новостей, чтобы обогатить обсуждение общественной значимости этого материала.Журналисты все чаще привлекают представителей публики, потребляющей новости, к участию в создании новостей — например, с помощью методов «краудсорсинга». Такая практика, конечно же, должна функционировать как дополнение к журналистским репортажам, редакционным статьям, анализу или критике, а не заменять их. Но теперь, когда стало более возможным, чем когда-либо прежде, использовать экспертные знания, распространяемые среди населения, часть миссии журналиста не только предоставлять информацию, но и делиться ответственно и надлежащим образом основной документацией, которая может углубить понимание новостей.

ПРИНЦИП : Использование материалов, защищенных авторским правом, для содействия публичному обсуждению и анализу может считаться добросовестным использованием.

ОГРАНИЧЕНИЯ :

• Журналист должен разъяснять потребителям новостей, почему материал становится доступным и какие ответы он предназначен для получения — например, критический комментарий, анализ, новая контекстная информация или последующее сообщение дополнительных фактов.

• Журналист должен использовать как можно больше материала, чтобы предоставить потребителям новостей возможность продуктивно взаимодействовать с материалом.

• Если ссылка на материал является альтернативой, совместимой с целями журналиста, ее следует предпочесть повторному использованию материалов, защищенных авторским правом, без лицензии.

• Журналист (или издание) должен предоставлять инструменты и форумы, предназначенные для поощрения участия потребителей новостей.

• Журналист должен приложить усилия, чтобы использовать последующее обсуждение или другие материалы для дальнейшего создания новостей.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал.

СЕМЬ: цитирование материалов, защищенных авторским правом, для повышения ценности и знаний развивающихся новостей

Журналисты постоянно черпают знания из прежней журналистики по мере продвижения своей статьи, добавляя новую информацию, обобщая или цитируя то, что уже известно. Хотя некоторые из этих агрегированных данных просто объединяют факты, не защищенные авторским правом, некоторые используют дословные выдержки из материалов, защищенных авторским правом, с изложением фактов или мнений. Когда это делается способами, соответствующими журналистской миссии, такое использование реконтекстуализирует отрывок материала.Такая реконтекстуализация может иметь трансформирующий эффект, делая цитату справедливым при некоторых обстоятельствах.

ПРИНЦИП : Добросовестное использование может применяться к цитатам из более ранней журналистики.

ОГРАНИЧЕНИЯ :

• Журналист должен четко объяснить, что он или она добавляет к существующей работе.

• Обзоры ранее существовавших отчетов по истории или проблеме должны, по возможности, включать выдержки из нескольких источников.

• Отрывки должны быть настолько краткими, насколько это разумно соответствует целям журналиста, и, в любом случае, не быть настолько обширными, чтобы они эффективно воспроизводили оригинальные истории или выступали в качестве их потребительской замены.

• Журналист должен обоснованно атрибутировать материал. Атрибуция должна быть ясно видна читателю или зрителю, и у этого человека должна быть возможность легко перейти к первоисточнику.

• Любые договорные ограничения, на которые журналист согласился при получении материала, будут распространяться на цитату из него, должны быть соблюдены.

Примечания

Юридический консультативный совет

Джейми Б.Бишофф, эсквайр
Ballard Spahr, LLP
Филадельфия, Пенсильвания

Майкл Дональдсон, эсквайр.
Donaldson & Callif
Лос-Анджелес, Калифорния

Энтони Фальцоне, эсквайр.
Заместитель главного юрисконсульта Pinterest, Inc.
Сан-Франциско, Калифорния

Проф. Джек И. Лернер
Юридическая школа Гулда и Школа журналистики Анненберга
Лос-Анджелес, Калифорния

Проф. Майкл Дж.Мэдисон
Школа права Университета Питтсбурга
Питтсбург, Пенсильвания

Спасибо

Спасибо множеству журналистов, которые потратили драгоценное время на участие в этом процессе; Исполнительному директору Общества профессиональных журналистов Крису Вашону и члену правления Кевину З. Смиту из Общества профессиональных журналистов за поддержку на протяжении всего процесса; Джанет Ляо и Марку Халлетту из Фонда Маккормика за финансовую поддержку и приверженность проекту и концепции; проф.Дженнифер Урбан из юридического факультета Калифорнийского университета в Беркли и Дэну Саториусу, эсквайру, за организацию сессий; Анжелике Дас, менеджеру проекта; нашим аспирантам, включая Брайана Белло, Кэти Биз и Джен Лорен Бойлз; и стажеру Центра социальных сетей Майлзу Зинни.

Поддерживающие

Ассоциация образования в области журналистики и массовых коммуникаций
Ассоциация альтернативных средств массовой информации
Ассоциация школ журналистики и массовых коммуникаций
Центр общественной журналистики
J-Lab: Институт интерактивной журналистики
Mediashift
Национальная ассоциация чернокожих журналистов, Целевая группа по цифровой журналистике
Национальная ассоциация лесбиянок и геев-журналистов
New America Media
Poynter Institute
Robert R.Фонд Маккормика

Не стесняйтесь воспроизводить это произведение целиком. Отрывки и цитаты зависят от принципов добросовестного использования.

Журналистика как дисциплина проверки

Журналисты часто описывают суть своей работы как обнаружение и представление «фактов», а также «правды о фактах».

Они также описывают использование определенных методов — способа работы, — которые Билл Ковач и Том Розенстиль описывают в «Элементах журналистики» как научный подход к получению фактов, а также правильных фактов.

, получившая название «Дисциплина проверки», ее интеллектуальная основа покоится на трех основных концепциях — прозрачности, скромности и оригинальности.

Прозрачность означает показать свою работу, чтобы читатели могли сами решить, почему они должны ей верить.

• Не позволяйте своей аудитории обмануть себя бездействием — расскажите им как можно больше об истории, которую они читают.
• Расскажите аудитории, что вы знаете и чего не знаете. Никогда не подразумевайте, что у вас больше знаний, чем есть на самом деле.
• Расскажите аудитории, кто ваши источники, как они могут что-то узнать и каковы их потенциальные предубеждения.

Прозрачность свидетельствует об уважении журналиста к аудитории. Это позволяет аудитории судить о достоверности информации, процессе, с помощью которого она была получена, а также о мотивах и предубеждениях журналиста, предоставившего ее.

Прозрачность свидетельствует об уважении журналиста к аудитории.

« ”

Это делает прозрачность лучшей защитой от ошибок и обмана со стороны источников.Если лучшая информация, полученная журналистом, поступает из потенциально предвзятого источника, указание источника раскроет аудитории возможную предвзятость — и может помешать источнику попытаться обмануть вас.

Работа журналиста — предоставлять информацию таким образом, чтобы люди могли ее оценить, а затем сами решить, о чем думать.

Это тот же принцип, который управляет научным методом. Предоставляя аудитории предысторию того, как вы пришли к определенному выводу, вы позволяете им воспроизвести процесс для себя.

Смирение означает непредвзятость.

Журналисты должны непредвзято относиться не только к тому, что они слышат, но и к своей способности понимать, что это означает. Проявляйте смирение. Не предполагайте. Избегайте высокомерия по поводу своих знаний.

«Успение», как однажды выразился один из ветеранов бюро, «мать всех провалов».

Журналисты должны осознавать свою собственную подверженность ошибкам и ограниченность своих знаний. Им следует осознавать ложное всеведение и избегать просто «писать вокруг него».«Они должны признать себе то, в чем они не уверены или только думать, что понимают, — а затем проверить это. Это делает их суждения более точными, а их отчеты — более острыми.

Джек Фуллер, писатель, писатель, редактор и руководитель газеты, предположил, что журналистам необходимо проявлять «скромность в своих суждениях» о том, что они знают и как они это знают.

Грегори Фавр, давний редактор из Сакраменто и Чикаго, говорит, что его правило простое. НЕ ПЕЧАТАЙТЕ ОДИН IOTA ЗА ТО, ЧТО ВЫ ЗНАЕТЕ.

Во-первых, вы должны быть честными в отношении того, что вы знаете, в отличие от того, что вы думаете, что знаете или думаете, что знаете. Ключевой способ избежать искажения событий — это дисциплинированная честность в отношении пределов своих знаний и силы восприятия.

Оригинальность — значит делать свою работу.

Информацию можно рассматривать как иерархию. Вверху находится проделанная вами работа, за которую вы можете напрямую поручиться.

Журналисты говорят, что чаще всего они ошибались, когда что-то брали у кого-то или где-то еще и не могли сами это проверить.

---

Это руководство, как и многие другие в разделе Основы журналистики API, в значительной степени основано на исследованиях и учениях Комитета заинтересованных журналистов — консорциума репортеров, редакторов, продюсеров, издателей, владельцев и ученых, которые в течение 10 лет способствовали обсуждению среди тысяч журналистов того, что они делали, как они это делали и почему это важно.

No related posts.